Косплейная драма? У МЕНЯ?! Дайте мне тазик, я буду блевать (с)

Вот уж не думал, что я и понятие "косплейная драма" когда-то будут связаны. И все же.
Дилемма тут у меня, други. Вот интересно, товарищи косплееры, бывает ли у вас так, что вдруг очень-очень хочется закосплеить перса? Не на конкретный фест, а просто хочется и все? Думаю, что бывает. А теперь внимание, вопрос.
Как поступить, если ты по отношению к этому персонажу ну ни разу не втипажен? Чтобы не быть голословным, открою карты. Я хочу косплеить АЭРИС ИЗ "ФАЙНАЛ ФЕНТЕЗИ".
*внимательно прислушивается, все ли разбежались от ужаса. Для оставшихся продолжает вещать.
Из пунктов "за"
-я могу пошить этот костюм на уровне.
-я таки вешу не центнер, талия и бюст вроде пока довольно четко очерчены, так что совсем уж тупо я врядли буду выглядеть.

Из пунктов "против"
-невтипаж, причем имхо, клинический. Не, ну вы сравните это чудо:

И вашего покорного слугу. Как верно подметил тайчо, задолбаюсь бицепсы скачивать.

Вот сижу теперь и страдаю.
Че делать, че делать, я не наааю Т_Т Хочу побыть прынцесской, не превращаясь при этом в очередной раз в клоуна(((( Но не уверен, выгорит ли, а значит, стоит ли на это тратить бабки и время.

---

В дайрях есть такая штука, которую я на ЖЖ как-то не особо встречал - флэшмоб, когда из ПЧей семью собирают. И вот я задумался - а как у меня с монтримониальными отношениями? И впал в ангст, ибо ситуация неутешительна.

Есть у меня только сыночек - /supevisor. Не, тут разговору нет, очаровательный вьюноша, гордость любой матери. Но сынок, милый, скажи, а ты не помнишь, кто твой папа Т____Т Твое мать распутное женщино....

Так же я имею профессию - служу учителем фехтования при дворе его высочества Шредингерской кошки, если мне конечно не дали расчет.

Картина, конечно,складывается весьма сурово романтичная и сугойная, но все же, тяжело в наши дни быть матерью одиночкой (к тому же матерью-одиночкой сына в сарафанчеге -_-)

Так что вот, теперь мамонтенок ищет маму, и не только маму, но и семью вообще... не оставьте меня загибаццо в одиночестве???

*делает кавайные глазки*

---

таки дела...

через полчасика отбываю в СПБ.
Краткая программа:

суббота:
9.44 - прибытие на Ладожский (или как он там, первый раз вообще на нем буду 0_0) вокзал. Там меня ховают шыноби и мы едем купаццо и рубиццо. Собственно, в этих милых забавах пройдет весь день.
20.00 - где-то там в городе (у меня записано где) меня ловит копетан, и я еду к нему потчевать и почивать. Что характерно, потчевать буду-таки я))))

воскресенье:
день с крайне свободным графиком.
Я знаю, что мне сто пудов надо сделать две вещи:
а) накормить Ксандера сушами в благодарность за фраки и вообще.
б) погулять со Шредингерской кошкой %)))
Очень надеюсь, что удастся выцепить еще одного человечка и забацать фотосет.
А в целом - в воскресенье я готов радостно лицезреть любого. В связи с этим, вот номер моего мобильника:

89055375051

звоните, обращайтесь.

А уезжаю я в 20.48.

Ну все, шыло-мыло-хуй-поручик-Ржевский, то есть блин, люблю-целую-обнимаю-Ренджи!

---

по ходу, жизнь извиняется что она говно...

Бабло на работе дали.
Всю работу сделал, а еще и 4х нет.
А потом вообще пришел главодмин и всем презентовал по гиговой флэшке, типа, подарок от компании 0_о

или все налаживается, или тут где-та явно подъеб -_-"

Питерские, чаво вы там мне готовите, демоны?)))))

---

Фотосет им. красноволосого нахального типа с зубищами

Я очень хочу показать вам воронежские фотки, но мне очень вломак делать копипаст из ЖЖ.
Посему ссылко:

vash-koshmar.livejournal.com/183764.html?mode=r...

ну и для затравочки:

---

Миша, поиграй косой ХD

Ночной Гонконг. Роскошный небоскреб. Не менее роскошный пейнтхауз. У огромного окна, из которого отрывается потрясающий вид на огни мегаполиса, в кожаном кресле, сидит понтовый шопиздец русский мафиози Михаил Арбатов. В одной руке у него бокал дорогущего коньяка, в другой - кубинская сигара. Из динамиков супер-навороченной стерео-системы доносится:

А в деееень, когда испооолнилось
Мне 16 леееет....
Подарила мама мнееее
Вязанный жакеееет....

Миша пускает суровую мужскую слезу, ностальгируя по родине и счастливому времечку, когда он пил водку из самовара и закусывал огурцами...

Вы спросите, к чему весь этот бред? Да вот к чему!

фотосет по манге You are my lovesurprize in Viewfinder
персонажи - Лю Фэйлонг и Михаил Арбатов
косплееры - Firo Prochainezo и Last_Optimist; фотограф - Timeo, обработка фото - Beyond the Grave




а этой фотке предшествовал тяжелейший творческий процесс и жгущие камменты Грейва
-Фейлон, ну почему у тебя такое оргазмирующее лицо?! Он сейчас тебе яйца отстрелит!

мы вестимо изображали из себя суровый сугой (а было это саавсем не трудно, ибо мы и так суровы и сугойны)



но романс и ангст все равно периодически врывались в нашу жизнь))))


НОУУУУ!!!!



ну и куда ж мы без бонусов-то)))



Все, жду комплиментов

З.Ы. Грядет фотосет из Воронежу посредством Юми-тяна сделанный. Всем ждать и заранее каваиццо!

---

Я отлично, просто вопиюще благодатно погостил у Юми-тяна, я обязательно все расскажу подробно и выложу сделанный нами фотосет (кто б знал, что колючки так клева ставить.. зажигалкой 0_0), а потом еще и по "видоискателю".

Но не сегодня и не завтра. Потому что у меня дедушка умер (((
Грустно это и пусто как-то. Такой был человек-позитив. Даже в последние годы, когда болел очень сильно. Художник потрясающй, съезжу к нему на квартиру с фотоаппаратом, покажу вам его картины потом. Всегда меня защищал и говорил, что я права. А когда я родилась, бегал по своей работе, тыкал всем фотку (а я тогда была ну сущий лысый инопланетянин) и щебетал : "какая у меня внученька-красавица!"
А дома у него висит фотграфия, там он и я еще маленькая. За моей спиной вверх взлетает какой-то фейерверк, за его - садится луна. А он же у меня и поэт еще! И там такое стихотворение:
года не двинуть вспять-
Они вперед стремятся.
Кому-то улетать,
Кому-то оставаться.

Улетел дедушка... и не вернется к сожалению. =(((((((((((((((((

---

Уехал к Юми-тяну в Воронеж на три дня.
По приезду будет фотосет по "видоискателю", боахахаха.
Я полапал Фуму Ж)
Фума проткнул мне руку палочками для еды.
И никогда не простит клубничку.
Миша, поиграй косой Ж)))

---

"Повесть о доме Тайра". Продолжаем разговор.

В прошлом цитатном посте мы остановились на мировом мужике Есинаке из Кисо. Продолжим о нем же))) Там ведь дело дальше хреново пошло. Ссыкло-император на пару с Минамото Еритомо, который сидел на жопе у себя в Каракуре, предоставляя сражаться и рисковать Есинаке, смекнули: а что-то слишком этот Кисо в силу входит, слишком много власти взял. вот и решили его прикончить. Ну а Есинака че - он мужик простой. Взял и загасил атакующих на хер, не посмотрев, что это типа императорская воля. Дальнейший его монолог замечателен в своем здоровом самодовольстве:

— Итак, — сказал он, — я, Ёсинака, вышел на бой против самого государя и выиграл битву! Вот я и думаю — кем бы мне теперь стать? Царствующим монархом или, может быть, императором иноком... Хотелось бы стать царствующим монархом, но не могу же я снова превратиться в ребенка... Мог бы стать императором иноком, но не хочется быть монахом... Вот я и решил — буду канцлером!

Далее, что называется, "солдатский листок". Курьезы самурайской жизни, так сказать. Мол, и у кровожадных расчленителей есть чувство юмора:

Хатакэяма соскочил посреди реки в воду и пошел вброд, опираясь вместо шеста на лук. Волны, разбиваясь о камни, перекатывались поверх его шлема, заливая его чуть ли не с головой, но он продолжал идти, и уже достиг было противоположного берега, как вдруг кто то тяжело повис на нем сзади.
— Кто это? — спросил Хатакэяма.
— Это я, Сигэтика Огуси, — прозвучало в ответ.
— Что?! Это ты, Огуси?
— Я самый, — гласил ответ. — Течение такое быстрое, что коня моего снесло... Ничего не поделаешь, пришлось мне уцепиться за вас...
Хатакэяма хорошо знал Огуси, ибо не кто иной, как он сам, надел на Огуси шапку взрослого при обряде совершеннолетия.
— Вот всегда так! Вечно приходится мне выручать всех вас! — молвил Хатакэяма и, схватив Огуси в охапку, вытолкнул его на берег. А тот, едва коснувшись земли, вскочил на ноги и закричал во весь голос:
— Я, Сигэтика Огуси, житель земли Мусаси, первым преодолел реку Удзи в пешем строю! — И услышав эти его слова, и враги, и союзники дружно покатились со смеху.
А Хатакэяма пересел на подменного коня и выбрался на берег. Панцирь у него был алого цвета, на парчовом кафтане выткан узор — рыбки в волнах, а конь — серый в яблоках, под седлом, украшенным позолотой. Навстречу ему из вражьего стана выехал всадник.
— Кто таков? Назовись! — крикнул Хатакэяма.
— Родич господина Кисо. Сигэцуна Нагасэ! — назвался всадник.
— Так стань же первым моим подношением богу войны в сегодняшней битве! — воскликнул Хатакэяма, поравнял коня с конем противника, схватился с ним, сбросил с седла на землю, одним взмахом снес ему голову и передал ее вассалу своему Хонде, велев привязать к седлу.

А теперь внимание, про баб! я, помнится, этот отрывок уже выкладывал в ЖЖ по поводу самурааек. Но не грех повторить:

Особенно хороша была Томоэ — белолица, с длинными волосами, писаная красавица! Была она искусным стрелком из лука, славной воительницей, одна равна тысяче! Верхом ли, в пешем ли строю — с оружием в руках не страшилась она ни демонов, ни богов, отважно скакала на самом резвом коне, спускалась в любую пропасть, а когда начиналась битва, надевала тяжелый боевой панцирь, опоясывалась мечом, брала в руки мощный лук и вступала в бой в числе первых, как самый храбрый, доблестный воин! Не раз гремела слава о ее подвигах, никто не мог сравниться с нею в отваге. Вот и на сей раз — многие обратились в бегство или пали в бою. Томоэ же уцелела.

И вот прикиньте, что этот долдон Есинака сказал своей любимой ну практически в смертный час! И прошу заметить особо, как девушка на это отреагировала... Эх, были люди в наше время...

— Ты — женщина, беги же прочь отсюда, беги скорей куда глаза глядят! А я намерен нынче пасть в бою. Но если будет грозить мне плен, я сам покончу с жизнью и не хочу, чтоб люди смеялись надо мной: мол, Ёсинака в последний бой тащил с собою бабу! — так говорил он, а Томоэ все не решалась покинуть Ёсинаку, но он был непреклонен. «О, если бы мне встретился сейчас какой нибудь достойный противник! — подумала Томоэ. — Пусть господин в последний раз увидел бы, как я умею биться!» — и, с этой мыслью остановив коня, стала она поджидать врагов. В это время внезапно появился прославленный силач Моросигэ Онда, уроженец земли Мусаси, и с ним дружина из тридцати вассалов. Томоэ на скаку вклинилась в их ряды, поравняла коня с конем Онды, крепко накрепко с ним схватилась, стащила с коня, намертво прижала к передней луке своего седла, единым махом срубила голову и швырнула ее на землю7. Потом сбросила боевые доспехи и пустила коня на восток.

Ну и конечно, достойны отдельного описания смерть Есинаки и его вассалов. Какой человечище!!! Как же его жалко!!!

В тот день Ёсинака надел красный парчовый кафтан и поверх него — панцирь, пластины коего скреплял узорчатый шнур китайского шелка. Двурогий шлем был туго завязан под подбородком. В колчане за спиной торчали выше головы длинные стрелы, украшенные орлиными перьями, еще не все истраченные в сегодняшней битве, а ехал он в золоченом седле, на могучем прославленном скакуне по кличке Серый Дьявол. Встав на стременах во весь рост, он громогласно воскликнул:
— Я — Ёсинака из Кисо! Ты, наверно, давно обо мне наслышан, погляди же теперь воочию! Пред тобой Ёсинака из рода Минамо то, правитель земли Иё, Левый конюший, полководец Восходящее Солнце! А ты, как слышно, зовешься Дзиро Итидзё из Каи? Так попытайся же одолеть Ёсинаку, покажи свою удаль правителю Камакуры Ёритомо! — И с этими словами он помчался вперед.
— Тот, кто объявил сейчас свое имя, — главный военачальник! Не пропустите, не упустите, храбрые молодцы! Дружно ударим! — закричал Дзиро Итидзё и поскакал вперед, а за ним устремилась его многочисленная дружина. Шесть тысяч всадников окружили триста воинов Ёсинаки. Пробиваясь сквозь их ряды, вассалы ёси наки прокладывали себе путь мечами, рубили вдоль, поперек, крест накрест, «паучьей лапой», неслись вперед, скакали назад, и когда наконец вырвались на свободу, в живых осталось у Ёсинаки всего лишь пятьдесят всадников. А впереди снова ждала засада — то был Санэхира Дои с дружиной в две с лишним тысячи всадников. Но и сквозь их ряды сумел Ёсинака проложить себе путь мечом. И снова поджидал его враг — здесь четыреста — пятьсот человек, там двести — триста, и снова — сотня, но и эти преграды преодолели Ёсинака и его воины, и вот осталось их всего пятеро — господин и четверо вассалов.
(...)
Ёсинака, один одинешенек, мчался к соснам Авадзу. А дело было в двадцать первый день первой луны, уже пали ранние сумерки, земля подернулась тонким льдом. Не заметив, что впереди раскинулось глубокое заливное поле, он направил туда коня и провалился в жидкую грязь так глубоко, что конь погрузился в воду чуть ли не с головой. Привстав на стременах, Ёсинака понукал и хлестал коня, но тот не двигался с места. Тревожась о судьбе Канэхиры, Ёсинака оглянулся, и в этот самый миг скакавший за ним вдогонку Тамэхиса Исида, самурай из клана Миуры, с силой натянув тетиву, послал стрелу прямо ему в лицо. Тяжко раненный, Ёсинака поник, рухнул вперед, уткнувшись головой в конскую шею. Тут к Ёсинаке подскочили два челядинца Исиды и в конце концов сняли ему голову с плеч.
Исида надел голову Ёсинаки на кончик меча, вскинул высоко вверх и громовым голосом возгласил:
— Я, Тамэхиса Исида, одолел Ёсинаку из Кисо, чья слава давно гремела по всей Японии!
Тем временем Канэхира все продолжал сражаться, но, услышав голос Исиды, воскликнул:
— Зачем же мне теперь биться, кого теперь защищать?! Глядите же сюда, восточные витязи! Глядите, как принимает смерть первый храбрец Японии! — И, вложив кончик меча в рот, он прыгнул с коня вниз головой, так что меч пронзил его насквозь, и Канэхира пал мертвый.
Так закончилась битва у Сосновой рощи, Авадзу.
Т___________________Т



Ну, потом там много жутких и эпических вещей происходит, самураи буквально вырывают друг у друга победы, чуть ли не зубами. Какая там рыцарская честь! Пообещать, что не убьешь, и ударить в спину - самое милое дело. А потому что цель - победить. Хотя нет, даже не победить. просто драться, драться, чтобы жить. Как говорил Кенпачи, когда ты дерешься, не думай ни о чем. Думай только о драке.
Но вот, пожалуй, один из самых печальных и романтических моментов во всей повести:

Кумагай сдавил врага, прижал к земле и уже сдвинул с него шлем, чтобы снять голову, как вдруг видит: перед ним юноша не старше семнадцати лет, лицо слегка набеленное, зубы покрыты чернью, почти ровесник Наоиэ, его собственному родному сыну... Потемнело в глазах у Кумагая, дрогнула рука, ударить он не решился.
— Кто ты, кто таков? Назовись! Я пощажу тебя! — сказал он, но юноша на вопрос ответил вопросом:
— Сам то ты кто таков?
— Я человек незнатный, зовут меня Наодзанэ Кумагай, я житель земли Мусаси! — назвал себя Кумагай.
— Стало быть, я вправе не объявлять тебе свое имя! А для тебя — великая честь сразиться со мной! Снимай мне голову, хоть и не ведаешь, кто я! После спросишь у людей, они скажут!
«Доблестный витязь! — подумал Кумагай. — Убить одним врагом больше, — этим не спасти проигранной битвы, а пощадив одного врага — победы не умалишь! Как я сокрушался, когда ранили Наоиэ, хотя рана была пустячной! Велико же будет горе отца этого юного господина, когда он узнает о смерти сына! О, если бы я мог пощадить его!» — С этой мыслью он оглянулся и увидел, что к ним приближаются Кадзихара и Дои во главе полусотни всадников.
— Мне хотелось бы пощадить тебя, — утерев слезу, сказал Кумагай, — но ты видишь — наших воинов много, целые тучи! Раз Уж все равно тебе погибать, лучше умри от моей руки, а я буду молиться за твою душу!
— Не медли же, рази поскорей! — отвечал юноша.
От великой жалости сердце Кумагая, казалось, остановилось; не в силах собраться с духом, он не знал, куда направить удар. Но бесконечно медлить было нельзя, — и, обливаясь слезами, он снял юноше голову.
— Увы, нет доли прискорбней, чем удел самурая! Разве пришлось бы мне испытать столь горькую муку, родись я не в семье самурая? Какое безжалостное убийство я совершил! — так изливал он горе, переполнявшее сердце, и, закрыв лицо рукавом, проливал горючие слезы.
Но что толку без конца плакать. Немного погодя, он снял шлем с отрезанной головы и хотел уже завернуть ее в кусок ткани, как вдруг заметил флейту в парчовом футляре, заткнутую за пояс убитого.
«Несчастный! Это он играл сегодня утром на флейте в крепости Тайра! Велико наше войско, десятки тысяч воинов, но не сыщешь ни одного, кто взял бы с собой флейту в боевой стан! У знатных вельмож и впрямь нежная, утонченная душа!» — подумал Кумагай. Потом он показал эту флейту Ёсицунэ, и все, кто был при этом, пролили слезы. И узнал тогда Кумагай, что убитый — юный Ацумори, семнадцатилетний сын Цунэмори, главы Ведомства построек.
Эту флейту получил Тадамори, дед убитого юноши, искусный игрок на флейте, в дар от императора Тобы. Затем ее унаследовал Цунэмори и отдал в собственность сыну, ибо Ацумори отличался особым талантом к музыке. Называлась та флейта «Веточка». И внезапно в душе Кумагая созрела решимость уйти от мира.
Спору нет, и музыка и стихи суть пустые звуки, вздорные, суетные забавы16, но все же случается иногда, что они способны подвигнуть человека на путь служения Будде. Звуки флейты, на которой играл Ацумори в утро той битвы, привели Кумагая к прозрению. При мысли об этом волнение объемлет душу!



Ками-сама, это так, хнык, прекрасно!

На этом заканчиваю цитатник №2, ибо нет сил моих запощивать самые душераздирающие отрывки, и так сегодня в метро ревел(((( так что ждите третьей части, готовьте носутиральники!
Ваш романтик Ренджи.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

про семью. гордое

У меня всегда вызывали острое неприятие всякого рода «чайлд фри», а также люди, излишне часто бросающиеся фразами «как же я ненавижу маленьких детей». Общественной позиции глупее просто не найти. Люди просто хотят сами вечно оставаться детьми, причем в плохом смысле этого слова. Потому что я знаю людей, которые сумели состояться в жизни, у которых уже есть свои семьи, дети, и даже внуки, но при этом они сумели сохранить в себе лучшие «детские качества»: искренность, непредвзятость, безудержную фантазию, любознательность и озорство. А кто-то просто не желает брать на себя никакой ответственности и как-то крутиться в этом мире.
Черт, что-то опять меня не в ту степь занесло Х) на самом-то деле ,я как раз хотел рассказать про случаи, когда дети меня бесят. Ужасно, невероятно мне неприятны ИЗБАЛОВАННЫЕ дети. К родителям таких субъектов отношение тоже вырабатывается соответствующее. Когда я вижу этих малолетних хамов и самодуров, которые в столь нежном возрасте уже начали морально разлагаться, а папочка с мамочкой ничего не делают, чтобы сделать из свиненка человека, я в который раз благодарю богов за свое самурайское воспитание.
Да-да, как вы уже успели догадаться, сейчас будут похвастушки.
Папа воспитал нас с братом по принципу «до трех лет ребенок – сокровище, до 15ти – слуга, после – друг».
Да, конечно, было много моментов, когда я рыдала, считала родителей самыми ужасным деспотами на свете и кляла свою судьбу. Но черт возьми, я оглядываюсь назад – и благодаря моим родителям меня переполняет гордость. И за них, и за себя.
Папа и мама научили меня: если плакать – то по делу. От боли в разбитых коленках, либо когда Терминатор умирает =) Но никогда не давить из себя слезу и не капризничать. Конечно, я все равно иногда капризничала. Но потом меня накрывал такой жгучий стыд, что я бежала извиняться и исправлять. Я благодарна папе за каждый пинок в сторону турника и тренажеров, за каждую раннюю побудку и за каждый его «ну, Катюха, ну еще подходик!». Благодаря насильным маминым сеансам чтения я научилась не тупо складывать буквы в слова, а получать от книг чуть ли не самое большое удовольствие в своей жизни. Я очень рада, что брат родился всего лишь через три года после меня. Я научилась отвечать за него и помогать. И не было никакой пресловутой детской ревности. Я благодарна родителям, что они научили меня любить себя. Никогда я не шла и не буду идти на поводу у большинства, вестись на всякие «слабо» и делать либо не делать что-то, потому что кто-то там может сказать нечто неприглядное. Я знаю вес себе, своим поступкам и своим словам. И это чувствуется. Иначе с чего бы это меня все сцут, гыгыгыгы))))))
Так что те, кто говорят про «равенство в отношениях детей и родителей», пусть потом сами борются с его последствиями. А я буду весьма тоталитарной мамашей.
Мне 20 лет. Я зарабатываю деньги. Я умею готовить, шить, забивать гвозди, пилить дрова и вообще много всякого полезного. Кстати, 13 лет, сколько мы живем вчетвером, каждую пятницу мы с братом делаем полную уборку в доме. А иногда еще генеральную. И вообще, мы много чего делаем. До сих пор слово мамы или папы для нас – закон. И я не вижу в этом ничего плохого и притесняющего мои права. Потому что не только дети обязаны родителям, и не только родители детям. Мы многое делаем друг для друга. И именно поэтому мы получаем максимум удовольствия от заслуженного совместного отдыха. Пожалуй, единственный минус от этого – я критически домашний человек. Моя семья – до сих пор самая лучшая для меня компания.
Но больше всего я благодарна моему папе вот за что: он научил меня, что есть черное, и есть белое. А те, кто долдонят про то что не все так просто, мир полон единства противоречий и бла-бла-бла – просто прикрывают риторикой слабину. И что есть принципы, и надо их соблюдать.
«Ну чего ты ноешь, Катя, а вот представь как Конану-варвару было плохо, когда его ранили» - говорил папа, замазывая мне зеленкой ссадину много лет назад.
И даже сейчас, когда вроде бы мы все уже взрослые люди, в самые сложные моменты, когда до ужаса хочется дать слабину, да и можно ее дать, достаточно одного папиного взгляда и фразы «Катя… ну ты же паладин!». И, черт возьми, я сделаю что надо!
Поэтому, пожалуйста, не переставайте называть меня Абараи-кун. Вы даже не представляете, как мне это помогает.

---

кто о чем, а Фудзимия про Тайра

Устроим-ка вам, кореша мои драгоценные, парад любимых моих и самых любопытных цитат из "Повести о дома Тайра". Советую не проматывать, а то ведь не узнаете много занятного о самураях. Не просты, ох и не просто они были...

Последние слова моего любимого Киемори Тайра:
— Со времен годов Хогэн и Хэйдзи я не раз усмирял ослушников государя и за то сверх меры осыпан милостями трона. С благоговением скажу — я стал дедом самого императора и первым его министром. Мне нечего больше желать на свете! Лишь об одном жалею — что не довелось мне увидеть отрубленную голову Ёритомо, жителя края Идзу! Только это мешает мне умереть со спокойной душою! После моей смерти не воздвигайте храмов и пагод, не служите заупокойную службу! Без промедления отрядите сильное войско, снесите голову Ёритомо и повесьте над моею могилой! Это будет мне лучшее утешение!

Вот молодца мужииик! Вот как надо помирать! Как жил - так и помер! Респект!

Наблюдение о своеобразие самурайского милосердия. Обычно оно пробуждается исключительно отцовскими чувствами. Кстати, зацените и "благородство" Юкисигэ. Желая урвать славу и победу, как-то не по-рыцарски он себя ведет, нэ? А потому что самурай, дооо:
Нагацуна был храбрым воином, но когда все его воинство разбежалось, волей неволей пришлось ему отступить. Один одинешенек скакал он прочь с поля битвы как вдруг его заметил Юки сигэ, родом из края Эттю. «Вот славный противник!» — подумал Юкисигэ и, нахлестывая коня, горяча его стременами, догнал Нагацуну, поравнялся и крепко накрепко с ним схватился. Но Нагацуна стиснул Юкисигэ могучей хваткой и прижал к передней луке своего седла.
— Кто таков? Назовись! — сказал он, и тот назвался:
— Я житель земли Эттю, восемнадцати лет от роду, зовут меня Сётаро Юкисигэ из селения Нюдзэн!
— О горе! Моему сыну, павшему в прошлом году в сражении, тоже было бы сейчас восемнадцать! Долг велит мне снять тебе голову, но, так и быть, я пощажу тебя! — сказал Нагацуна, отпустил Юкисигэ и сам тоже сошел с коня, чтобы немного передохнуть, пока не подоспеют свои.
«Он пощадил меня, но все таки он — завидный противник! — думал между тем Юкисигэ. — Надо убить его во что бы то ни стало!» А Нагацуна тем временем дружески с ним беседовал. Юкисигэ отличался необычайным проворством; он внезапно вытащил меч и дважды ударил Нагацуну, поразив его мечом в голову. Тут как раз подоспели трое вассалов Юкисигэ и помогли господину. Отважен был Нагацуна, да, видно, счастье на сей раз ему изменило — тяжко раненный, окруженный врагами, он в конце концов пал мертвый.

Момент, после коего в который раз начинаешь резко уважать этих суровых узкоглазых давно померших мужиков:

— О, вот как?! Ты желаешь сразиться с первым богатырем Японии?! — воскликнул Санэмори, сгреб ратника в охапку, стащил с коня, прижал к передней луке седла, одним взмахом отсек голову и швырнул ее прочь. Увидев гибель вассала, Тэдзука заехал слева и, приподняв защитную пластину панциря Санэмори, дважды поразил его мечом, когда же тот пошатнулся, схватился с ним, и оба рухнули наземь. Санэмори был храбр душой, но утомился в Долгом сражении и к тому же был стар годами; Тэдзуке удалось подмять его под себя. Тут подоспел еще один из вассалов Тэдзуки, и Тэдзука передал ему отрезанную голову Санэмори. Представ перед господином своим, Ёсинакой из Кисо, он сказал:
— Мне, Мицумори, довелось победить в поединке странного, непонятного человека! С виду как будто бы рядовой самурай, но кафтан на нем из красной парчи... Опять же — походит на знатного военачальника, но дружины, которая следовала бы за ним, нет... «Назовись!» — требовал я, но он так и не назвал мне своего имени!
— Да ведь это же Санэмори! — воскликнул Кисо. — Я не раз видел его в детстве, бывая в Кадзусе. Уже в те годы голова у него была наполовину седая. А сейчас он, несомненно, должен был стать и вовсе седым! Странно, что у убитого и волосы, и борода черные... Канэмицу дружил с Санэмори, он знает его в лицо. Эй, позвать сюда Канэмицу!
Как только Канэмицу бросил взгляд на отрезанную голову, он воскликнул:
— Несчастный! Ведь это же Санэмори Сайтоо!
— Но если это и вправду он, ему, верно, сейчас за семьдесят и он должен быть совсем седовласым... Отчего же борода и волосы у этой головы черные?
— Я хотел объяснить вам это, — проливая слезы, отвечал Канэмицу, — но мне стало так жаль его, что невольно заплакал... Каждый самурай, посвятивший себя бранному делу, должен заранее подумать, какие слова оставить на память о себе людям на случай, если смерть внезапно его настигнет... Санэмори часто со мной встречался и всегда говорил в беседах: «Если мне придется воевать на старости лет, я выкрашу волосы и бороду в черный цвет, чтобы выглядеть моложавым. Неразумно соперничать с молодыми и стараться превзойти их в проворстве и силе; но обидно, если станут презирать тебя за старость и пренебрегать тобою в сражении...»
«Вот оно что!» — подумал Ёсинака, услышав эти слова, и приказал вымыть отрубленную голову в воде; и все увидели, что она стала совсем седой.
А красный парчовый кафтан Санэмори надел вот по какой причине: придя к князю Мунэмори для последнего прощания, он сказал:
— В минувшем году, когда мы пошли походом в восточные земли, мы бежали с Камышовой равнины в краю Суруга, испугавшись шума крыльев водяной птицы, так и не выпустив ни единой стрелы по вражьему стану... Пусть не я один тогда обратился в бегство, все равно — это мой позор на старости лет, единственный в жизни поступок, которого я стыжусь. Вот почему на сей раз, выступая в поход на север, я решил лечь костьми на поле сражения. В последние годы я, повинуясь приказу, долго жил в краю Мусаси, в Нагаи. Однако родом я из земли Этидзэн, а ведь есть поговорка: «Вернись на родину в парчовом наряде!» Позвольте же мне надеть кафтан из парчи!
— Хорошо сказано! — ответил князь Мунэмори и разрешил ему носить парчовый кафтан.


ууух, аж мурашки по коже!

А вот цитатка для тех, кто любит рассказывать, как ужасно жилось женщинам в средневековой Японии. Ну, за всех баб не скажу, но самурайки и сами были те еще штучки. Но эта сцена просто удивительна:

Помни, даже если ты услышишь, что я погиб, не смей и думать уйти в монахини, принять постриг! Снова выходи замуж, устрой свою жизнь и воспитай наших деток! Не может быть, чтобы не нашлось на свете доброго человека, он тебя пожалеет! — так утешал он супругу, но она, не ответив ни слова, закрыла покрывалом лицо и молча упала наземь. Когда же князь Корэмори уже хотел было удалиться, она уцепилась за рукав его одеяния и сказала:
— В столице нет у меня ни матери, ни отца! За кого мне выходить замуж, если вы нас покинете? Вы сказали: «Выходи замуж!» Горько и обидно слышать эти слова! Вы любили меня, ибо союз наш предопределен еще в прошлых рождениях; кто же, кроме вас, меня пожалеет? Разве мы не клялись друг другу вместе уйти из жизни, как исчезают капли росы на одной и той же равнине, вместе сойти на дно морское, в одну и ту же пучину? Неужели все эти клятвы и ласки на ночном ложе любви были ложны? Но будь я хотя бы одна, — что ж, может быть, я смогла бы смириться... Я осталась бы здесь, в столице, считая, что быть покинутой мужем — такова уж, видно, моя скорбная участь... Но как быть с детьми, кому доверить о них заботу — вот что вы мне скажите! Вы бросаете нас — о, как это обидно и больно! — так говорила она, упрекая мужа и сокрушаясь.
— Твоя правда, — отвечал ей князь Корэмори, — мне было пятнадцать, тебе тринадцать, когда мы впервые полюбили друг друга. С тех пор мы готовы были вместе пойти в огонь и в воду и поклялись не разлучаться до самой смерти! Но сейчас, в тяжкий час испытания, когда я ухожу на войну, немыслимо взять тебя и детей
с собою, подвергать вас лишениям, обречь на скитания, где повсюду подстерегает опасность, даже самая мысль об этом для меня нестерпима! Ведь на сей раз я даже крова для вас заранее не приготовил. Как только мы укрепимся где нибудь в глуши, вдали от столицы, я тотчас же пришлю за вами! — И, сказав так, он решительно встал и вышел.
У ворот облачился он в панцирь, приказал подвести коня и уже готовился сесть в седло, когда дети — мальчик и девочка — выбежали из дома и приникли к отцу, ухватившись за края его панциря.
— Куда же ты едешь, батюшка? И мы с тобой! И мы тоже! — горевали и плакали дети. И князь Корэмори, ощутив с новой силой, сколь всесильны узы любви, коими человек привязан к земной юдоли, совсем пал духом.
В это время в ворота въехали на конях пятеро его младших братьев — старший военачальник Сукэмори, офицер Левой стражи второго ранга Киёфуса, офицер Левой стражи третьего ранга Аримори, Тадафуса, вельможа Танго, и Моромори, правитель Бит тю. Осадив во дворе коней, они наперебой принялись укорять Корэмори:
— Императорский поезд отъехал уже далеко! Что ж ты медлишь?
Вскочил тогда на коня Корэмори и совсем уже собрался уехать, как вдруг повернул коня вспять, подъехал к краю помоста и рывком приподнял кончиком лука плетеную бамбуковую завесу.
— Взгляните сюда, витязи, — воскликнул он. — Так велико горе этих малюток, что против воли я задержался! — И, не договорив, он заплакал; братья, ожидавшие во дворе, тоже все прослезились.



Ну и в финале самая простыневая простыня, ибо про моего любимого героя "хэйке" - Есинаку из Кисо. Вот ведь жалко мужика! Всех завалил, а его потом свои же... Тьфу! Раскаленный гвоздь тебе в башку, Минамото Еритомо! А читать про Есинаку - одно удовольствие. Практически аниме, я бы сказал)))

КОШАЧЬИ ПОКОИ
Возвратившись в столицу, Ясусада проследовал во дворец государя инока Го Сиракавы и подробно доложил обо всем, что довелось ему увидеть в Камакуре. Государь инок остался как нельзя более доволен его рассказом. Вместе с государем радовались все вельможи и царедворцы. Да, князь Ёритомо показал себя и великодушным, и обходительным, зато Ёсинака из Кисо, Левый конюший, ныне охранявший столицу, был вовсе на него не похож — словами не описать грубость его речей и деревенское обхождение! Оно и неудивительно — с двухлетнего возраста и вплоть до тридцати лет жил он в глухом селении Кисо, в горном краю Синано, где же ему было научиться подобающему светскому обхождению?
Как то раз по какому то делу навестил его тюнагон Мицутака Из усадьбы Нэкома, Кошачьи Покои.
Слуги доложили Кисо:
— Пожаловал вельможа из Кошачьих Покоев, желает побеседовать с господином по какому то делу!
Кисо громко расхохотался.
— Что такое? Кот пожаловал в гости к человеку?
— Нет, это тюнагон Мицутака, вельможа из Кошачьих Покоев. Очевидно, таково его фамильное имя, по названию его усадьбы! — ответили слуги, и тогда Кисо, сказав: «Пусть войдет!» — вышел навстречу гостю. Но и тут, не умея правильно произнести имя гостя, он сказал:
— Так, так... Значит, прибыл вельможа Кот! Такой гость — большая редкость! Эй, подать сюда угощение!
— Не надо, благодарю вас, я не голоден! — сказал тюнагон, услышав подобное приветствие, но Кисо возразил:
— Да ведь сейчас время обеда, значит, обойтись без еды никак невозможно! У меня как раз имеются пресные грибы... Эй подать сюда, живо! — добавил он, ибо воображал, что всякая свежая пища называется пресной.
Коята Нэнои, вассал Кисо, принес угощение в огромной деревянной посудине с крышкой. Чашка была очень глубокой, тем не менее рис был навален горой до самого верха и полит грибным наваром. Подали и закуску трех сортов. Такое же угощение на таком же низеньком столике поставили и перед Кисо. Он взял палочки и принялся за еду. Но у тюнагона при виде неаппетитной чашки пропало всякое желание даже отведать блюдо.
— Это мои чашки для постной пищи! — пояснил Кисо.
Тогда тюнагон, подумав, что невежливо будет совсем не притронуться к еде, взял палочки и сделал вид, будто ест. Кисо заметил это.
— А господин Кот, видать, малоежка! — сказал он. — Правду говорят, что кошки никогда не съедают все до конца... Да ты ешь, бери вторую чашку!
При таком обороте дел настроение у тюнагона совсем упало, и он удалился, так и не сказав ни слова о том, ради чего приезжал к Кисо.
Услышав, что вельможам высоких рангов не подобает являться ко двору в будничном платье, Кисо впервые в жизни облачился в придворное одеяние, но все, от парадной шапки до шаровар сасинуки, сидело на нем поистине неуклюже. Зато ему очень нравилось ездить в карете. Но и тут выглядел он не в пример хуже, чем верхом на коне, в панцире, с боевым луком и колчаном, полным стрел, за спиной. Его карета и вол раньше принадлежали князю Мунэмори, ныне пребывавшему в Ясиме. Погонщик тоже был прежний. Оставшись в столице, пришлось ему против воли служить у Кисо, ибо так уж повелось в нашем мире, что силе приходится подчиняться... Но в душе у него все кипело, и потому, как только карета выкатилась за ворота, он разок другой поддал волу хлыста, а тот и без того был известный резвостью скороход... Ясно, что добром это окончиться не могло! Вол пустился вскачь, и Кисо повалился в карете навзничь. Раскинув в обе стороны широкие рукава, наподобие бабочки, распластавшей крылья, он тщетно пытался подняться, да не тут то было!
— Эй, погоняйщик! — закричал Кисо, не умевший правильно произнести слово «погонщик». А тому послышалось: «Эй, погоняй ка!» — и он еще пуще пустил карету, так что добрых несколько те она неслась, вздымая целые клубы пыли. Канэхира Имаи, молочный брат Кисо, нахлестывая коня бичом, колотя его стременами; догнал карету и гневно крикнул:
— Как смеешь ты так непочтительно обращаться с каретой господина!
— Вол взбесился! — отозвался погонщик, но, верно, подумав, что хорошего понемножку, добавил: — Там есть поручни, за них можно держаться!
— Замечательное устройство! — воскликнул Кисо, изо всех сил уцепившись за поручни. — Это ты, погоняйщик, сам такое придумал или так завел твой прежний хозяин, бывший вельможа?
Когда же, приехав ко дворцу государя инока, вола выпрягли, Кисо собрался выходить из кареты сзади. Его приближенный, столичный житель, служивший у Кисо пажом, заметил:
— В карету садятся сзади, а выходить надо вперед! Но Кисо возразил:
— Ну и что с того, что это карета? Обязательно насквозь ее проходить, что ли? — И, заупрямившись, вышел сзади.
Много было и других смешных происшествий, но люди помалкивали, потому что боялись Кисо.



Вот оно как в старину-то было, бабоньки. Но хорошенького понемножку, пожалуй. Ждите завтра второй порции, если кому интересно будет, конечно. А даже если и никому, ну и пох. Для себя запощу и сохраню, ибо такие вот цитатки куда полезнее, чем иные толстенные тома.

---

советую

Если так случилось, что Вам сейчас нечего читать, а браться за толстенную томину, даже самую что ни на есть достойную, не хочется, то смею в таком случае порекомендовать вам книжку, которую прочитал совсем недавно.

Карлос Мария Домингес. "Бумажный дом".

Книжка малюсенькая, я ее прочитал, проехавшись туда обратно на метро до центра. В дуже Реверте и Эко, но скорее приятная безделушка, чем нечто весомое. Впрочем, пару часов чтения я провел с большим удовольствием. Ибо повестушка - как раз про и для книжных нариков, вроде меня.

"Книги меняют людские судьбы (...) "Демиан" обратил в индуизм десятки тысяч молодых людей, Хемингуей превратил их в спортсменов, Дюма перевернул жизни тысяч женщин, и многих из них спасли от самоубийства кулинарные книги. Блюма стала жертвой книг.
Но не единственной. Пожилого преподавателя древних яызыков Леонарда Вуда разбил паралич, когда на голову ему с полки книжного шкафа рухнули пять томов энциклопедии "Британика"; мой друг Ричард сломал ногу, пытаясь добраться до книги "Авессалом! Авессалом!" Уильяма Фолкнера (...) и я знавал чилийскую собаку, которая умерла от заворота кишок после того, как в приступе ярости однажды вечером сожрала "Братьев Карамазовых"."

А, как вам? По мне, так стильная вещица.
Или вот еще:

"Много раз я задавался вопросом, зачем храню книги, которые могут пригодиться только в неопределенном будущем, названия, далекие от привычных путей, раз прочитанные экземпляры, страницы которых я не открою еще много лет. Быть может, никогда! Но как я могу избавиться, к примеру, от "Зова предков", не уничтожив при этом один из немногих кирпичиков своего детства (...) и многие другие, давным-давно вытесенные на самые верхние полки в священной верности, которую мы себе приписываем, но тем не менее невредимые и немые"

-Я точно так же отношусь к старым книгам.

Те, кто любят, а может, слишком любят читать, в этой книжке найдут еще много близкого и занятного.

---

via Abyss de Lynx

Страхи детства фотохудожника Joshua Hoffine

а давайте порассказываем друг другу, какие у кого были детские страхи. Я, например, в самом раннем детстве боялся Ичимару Гина 0_о Просто мне с отвратительной периодичностью снился чувак именно с такой лыбой. Я носился от него по всей Москве, потому что знал - если он ко мне подойдет, все, пипец. А самое мерзкое, что ложась спать, я частенько заранее знал: он мне приснится. Спасали песенки мамы на ночь, няяя)
Самое смешное, что после просмотра "блича" сон в каком-то смысле вернулся. Приснилось мне тут давеча, что я не успеваю раскрутить Забимару, и вижу, как мне прямо между глаз летит Шинсо Х) спасла Рукия кстати, даа))))
Темноты я в раннем дестве не боялся совсем, ибо жили вчетвером в одной комнате, а в соседней еще бабушка с дедушкой. Этот страх появился позже, когда мы переехали в большую квартиру.
Но на самом деле, кошмары в смысле с вампирами, кракозямбрами и прочими ужасами мне снятся, но это не кошмары. Мне там интересно. Все самые страшные сны - они про смерть близких. Вот после них я, бывало, просыпался в слезах.
что интересно, в борьбе с кошмарами и страхами очень помог синтоизм. Если все эти сущности все равно вокруг - просто смирись и живи.

З.Ы. Но теперь я больше ничего не боюсь. У меня дома на стенке висит плакат с Сефиротом. И кто бы там из-под кровати не выполз, Сефи-тян его заховает, бгыгыгыгыгы
З.З.Ы. Вспомнил, когда все мои детские страхи резко притупились: когда родился брат. Воистину, наличие близких людей лишает всех страхов, кроме беспокойства за них. Рассказывая, что под кроватью никого нет и из шкафа никто не вылезет, я как-то и сам в этом убедился.

---

негыгыканье про косплей.

После "тя-но-ю" с грустью заметил в нашей аниме-тусовки иллюстрацию поговорки про соринку в чужом глазу и бревно в своем. С одной стороны, всех уже так или иначе побешивает постоянные шутки про яой, боевки и целующиеся тругендеры. С другой же, в своих отчетах про фесты мы пишем о том же! Приведу наглядный пример. На "тя-но-ю" больше всего мне лично понравилась сценка кросс-овер про шинсенгуми исторических и шинсенгуми анимешных

там было все: идеальное сочетание смешного и серьезного, артистичные ребята, качественное исполнение, сценку мог понять даже тот, кто ни разу не яматофил и все эти аниме не смотрел. И идею свою до меня по крайней мере авторы донесли четко.
И что я вижу во многих отчетах? Рассказывая про эту сценку, все вспоминают в основном только шутку про утяжку!
А потом еще удивляемся, чего это народ засыпает на серьезных сценках, или страдаем, пытаясь не перемудрить и красивостями "заглушить" смысл.
Но к счастью, ситуация не так уж пессимистична. В конце концов, от сценки про шинсенгуми торкнуло всерьез не одного меня.
А после нашей сценки по "мононоке" на "аниматриксе" ко мне подошла девушка и долго, подробно расспрашивала про то, что же такое "мононоке", а так же все эти "котачи", "макото" и "котовари". И вот честно, для меня вопросы этой одной девушки ценнее, чем ржущий зал на "кот матрасе"
З.Ы. Хотя второе, не буду врать, тоже вельми и вельми приятно)))
З.З.Ы. Ками-сама, скоро я стану как широко известный в узких кругах Ж)))

---

"ТСУБАКИ САНДЗЮРО И ПРИВИДЕНИЯ" - ЧАСТЬ 2

Часть первую читать здесь

Мдэ, что-то жанр мистического детектива не вызвал у аудитории ажиотажа, ну да ладно, от кого важно и нужно я отклик и пиноу энтузиазма получил, так что все пучком. По ходу перепечатывания, правда, понял, что весчь получится явно меньше, чем "Слуга", ну да ладно, мне еще будет чем вас порадовать. А пока читайте продолжение, благо, до финала по-любому далеко.


Удивительное дело, но на встречу психолог чуть не опоздал. Гнать пришлось по-страшному.
Что называется, заготовился. Тсубаки сразу понял, что спрашивать Фуджимару по протоколу – дохлый номер. Значит, надо как с маленькими детьми – играя. Что ж, если на чистоту, Тсубаки и сам был не прочь пусть ненадолго, но снова вжиться в роль неотесанного фехтовальщика эпохи Эдо.
В результате, так Сандзюро и не побрился после самолета. Надел свободную рубашку с коротким рукавом, чем-то даже похожую на косодэ, черные широкие джинсы. Уже собираясь выходить, Тсубаки решил так, на всякий пожарный, полистать энциклопедию мифов синто. И зачитался, вот черт!
Уже заходя в сад, молодой мужчина по старой привычке перетянул волосы шнурком в хвостик. Он часто делал так в школе, пока не узнал, что смахивает на героя какой-то дурацкой манги про педиков*. Впрочем, прическа-то не разонравилась.
В парке Хинамори было много зеленых фонариков. И, хотя стояла уже не самая теплая осенняя пора, Тсубаки показалось, что в кустах стрекочут светлячки. Уже другой охранник проводил его к маленькому озерцу, в котором, казалось, вечно отражается луна. Всегда полная, и даже днем. Нет, как здесь вообще может быть день! В этом уголке сада, наверное, всегда ночь.
Прямо на границе тьмы и лунной дорожки на земле был расстелен ковер и разложено все необходимое для чайной церемонии. Разумеется, на поляне сидел не кто иной как хозяин дома. И все же сначала Тсубаки не очень-то поверил собственным глазам.


Не было ничего общего между мрачной фигурой в темной мастерской и находящимся перед ним человеком. Светло-серое, почти что белое кимоно серебрилось в свете луны и казалось продолжением бледной кожи. Черные волосы, которые днем так зловеще затеняли лицо, теперь были искусно уложены, на манер священников сайто. Обычно ночь считают таинственным и непонятным временем суток, но днем в Фуджимару было гораздо больше безумия, чем сейчас. Только неестественно и безжизненно поджатые ноги под тонкой тканью и тяжелые веки говорили о том, что это все тот же человек.
-Добрый вечер, Тсубаки-сан. – поприветствовал психолога юноша, указывая рукой на ковер. – Присядете?
-А что, можно и присесть. – чайную церемонию Сандзюро младший тихо, но люто ненавидел, поэтому нагло плюхнулся, скрестив ноги по-турецки.
- Чай?
- С удовольствием. Только налейте в нормальную чашку, а не в наперсток какой-нибудь. И венчиком этим страшным не взбалтывайте, а то останется одна пена зеленая с рыбным привкусом.
- Знаете, Тсубаки-сан, Вы мне сейчас нравитесь гораздо больше.
-Аналогично. – молодой мужчина захлюпал чаем. – днем Вы смотрелись ну полным психом.
Фуджимару неожиданно громко рассмеялся. Деревянный черпачок в его руке задрожал, и кипяток выплеснулся на кимоно.
-Эй, осторожнее! – Тсубаки машинально рванулся вперед – горячо же!
- Как будто я что-то почувствовал… - улыбка медленно сползала с красивого лица.
- Простите меня. – смутился Тсубаки. – это я не подумал…
- Тсубаки-сан, сегодня идеальная ночь для квайданов. – Хинамори опять резко сменил тему. – Расскажите мне квайдан, пусть и короткий. А я потом Вам поведаю все, что знаю.
- Это историю про призраков что ли? Вот, знаю я одну историю, по ней еще кино снимали. Жила семья. Самурай с сестрой и матерью. У них был дом в бамбуковой роще. И случилась вроде как междоусобица. Самурай ушел воевать, но пока его не было, в дом ворвались самураи враждующего клана, ограбили и убили женщин. Умирая, они заключили с темными силами договор, и стали злыми духами-оборотнями. И поклялись убивать каждого самурая, приходящего в бамбуковые заросли. И тут сын возвращается. А он ведь тоже самурай! Напали они на него, превратившись в огромных кошек. Парень отрубил одной из них лапу – а это рука его сестры. Тут он и помер от горя. Так-то.
- Ааа, «черные кошки в бамбуковых зарослях», хорошее кино. –Фуджимару благосклонно кивнул головой. – и рассказали Вы все очень складно.
- Вот и здорово! Так что теперь Вы должны мне все рассказать! – Тсубаки прямо сиял от радости.
- Тогда слушайте. Или нет, лучше задавайте вопросы, я не знаю, с чего начать.
- Меня, конечно, больше всего заинтересовала версия с йомой. – мужчина постарался как можно незаметнее включить диктофон на поясе Джинс.
-Йома – это дух-оборотень из царства тьмы. Он убивает людей, и ему от этого радость. А еще йома – по сути своей паразит. Он «прилипает» к человеку и вьется вокруг, пока не выжмет из жертвы все, что можно.
-Как вампир, да? Йома пьет кровь людей?
-Нет, нет! Более того, своего донора йома не убивает.
-Хотите сказать, что именно на Вас йома паразитировал?
-Почему же паразитироВАЛ? Он и сейчас продолжает это делать. Йома непостоянен, как и все духи. Он оставил меня на три года. Теперь вернулся. Я ему нравлюсь.

«Оп-паньки. Ну это же просто чудесно! Значит, наведывается сообщничек. Вот и поймаем, если повезет».

- И часто этот йома Вас навещает?
- Нет никакой системы. Когда заблагорассудится.
- Послушайте, Фуджимару-сан, а при чем здесь тогда убитые люди? Они ведь были вашими друзьями?
- Нет, и слава богам. Смерть друзей – это ужасно. Они всего лишь влюблялись в меня. Йома называл их глупыми куклами. Я ведь коллекционирую красивых кукол. Вот он и расширял мою коллекцию.
- А Вы и рады?
- Тсубаки-сан, Вы что, с ума сошли?! Мне же было так страшно! Нельзя перечить злым духам. Он часто называл и меня «куколкой». Вы понимаете? Он считает людей куклами и убивает их, как кукол.
- Что же такое произошло на горячих источниках? Почему Вы потеряли расположение Йомы?
- Кира был именно моим другом. Произошло то, чего я боялся больше всего на свете. Мой друг в меня влюбился, и должен был умереть.
- Он и умер.
- Да, но я хотя бы попытался остановить йому. – Странное дело, Фуджимару рассказывал весь этот бред совершенно бесстрастно, как сюжет очередного квайдана. Разве что говорить начал медленнее, а голос утратил последние остатки эмоций.

«значит, все-таки ты переживаешь. Это хороший знак, ты не окончательно сошел с ума».

- Он сказал: «Ты тоже будешь куклой». И вонзил когти прямо мне в поясницу.
- Фуджимару-сан, но ведь у Вас в спине был нож.
Тсубаки внутренне ликовал. Вот и первое несоответствие. Нож превратился в когти – явная галлюцинация!
- Думаете, что подловили меня, господин фехтовальщик? – на лице юноши появилась та самая неприятная, длинная и тонкая усмешка – Вашему уважаемому отцу, как и другим полицейским, так п о к а з а л о с ь. С чего Вы взяли, что верна только одна точка зрения?
- Так я и не говорил, что Вы неправы. Просто уточнил. Но вот чего не возьму в толк. Как можно сделать из человека куклу, проткнув его ножом? Странная логика у этого йомы.
- А что я такое теперь, если не кукла? Смотрите сами. Я могу шевелить руками, хлопать ресницами, даже говорить «мама» и «папа». Но без взрослых я, как и куклы, совершенно беспомощен, даже с места сдвинуться не могу. Меня наряжают, купают, кормят, укладывают спать. Чем не кукла?
- Куклы не думают. Они не живые.
- Вы уверены? – Снова эта жуткая полуулыбка. – Йома, например, считает иначе. К тому же, как ни крути, йома смог своего добиться. Он убил во мне все желания. Я ведь ничего, ничего там не чувствую. – Фуджимару положил руку на бедра. Младшего Сандзюро передернуло. Действительно, паралич же от талии идет.
- Говорю Вам, я кукла. Со мной можно делать все, что угодно, а я не то что не буду сопротивляться – я даже ничего не почувствую.
- Нет, Фуджимару-сан, Вы неправы. Все человеческое сосредоточено не там, где Вы показываете – Тсубаки аккуратно взял маленькую руку в свою и приложил к груди юноши. Несмотря на внешнее спокойствие, тот часто дышал. – а вот здесь.
Губы Хинамори несколько раз дернулись, он явно хотел что-то сказать. Сандзюро был весь внимание, впрочем, с удивлением подметив, как резко нынче холодает, даже кожа мурашками пошла. Психолог зябко поежился.
- Если Вы замерзли, Сандзюро-сан, нам лучше закончить беседу. Спокойной ночи, идите. – Фуджимару поспешно отнял руку, подозрительно оглянувшись. – идите, я не буду больше ничего рассказывать.
- Хинамори-сан! Вы же обещали. А Кьоко? Почему йома снова начал убивать?
- Завтра. В любое время, любые вопросы. Но завтра. Пожалуйста.

«неужели ты ждешь сообщника? Вот это удача! Ладно, попробуем».
- Что ж, как хозяину дома угодно. А как же Вы доберетесь до дома? Где коляска?
- Не беспокойтесь. Я позову, и за мной придет прислуга. А теперь все-таки уходите. – Фуджимару опустил голову, давая понять, что продолжить разговор не получится.
Тсубаки послушно встал и направился к выходу. Где-то на середине пути, когда его не могли видеть ни охранник, ни Хинамори, он сошел с дороги и прислонился к дереву.

«Теперь надо немного подождать и тихо вернуться. Мало ли, может, и получится. Только вот что я сделаю? Оружие-то мне не положено.»

Молодой мужчина огляделся вокруг. У дороги лежала куча срезанных веток, которую, видимо, не успели сжечь. Стараясь действовать как можно тише, он вынул самую толстую.

«И кем я себя возомнил? Непобедимым йодзимбо? Вполне возможно, мне придется столкнуться с серийным убийцей, который ломает людям шеи и тыкает ножом в позвоночник. Если он существует, все становится понятным. Ревнивый психованный любовник. Да и предмет его воздыханий тоже ненормален. Вот и напридумывали себе спектакль».

Тсубаки был уже совсем недалеко от озерца.

«Черт, пусть я ошибусь!»

Почему-то вдруг стало очень страшно. Как будто что-то толкало обратно, к воротам. Хоть фонари и не выключались, они совсем не давали света. Казалось, что темнота ручьями струится между деревьев и камней.
Никогда Тсубаки не боялся темноты. И теперь этот испуг раздражал. Он стоял, как истукан, злясь на себя все сильнее и сильнее. Отцовское упрямство теснило страх.

«Да что я, одичал что ли!»

Тсубаки яростно сглотнул и двунулся вперед. Что же его так насторожило? Перед мысленным взором возникла картинка: они с Фуджимару сидят у озера. Что не так? Психолог встряхнул головой. На мгновение ему показалось, что за спиной юноши стоит тени, положив ему на плечи неестественно длинные руки.

«Ну-ну. Не хватало еще появления глюков у судебного психиатра».

Еще шаг, и он смог из укрытия разглядеть все озерцо.
Вот тут-то Тсубаки за секунду пережил всю палитру ощущений, которые испытывают герои ужастиков. На шее встопорщились волосы. Во рут пересохло. Ноги неприятно отяжелели, и тоскливо заныло в животе.
Фуджимару по-прежнему сидел на земле. Он закрыл лицо руками. Так маленькие дети наивно пытаются защититься от чего-то страшного. А вокруг клубилась черная, жирная, совершенно материальная темнота. Спираль медленно скручивалась. Тсубаки мог только беспомощно наблюдать. Вот черная масса обвила юношу за талию, целиком накрыв тонкое тело. Фуджимару тщетно пытался разомкнуть это кольцо. Тьма давила, и он упал на землю. А она ползла дальше, растекаясь, проникая под распахнутые полы кимоно.
Сандзюро стало стыдно и мерзко. Захотелось рвануться вперед и разорвать черную спираль. И снова злость помогла.
- Фуджимару-сан! – Он выбежал на поляну, размахивая палкой. Хинамори был совсем рядом, как вдруг прямо перед лицом мужчины возникла пара огромных совиных глаз, ярко-красных. Тсубаки словно с разбега ударился о стену. Так же быстро из темноты появилась длинная рука с огромной белой кистью, и Сандзюро-младший с глухим вскриком отлетел на несколько метров.
Прошла, наверное, минута. Тсубаки Сандзюро лежал на земле, сжавшись от ужаса. Он не мог ничего увидеть. Зато прекрасно слышал едва различимые стоны и судорожные вздохи.
-а-а-а… - тихий звук, почти шепот –не надо… пожалуйста… а-а-а…. Тсубаки, помогите…

«трус! Слабак! Тряпка! Тоже мне, отважный Сандзюро! Кусок дерьма ты, а не йодзимбо! Давай вставай! Вставай, говорят тебе! Вставай и помоги Фуджимару!»

Чудовищным усилием молодому человеку удалось подняться на колени. Выстукивая зубами безумный ритм, он поднял глаза.
В центре темноты он отчетливо видел большую тяжелую фигуру, склонившуюся над Фуджимару. Это явно не был человек. Скорее, материальная тьма, принявшая человеческий облик. Существо уже почти разорвало серое кимоно, костлявые руки скользили по безвольно раскинутым ногам юноши. Длинный скользкий язык оставлял на его коже блестящие следы.
Разум Тсубаки отчаянно пытался найти происходящему логическое объяснение. Эта мысленная паника лишала его возможности действовать.

«Стоп. Хватит. Это есть. Это не человек. Прими его существование как должное. Сейчас главное – помочь Фуджимару.»

Сразу стало легче. Тсубаки смог встать. Палка в его руке больше не была куском дерева. Взяв ее покрепче обеими руками, он поднял этот импровизированный шинай над головой.
-Эй, мразь, я с тобой разговариваю!
Жуткие глаза вылупились на него.
Больше времени на разговоры Тсубаки не тратил. С громким криком он кинулся вперед. Щупальце тьмы двинулось к нему.

«Ха, а реакция-то медленная! В додзе оно бы долго не продержалось»

Сандзюро легко увернулся, и со всех сил ударил, целясь между совиных глаз.
Возможно, ему всего лишь показалось. Но на короткий миг деревяшка холодно блеснула острым металлом. Там, где рубанул Тсубаки, чернота рассеялась. Глаза погасли.
-Фуджимару! Фуджимару, ты как?! – Мужчина опрометчиво отшвырнул палку и бросился к распростертому на земле юноше.
-Не смотрите… пожалуйста! – И куда делось все его хладнокровие? Хинамори отчаянно краснел и дрожащими руками старался запахнуть кимоно.
-Ты что, псих что ли?! А, ну да, точно, псих… Аа, черт, неважно, прекрати это. Надо драпать.
Недолго думая, Тсубаки подхватил Фуджимару на руки.
-Посажу тебя на спину. Держись за меня руками.
Худой Фуджимару был очень легким. Подхватив его под коленями, Сандзюро наконец твердо встал на земле.
-Тсубаки-сан! – юноша так вцепился ему в шею, что чуть не задушил. – Смотрите, в озере!
-Та-а-к, бежим! – Тсубаки даже не стал всматриваться в два красных огонька, вспыхнувших в воде.
Так быстро Сандзюро никогда не бегал. «Ноша» на спине не мешала ни капли.
-Мужик! Мужик, помоги! – заорал психолог что есть силы, завидев впереди фигуру охранника.
-Мо-о-о-ё-ё….. – Мужчина медленно двинулся к ним. Его глаза горели красным.
-Ох ты черт! – Тсубаки чуть не упал, шарахнувшись в сторону.
-Ворота, Тсубаки-сан! Они закрыты!
-е-мое, Хинамори! Кто здесь хозяин дома?! Как их открыть?
-Я не знаю кода! Зачем мне он?! – Похоже, Фуджимару был близок к истерике.
-Сиди и думай значит. Я разберусь с этим… эммм.. зомби что ли?!
Вот теперь Тсубаки было совсем не страшно. Таким уж он родился. Главное – начать действовать. А дальше отважный Сандзюро уже не сходил с начатого пути.
Оставив Фуджимару у ворот, он ураганно набросился на охранника и сбил его с ног. Тот не оказывал особого сопротивления, сонно двигая руками.

"Что-то не нравится мне это".

Молодой мужчина никак не мог взять в толк, зачем этот чертов йома, или как его там, заколдовал (ками-сама, и это мысли психолога!) охранника.
-Тсубаки-сан! Он идет сюда! - И снова Хинамори предупредил об опасности. красные огоньки уде виднелись в конце аллеи.
-Да что ты будешь делать! - Околдованный охранник не сдавался, хоть его движения и были заторможеными.
-Пожалуйста, Тсубаки-сан, задержите его хоть на чуть-чуть! - Ни с того ни с сего Фуджимару пополз на руках в сторону маленькой будки у забора - своеобразного сторожевого поста - там ключ, ключ магнитный на столе!
-Так, спокойно, лучше я! - Тсубаки изо всех сил оттолкнул противника и бросился к сторожке. Слава богам, магнитная карточка сразу бросалась в глаза. Как укушенный, от вылетел из будки.
Охранник лежал совсем рядом с юношей, не подавая никаких признаков жизни. Хинамори молитвенно сложил руки в странную мудру.

"Ладно, у меня просто нет времени на разбирательства"

Тсубаки крайне непочтительно подхватил Фуджимару за пояс, провел ключом в щели на замке и ринулся к мотоциклу. Тот факт, что спину отчетливо холодило, только добавлял расторопности.
Молодой мужчина перекинул ногу через кожаное седло, а Фуджимару посадил спереди, поперек сидения.
-Так оно безопаснее. В случае чего этой твари сначала придется иметь дело со мной...
-Гоните, чего Вы! Вот же он!
Сандзюро выдавил газ на полную, и мотоцикл буквально полетел вперед. Вот только краем уха мужчина услышал противный звук. Как будто кто-то скрипнул когтями по металлу.
-Почти догнал нас, урод! Держись за меня крепче, теперь уже плевать, оштрафуют нас за такую манеру езды, или нет.
-Он все еще гонится за нами. Сейчас он соткет из темноты крылья и обязательно догонит. - Фуджимару пристально всматривался в ночь через плечо Тсубаки.
-А как его остановить? Может, заехать в храм?
-Едва ли это его прогонит. Вот если бы найти какого-нибудь сильного омме-дзи... Я один не справлюсь, конечно...
Фуджимару так спокойно и серьезно рассуждал о своих магических способностях, что Тсубаки сам не заметил, как начал глупо хихикать. Юноша посмотрел на него с укоризной.
- В любом случае, оставим, пожалуй, неприятный сюрприз. Его это пусть не надолго, но задержит. А Вы наконец смеяться перестанете, господин самурай. - с этими словами Фуджимару вынул из прически гребень.
- Что, уподобитесь богу Идзанаги, бегущему от богинь мести?
-И как Вы догадались? - Юноша изо всех сил бросил гребень Тсубаки за спину.
-Твою мать! - Только и смог выдохнуть мужчина. В зеркале заднего вида он совершенно отчетливо рассмотрел, как поперек дороги вырос лес стальных стержней!
-проклятье, я хочу притвориться, что все это неправда, что Вы что-то подмешали мне в чай, и сейчас я дрыхну в парке. Но это же не так?
-Я охотно и сам поверил бы в это, да не могу. - Фуджимару ненадолго задумался. - Вы живете далеко, Тсубаки-сан?
-На мотоцикле все близко. И можем перейти на "ты". Так что, ко мне?
-Думаю, да. Каким-то непонятным образом Вы... ты, Тсубаки-сан, смог ранить Йому. Надеюсь, твой дом сможет стать чем-то вроде временного укрытия.
Через сорок минут они уже были в квартире Сандзюро.



*а кто догадается, на героя какой яойной манги похож Тсубаки, тому будет какая-нить плюшка))) Манга очень известная и не новая, эт говорю сразу.

А продолжение будет, не беспокойтесь!

---

все еще про Хэйке (вот такая у меня оригинальная тема для флудеразму)

"...Взял он всего две стрелы вот по какой причине: когда выбирали, кому поручить расправу с чудищем, первым назвал имя Еримасы царедворец Масаери, вот Еримаса и решил, что если промахнется и с первого же выстрела не поразит чудище, то второй стрелой пробьет голову этому Масаери."

БЛЯЯЯ, КАК ЖЕ Я ИХ ОБОЖАЮ! ЭТА НЕПЕРЕДАВАЕМАЯ САМУРАЙСКАЯ ЛОГИКА!!!

---

*листая хэйке моногатари (то есть повесть о доме Тайра)*

Вот интересно, я один тут такой упырь, что мне до уссачки нравится Киемори Тайра. Ну да, злодей. Ну да, тиран, убивей и вообще жопа с рукой. Но есть в его этом разгульном жывопырстве непередаваемое очарование, и даже какой-то задор и азарт.
Уж коли поднялся из жопы к звездам - так давай, вперед! только слабаки и размазни мямлят "потомки меня отблагодарят". Какие, на хуй, потомки?! Живи сейчас! Отхвати все себе - славу, богатство, почет, власть. Рассади по важным титулам сыновей и племянников, и срааать, сраааать на то что они только вчера из конюшни, а тут сыновья канцлеров в очередь выстроились. Император? Да пошел ты в жопу, император, если возникаешь! Мы тебя запрем в сарае, сына твоего лишим престола, и вообще он женат на нашей дочке, вот и посадим внучонка на трон.
Оооо, кто это у нас тут? Многоумный принц Мотихито и отважный Еримаса Минамото? Решили бунт поднять против злого демона Киемори? На тебе, на тебе! Ну да, ну до сих пор место смерти Еримасы стрелой отмечено. И че? Пожил то он поменьше, чем Киемори Тайра!
А то, что Тайра плохо кончили - так отмаза не катит. Вон, Есицунэ-сама, уж на что герой, а тоже не шибко хорошо финишировал.
Теперь вот я понимаю, почему Куросава снимал "Макбета". Киемори Тайра - суть тот же тан Макбет. Храбрый воин, превращенный силой собственной силы (о загнул!) в чудовище.
и, как не крути, а есть во всем этом что-то... этакое %)

прикиньте, он при всем при этом еще и монахом был Х))) могу представить, как его Сансара потом закрутила.

---

где же ты моя люби...маааяяя (с) прапорщик Задов

Многие знают (а многие и нет), но мой досуг периодически кушает форумная ролевая BLEACH: тени прошлого и образы будущего. Одно из моих альтер-эго в ней на данный момент - собственно, бравый лейтенант 6го отряда Абараи Ренджи собственной персоной.
Так вот. Намедни я и мой многоуважаемый капитан столкнулись с проблемой весьма специфического толка: нам нужен переводчик! Я не умею изъсняться языком "хэйке моногатари", у тайчо явные проблемы с расшифровкой, казалось бы, нехитрого руконгайского лексиона. Таким макаром, на территории отряда в любой момент все может зацвести и зареветь.
И возникла необходимость В ПЕРЕВОДЧИКЕ.
А если совсем конкретно - НАМ НУЖНА КУЧИКИ РУКИЯ

Девушки, подумайте, разве можно упустить шанс влезть в шкуру главной женщщины в жизни самых улетных мужиков Готея! Тайчо со своей стороны обещает кучу плюшек вроде шмоток, приданого и вкусной жрачки, я же гарантирую дружбу, большую и прекрасную, как обсыпанный блестками слон. А на случай пуля тронет (либо брату шлея под кейсенкан попадет) - мой меч и неуемный героиз с легим оттенком олигофрении к вашим услугам!
Приходите, заявляйтесь, будем очень рады!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра