Я постоянно танцую, ногами топаю, Трясу головой, руками вот так вот делаю! Да, я немного ебнутый, люди пугаются, Особенно если в общественном транспорте.
никто больше высказаться не желает? -_-
Здоровенная, как язь. Все, кто прочитает, много узнает про устройство Ада, падших, второе поколение и про мировоззрение Мэндоса. Я никогда не перестану параноить на тему, что он все равно выходит слишком обаяшка, несмотря на то, что, уж казалось бы, немало мерзостных черт прописано Т_Т
Что скажете, няшечка или нет? Ж)))
Ну и больше Спарды, да, куда ж без него.Больше фан-сервиса для бога фан-сервиса
Путь от стен Дита до трех черных раскаленных валунов Мэндос преодолел бегом, но скорее от безудержного веселья, чем от спешки. Он никак не скрывал своего присутствия, совсем даже наоборот, то и дело начинал хохотать, а время от времени подскакивал высоко, выше собственного роста, и радостно взвизгивал. Веер со струящейся полосой яркой ткани демон прихватил с собой, и теперь размахивал им в такт собственным шагам.
Достигнув темных камней, гладких, как яйца, Мэндос с разбегу прыгнул в тень, которую отбрасывал самый крупный из них… и нырнул в нее, как в омут.
Он оказался в пещерке, которая больше напоминала обыкновенную глубокую яму. Около двух третей ее и без того скромного пространства занимали длинные темно-лиловые конечности Спарды.
- Подарок для милого дружка-а! – Издевательски ласково пропел Мэндос. читать дальшеСердце падшего шлепнулось о грудную пластину бывшего гладиатора.
- Благодарствую. – Спарда зевнул во всю свою акулью пасть и принялся лениво жевать. После битвы с Тиамат, стоило им найти это убежище, новоявленный принц-рыцарь рухнул, как подкошенный, и проспал много часов, если не дней. Несколько раз Мэндос осторожно подступался к нему, силясь понять, жив ли соратник вообще. К счастью, по прошествии некоторого времени демон хотя бы начал храпеть и ворочаться. Так или иначе, сейчас он просто отдыхал. Демон плюхнулся рядом, обмахиваясь веером. Жарко в пещере было, как в сопке вулкана.
- Ну и чье это было сердце? – Сглотнув, поинтересовался Спарда.
- Коменданта южных ворот. – Мэндос в задумчивости потеребил серьги, которые обвивали его уши произвольными витыми линиями. – И я оставил там свой знак. Наверное, нам нужно теперь уйти отсюда?
- Зачем же. – Спарда попробовал потянуться и расправить плечи, но в их маленьком укрытии он даже сесть толком не мог, не то что руки поднять. – Можно и остаться. Пусть приходят. Или можем прийти сами. Кто нам ровня, после Тиамат-то?
- Поверь мне, среди падших есть такие, чьи силы ты попросту не в состоянии постичь своим умишком, ну или что там у тебя осталось после боев на арене. – Мэндос захихикал, но принц-рыцарь неспешно взмахнул рукой. Его лапа сейчас могла разом накрыть всю грудную клетку демона, и вот он уже впечатался в камни, пару раз перекувырнувшись в воздухе.
- От подобных выходок правда не перестанет быть правдой. – Обиженно зашипел Мэндос. – Тиамат отравляла собой наш мир, это еще куда ни шло. Говорю тебе, есть вещи и похуже. Я-то знаю, я видел. Дыхание Хемоша, к примеру. Знаешь, что это такое?
Спарда отрицательно покачал рогами.
- Это волна пустоты. Она уничтожает все. Живое, неживое, сильное, слабое – неважно. Мир вокруг просто исчезает, остается одна лишь серая первооснова. – Он поежился, огладив себя руками по плечам. Не от страха, все больше от неприятных воспоминаний. Хемош носил очень длинный плащ, который шлейфом волочился за ним. На пирах Люцифера, где он присутствовал, все рабы только и могли думать, что об этом шлейфе. Лучше сломать себе хребет в пяти местах и ходить так, чем коснуться ткани хоть пальцем. Мэндос однажды замешкался, отползая. Ткань казалась тонкой и нежной, ниспадая с плеч Хемоша красивыми складками, но на ощупь…
- Студень. Стылый студень. Такой холодный, что обжигает. – Демон инстинктивно потер ступню. В тот раз пятка онемела на несколько дней, как бы он ни превращался.
- Ты просто не знаешь его слабых мест. – Спарда явно не впечатлился рассказом. – Я смогу его победить, если мы встретимся, потому что никогда не проигрываю. Просто не даю себе такого дозволения.
Мэндос закатил глаза.
- Ну-ну, я бы поглядел на это. Пойми ты, дыхание Хемоша будет радо любому подношению. С одинаковой охотой оно пожрет и этот безжизненный валун, и слабого бесенка, и твой самый сильный удар. Ему все равно, оно уничтожает сам Ад. Мощь падших отличается от нашей. Они создали мир вокруг нас, но могут и бесповоротно разрушать его.
- И тем не менее, это наш мир, не их. – В конце концов принц-рыцарь все же отнесся к словам Мэндоса серьезно. – Я чувствую, мы можем нечто, чего не могут они. – Снова последовала долгая пауза, в конце которой Спарда вздохнул. – Просто пока не знаю, что.
Принц-рыцарь сложил губы трубочкой, издав неприличный звук, и шутливо стукнул его веером. Правда, сразу вслед за этим лицо демона прояснилось, а глаза прямо-таки вспыхнули изнутри.
- Звучит, конечно, ужасно глупо, но некий резон в твоих словах все-таки есть. Способ существует наверняка, но сидя здесь мы его точно не узнаем. Давай, вылезай, мы отправляемся в путешествие. Ну же, не медли!
Так и не дождавшись соратника, Мэндос вылез из тени первым. Мысль уже накрепко засела в его голове (на данный момент коротко стриженной и черноволосой), и теперь не терпелось начать воплощать замысел в жизнь. Когда пещеру покинул Спарда, демон уже успел отойти на несколько десятков шагов и весьма целеустремленно двигался куда-то в сторону от Дита.
- Меня в свои планы посвятить не желаешь? – Один принц-рыцарь без труда нагнал другого, поскольку на каждые три шага Мэндоса ему было достаточно сделать один.
- Мы будем искать способ. Загадку их силы и отгадку нашей. – Демон бурно жестикулировал, и веер отчаянно метался из стороны в сторону, как сошедшая с ума экзотическая птаха. – Но для этого мы должны действительно понять, что такое Ад, а значит, и что такое мы. Вот ты, Спарда, много ли ты видел, кроме арены и леса плоти? – Мэндос не стал дожидаться ответа, потому что и так его знал. – А я был лишь во дворце, да все в том же пятом круге изредка. Теперь мы знаем, каков Дит. Это хорошо, но ведь есть еще четвертый, третий, второй. Есть, в конце концов, первый, хоть все и говорят, что нам туда путь закрыт. Мы должны пройти все круги вдоль и поперек, прежде чем всерьез заваривать кашу. И тогда у ворот ада ответы на вопросы найдутся сами собой.
Он подкинул веер в воздух, и тот вдруг действительно улетел, превратившись в удивительную огромную бабочку. Мэндос звонко рассмеялся и, остановившись, обернулся к Спарде.
- В конце концов, чтобы называть себя хозяевами дома, надо для начала узнать, что и где в нем лежит.
- До хозяев нам еще далеко. – Спарда принял слова собрата благосклонно и не оспорил их, но явно не собирался вести себя столь же порывисто. – Для начала надо хотя бы перестать убегать.
- А мы и не убегаем. Говорю же, мы начинаем путешествие. – Парировал Мэндос.
- Если не хочешь, чтобы наше путешествие кончилось, так и не начавшись, давай-ка не гнать коней. придумаем, как сподручнее проникнуть в пятый круг через алые ворота. Их сейчас должны охранять пуще прежнего. – Спарда придержал его за плечо.
- Тогда я на разведку! – Вывернувшись из лап принца-рыцаря, демон вдруг плашмя упал на землю, и в следующее мгновение по раскаленному песку уже скользила крохотная змейка такого же золотисто-желтого цвета. Подавив еще один тяжелый вздох, Спарда сделал жест, похожий на одергивание невидимого плаща. Теперь кто-то, кроме Мэндоса, едва ли сможет его отыскать.
Соратник вернулся довольно быстро, не растерянный, но озадаченный.
- Ты был прав, там сейчас немало и падших, и тех, кто им служит. Тщательно проверяют каждого, проходящего через ворота. Особенное внимание уделяют тем, кто движется по двое. Если расстараться, то пробиться, конечно, можно. Но я не хотел бы сейчас привлекать излишнее внимание. – Мэндос пока не спешил менять форму, и тонкое тельце змейки обвилось вокруг бицепса Спарды, как оплечье, чтобы было сподручнее шептать на ухо.
- Пробиться может быть сложнее, чем ты думаешь. – Добавил бывший гладиатор. – Это ведь ворота. Невероятно мощная преграда, созданная самим Адом. Если их захлопнуть, одна Бездна знает, сумеет ли кто-то пробиться.
- Значит, будем брать хитростью. – Подытожил Мэндос. Треугольная змеиная мордочка растянулась в ухмылке. – Понимаю, что это для тебя в новинку, но все когда-нибудь бывает в первый раз.
- Сразу видно, что ты ничего не смыслишь в драках.- Легким движением Спарда стряхнул демона с руки. – Там хитрость нужна не меньше, чем в любой из ваших дворцовых подковерных интриг. Но, раз уж ты завел разговор, полагаю, у тебя и на уме уже что-нибудь есть. Выкладывай, а остроумие свое оттачивай на ком-нибудь другом.
Змейка снова ловко взобралась по хитиновым пластинам доспеха рыцарю на плечо и что-то едва слышно зашуршала ему на ухо, щекоча длинным раздвоенным языком.
***
У алых ворот, соединяющих пятый и шестой круги ада, образовалась длинная колонна тех, кто хотел перейти с одной стороны на другую. Она растянулась чуть ли не до самого Дита и, судя по недовольным мордам тех, кто все-таки пробирался с арены, на той стороне дела обстояли не лучше.
Падшие искали демонов-бунтовщиков, толпа недовольно гудела. Когда рядом проходил кто-то из бесов, все, конечно, замолкали, но потом разговоры сразу же возобновлялись. Представители второго поколения единодушно сходились во мнении, что, пожелай эти неведомые принцы-рыцари пройти в пятый круг, уж точно не стали бы копошиться вместе со всеми на раскаленной дороге. Время шло, послаблений не наблюдалось, обстановка становилась все более напряженной и злобной. То тут, то там вспыхивали ссоры и потасовки, некоторые удавалось разнять только после вмешательства падших. Кого-то успевали убить и сожрать еще до их появления. Кто-то безнадежно взмахивал рукой, лапой, крылом или какой другой частью тела, после чего покидал вереницу диковинных существ и возвращался в город.
Вдруг демоны, ожидающие прохода на арену, несколько оживились. Стража сначала не обращала на них никакого внимания, но рассерженные вопли становились все громче, и оставаться глухим к ним глухим было попросту невозможно. Тем более, что возня в импровизированной очереди стала сильнее, да еще и постепенно продвигалась в сторону ворот.
- Что за шум, а драки нет? – Лениво поинтересовался один из стражников, больше всего похожий на прямоходящую черепаху, впрочем, медлительности в нем не чувствовалось. Он на всякий случай поудобнее перехватил свое оружие – длинный шест с дугой на конце, по форме напоминающий ухват, только с острыми шипами по внутренней стороне изгиба. Нехитрая магия позволяла дуге в любой момент обернуться ошейником нужного размера, для усмирения особо громко возмущающихся. Впрочем, пока «черепах» не спешил его применять. Он отчаянно скучал, и буча была неплохим поводом развеять апатию. Так зачем же прерывать ее слишком быстро?
Виновника ссоры было нетрудно определить. Огромная туша, этакий минотавр с гориллообразным телом, рассерженно рычал и пыхтел, мотая здоровенной рогатой башкой. У него на холке подскакивал щуплый демон, тощий, как жук-палочник, остроухий, зеленокожий, с длинным кривым носом. Есть в аду существа, которых можно было бы назвать безобразно смешными. Зеленошкурый определенно относился к этой братии. Он что было сил лупил зверюгу по башке между рогов и отчаянно верещал.
- Стоять смирно, тебе говорят! Уу, тупая скотина! А ну не огрызаться! Во имя Бездны, прекращай, а не то пожалеешь!
Наездник натягивал причудливого вида поводья, зверь ревел, время от времени щелкал клыками в опасной близости от доходяги, но сбрасывать его со спины почему-то не спешил.
- Убирайся отсюда! – Орали вокруг. – И тварюгу свою забери, а то она тут всех подавит! Не мешай стоять!
- Ага, как же! – Не унимался в ответ тощий демон. Голос у него был на редкость противный. - Ничего не знаю, стою, как все, и жду вместе со всеми. Знаете, сколько я его ловил? Да мне распорядитель арены должен будет!
- А ну как вырвется? – Все так же флегматично заметил «черепах», покачивая ухватом.
В мгновение ока остроухий скатился с бугристой спины чудища и, почти что повиснув на поводьях, стал подобострастно бить поклоны.
- Не извольте беспокоиться, господин стражник, ни по чем не вырвется! Тут все дело в поводьях, они заговоренные. В лесу плоти нашел эту образину. Прыгнул на холку, вожжи накинул – ну а дальше дело сноровки. Так что рычать-то он рычит, а сделать ничего не может. – Чтобы подтвердить собственную правоту, мелкий демон еще разок от души огрел зверя по массивному лбу. – Во, видали? – Задиристо обратился он к другим зрителям. – Теперь вот тащу его на арену, распорядителю покажу, авось, ему понравится. Хотите сами его стукнуть, господин стражник?
Но «черепах» уже потерял к происходящему интерес и пошел дальше. Демоны вокруг тоже попритихли. Кто-то высказал мысль, что на бои с участием подобной образины будет интересно взглянуть, особенно с тех пор, как оттуда сбежал Спарда. Было дело, пытались выгонять на ристалище кого-то другого из второго поколения, такого же сильного и злобного, но и этот сбежал, да еще и навел шороху среди всяких неразумных чудищ. Управлять он ими умел, или что-то в этом роде… За разговорами время пошло хоть немного быстрее, да и зеленокожий хитрец на поверку оказался неплохим собеседником, знающим множество баек. В правдивости каждой из них он клялся Бездной, хотя некоторые, скорее всего, придумывал на ходу. Даже его монстр немного притих, лишь изредка сонно и устало огрызаясь.
- Это потому что он к жаре не привык. – Охотно пояснял доходяга. – Я ж его в лесу плоти поймал, а там всегда дожди.
Правда, во время беседы парочка ушлых демонов попробовала было тихой сапой стащить ездока со спины гиганта, явно с целью пристукнуть его по-тихому и оставить добычу себе. Но не тут-то было. Их противник обнаружил не только вполне ожидаемую прыть, но и внезапную силу. Морды у наглецов в раз стали походить на сочащиеся красным губки. Впрочем, никто особо не обиделся. Ад есть ад, дело житейское.
Небо изрядно потемнело и побагровело, когда наездник наконец достиг ворот. Сразу приободрившись, он с надеждой смотрел вдаль, туда, где за гигантской аркой с распахнутыми створками начиналась дорога, ведущая прямиком к арене. Но еще двое стражников, на этот раз куда более крупных, серьезных и внушительных, чем их коллега с ухватом, не спешили его пускать, преградив путь скрещенными копьями.
- Сказано всех, кто по двое ходит, особо тщательно проверять. – Протянул один из них, окинув притихшего демона полным сомнений взглядом.
- Да вы что, господин стражник! – Разумеется, поток оправданий не замедлил воспоследовать. – Бунтовщиков, может, и двое, волшебная чума их раздери, ну так они оба демоны. А это что – это разве демон? Так, животина неразумная. В лесу плоти поймал…
Зеленошкурый в который раз повторил свою историю. Стражи совсем поскучнели и одновременно подняли взгляды куда-то вверх. Демон последовал было их примеру, но тут же поспешно вжал голову в плечи, уткнувшись глазами в землю. С небольшого фигурного выступа на воротах в их сторону смотрел падший. Горе-охотник успел рассмотреть только его темно-синюю кожу и черные рога занятной формы. Они словно нависали надо лбом, а потом резко устремлялись вверх, истончаясь.
- Пропустить. – Донеслось до его длинных острых ушей. Охранники подняли копья, и зеленокожий, не теряя времени, натянул поводья. В следующий раз он осмелился поднять голову лишь когда ворота были уже позади. Падший все еще виднелся на уступе, но, разумеется, уже не глядел в их сторону. Демон продолжал править, поругиваясь сквозь зубы, пока дорога не сделала изгиб, и алые ворота не скрылись то ли за валунов, то ли за обломком какого-то циклопического здания.
В тот же миг минотавр неспешно, даже с некоторым достоинством, поднялся на задние лапы и, абсолютно игнорируя вожжи, занес руку за спину. Сграбастав своего «ловца» за ногу, зверь поднял его в воздух и поднес к своей морде, по-прежнему держа вниз головой.
- Ах ты маленький паршивый скоморох. – Сказала образина спокойным голосом Спарды. – Обязательно надо было столько лупить меня по башке? Давай откушу тебе что-нибудь – и будем квиты.
Демоненок в ответ рассмеялся оглушительным, но уже куда более приятным смехом. Он стал мотать руками из стороны в сторону, раскачиваясь все сильнее.
- Ну давай, давай, откуси голову, в которой родился такой гениальный план! – В конце концов он смог уцепиться ногами за предплечье чудища и повис на нем, держась всеми четырьмя конечностями, как обезьяна на дереве. Его кожа по-прежнему была зеленой, но теперь больше напоминала чешую, а уши удлинились еще сильнее, зато стали выглядеть изящнее. Огромные темные блестящие глаза без радужки и зрачка, почти отсутствующий нос и крохотный ротик наводили на мысли об амфибиях.
- Я тебе как-нибудь потом, по-другому отомщу. – Хмыкнул Спарда и стряхнул Мэндоса с руки. Он стал уменьшаться, но не остановился, достигнув своих обычных размеров. Вскоре на месте огромной зверюги стоял молодой мужчина очень высокого роста. Мэндос в своем нынешнем облике с трудом доставал ему макушкой до груди. У Спарды были длинные, абсолютно белые волосы, которые касались загривка и падали на плечи. Не серые, не седые, не светлые, а именно белые. У лба их придерживал тонкий обруч из полоски тусклого золота.
- Ого. – Мэндос присвистнул и хлопнул себя по бедру. – Кто бы мог подумать, у тебя есть вкус.
Даже когда знаешь, что все это – иллюзии и колдовство, разница все равно есть. Некоторые демоны надевают такие топорные личины, что смех один. Как в чужую кожу влезли. Принц-рыцарь же всегда умел увидеть настоящее мастерство и оценить по достоинству. У этого Спарды были очень красивые глаза, то ли голубые, то ли серые, и очень красивое, мужественное тело. Мэндос по себе знал, вылепить нечто подобное не так уж легко. Надо знать все тонкости расположения мускулов в телах смертных, но и этого мало. Нужно уметь сочетать их так, чтобы это все сочли красивым.
В пятом круге было почти так же жарко, как и в шестом, особенно недалеко от их границы. Мэндос вообще не озаботился одеждой, все равно это гладкое зеленое тело с чуть выгнутыми назад ногами было абсолютно бесполым. Спарда же ограничился длинной, почти до пят, простой рубахой и поясом. Появись у кого-то из них двоих желание вдруг взять и прогуляться в мир смертных, они с удивлением бы узнали, что нечто подобное носят люди, живущие между реками Тигр и Ефрат. Массивная цепочка из загадочного сплава скрывалась в разрезе на груди, и красного камня было совсем не видно.
- Какой ты красивый. – Мэндос мгновенно приклеился к Спарде, полностью повторяя своими изгибами форму его бока. – Надо бы здесь подзадержаться.
- Шагай. – Рыцарь снова стряхнул его с себя. Впрочем, делал он это беззлобно, скорее машинально. – У меня есть важные дела на арене.
- Решил предаться ностальгии? – Демон не очень-то понимал, куда так спешит его соратник. Когда он предлагал отправиться в путешествие, это не означало, что надо двигаться вперед все время, без остановки.
- Я устал. – Капризно протянул Мэндос. – Я не хочу снова толкаться в потной толпе. Мне нравятся те развалины, они такие пустынные и тенистые, там нас точно никто не побеспокоит.
Спарда не стал продолжать спор, а принц-рыцарь вдруг оказался зажатым между его ребрами и мускулистой рукой. Напарник попросту перехватил его за пояс и пошел дальше.
- Я не заставляю тебя лезть туда со мной. – Он снова заговорил, когда гул сотен тысяч голосов арен уже слышался неподалеку, и даже виднелись задники ее верхних рядов. – Ты теперь здесь такой же гость, как и все, а не раб. Развлекайся. Я перекинусь кое с кем парой словечек, и мы продолжим путь.
Судя по строгому и собранному лицу Спарды, он был и вправду не очень-то доволен, что вернулся сюда. С одной стороны, Мэндос его понимал, а с другой все-таки не совсем. Конечно, бывший гладиатор здесь был таким же рабом падших, как и он во дворце. Впрочем, ой ли? Спарда был чемпионом, всеобщим любимцем, звездой арены. Неужели это не оставило ровным счетом никаких приятных воспоминаний?
- Прибыли. – Рыцарь разжал руку, и Мэндос едва не плюхнулся на землю. От амфитеатра пятого круга их отделяли считанные шаги. Тут уже не было ни стен, ни ограждений. Спустись на одну гигантскую ступень вниз – и окажешься среди толпы зрителей. – Ну, не скучай. Я найду тебя сам, когда закончу с делами.
Спарда первым сделал шаг вперед и тут же, несмотря на свою внушительную фигуру, бесследно скрылся в толпе.
Ощущение реальности происходящего мгновенно покинуло Мэндоса. Соратник ушел, и в тот же миг ему стало казаться, что все это было сном или фантазией. Весь прошедший век. И сражение Спарды с Мятежником и Ямато, и смех самого Мэндоса перед лицом императора, и наказание, и побег, и встреча, и Тиамат, и Дит. Все это время он просто стоял, прикрыв глаза, и тешил себя мечтами. Сейчас он поднимет веки, взглянет вместе со всеми на арену, и увидит там гладиатора по прозвищу Потрошитель, и надо будет спускаться, искать Ксипе.
Демон действительно открыл глаза и беззвучно ругнулся на языке первого поколения. Тело самовольно начало принимать те же очертания, что и в тот памятный день. Красный шелк, рыжие волосы, полные груди… Мэндос встряхнулся, по его телу словно прошла рябь, и все вернулось на круги своя.
Нет, это был не сон. Потому что на самом деле демоны не видят снов. Принц-рыцарь решительно шагнул вниз и стал пробираться сквозь толпу, поближе к краю этого яруса.
- Ой, какой миленький! – Море из тел всевозможных форм и расцветок качнулось в очередной раз, так, что Мэндоса почти расплющило о чье-то могучее бедро. Четырехрукая демонесса с непривычно добрым для их братии лицом тут же подняла демона на руки. Демон на всякий случай состроил рожицу поумильнее.
- Хочешь посмотреть на сражение вместе со мной? – Ее здоровенный палец с любопытством заскользил от впадинки между ключицами до пупка.
- Щекотно! – Мэндос зажмурился и захихикал, но тут всех отвлек от дел насущных и приковал к себе голос распорядителя арены. Самого его было, как и всегда, не видать, но этот громоподобный рык разносился не то что по всему амфитеатру – по всему кругу.
- Ставки сделаны, ставок больше нет! Досточтимые зрители, обитатели всех кругов Преисподней! Новая битва начинается! Сейчас на этот песок выйдет демон, совершивший самое страшное из преступлений! Он предал наших господ и повелителей, он пошел против их воли!
Толпа для виду погудела осуждающе, и тем не менее, на верхних рядах все нарастал подозрительно восторженный рев.
- Теперь он обречен сражаться здесь, пока не встретит свою смерть! Это… - Последнее слово распорядитель словно выплюнул.
- Да вы издеваетесь надо мной. – Едва слышно прошептал Мэндос, перестав ерзать в руках демонессы, и вперился глазами в круг арены.
Там раскрылся один из черных зевов подъемных дверей, и на свет вышел в своем истинном, демоническом обличье, он, уже давно и благополучно забытый.
Ксипе.
Мэндос спросил себя, сколько раз за минувший век и еще немного он вспоминал об этом демоне, и вышло, что нисколько. Как-то само собой подразумевалось, что Ксипе мертв. Право слово, как он мог выжить после учиненного? И вот на тебе, Бездна неистощима на сюрпризы, а Люцифер проявил неожиданную милость. Впрочем, милость ли? Пока что Ксипе держался неплохо все эти сто лет на арене. Но что такое сто лет в глазах вечности, которой располагает каждый из них? Невозможно сражаться бесконечно. Разорвать круг способны лишь единицы, такие, как Спарда или сам Мэндос. А Ксипе рано или поздно погибнет. Впрочем, пока он все-таки не сдавался. И в этом, как ни странно, крылась главная опасность.
До Мэндоса не раз доходили слухи: арена непоправимо меняет тех, кто не в силах противостоять ярости, которой сочится весь пятый круг. Круг гнева, как-никак. Души умерших людей, демоны второго поколения, даже иные угодившие в немилость падшие – многие из них окончательно и бесповоротно теряли разум, превращаясь в могучих, хитрых, быстрых, но все же диких зверей. Со временем, говорили, они тупели все сильнее и сильнее, становясь абсолютно неуправляемыми.
Ксипе, судя по всему, был на данный момент где-то в середине пути. Он дрался в своем настоящем, демоническом облике, в его ударах все еще было немало от умелого воина. Но то и дело клубящееся в глотке пламя прорывалось наружу оглушительным ревом, и демон начинал молотить своими могучими лапами во все стороны, без всякого рисунка схватки. Как назло, противник в этот раз ему попался мелкий и юркий, неизменно дразнящий подлыми и болезненными колющими ударами. Мэндос решил, что этот бой он, пожалуй, досмотрит до конца. Мгновенно став невидимым, он выскользнул из рук удивленной демонессы и устремился вниз, поближе к арене. Принц-рыцарь то просачивался сквозь толпу, благо его кости могли гнуться в любых направлениях, а тело – сколь угодно тонко плющиться; то, не утруждаясь, ловко балансировал и шел прямо по плечам и головам. Легкие маленькие ножки оставляли опору прежде, чем обладатель оной башки успевал ощутить вес тела Мэндоса. Лишь раз он опасливо оглянулся – на ложу Люцифера. Но в этот раз она полностью пустовала. Наконец, демон оказался в самом ближайшем к ристалищу ряду. Спустись на одну исполинскую ступень вниз – и окажешься на арене. Зрителей тут было не так много, как могло бы ожидаться. Слишком уж часто в пылу сражения сюда могло долететь чье-то оружие, или боевое заклинание, а то и сам поединщик. После такого имелся риск вернуться в Бездну. Тюремщики, конечно, старались как можно быстрее загонять бойцов обратно, но полностью от опасности быть сожранным это не спасало.
Мэндосу стало интересно, а помнит ли его еще Ксипе. В конце концов, почему бы не проверить? Это ведь можно сделать и не раскрывая инкогнито. Была одна маска, сам принц-рыцарь ее не любил, и тем не менее, именно таким его когда-то увидел Ксипе. В дальнейшем демон ее ни разу не примерял, так что и узнан не будет. Зато любовничек сразу поймет, что к чему. Если заметит, конечно. И если он еще вообще способен соображать. К тому же, сляпать этакий примитив – пара пустков. В следующий миг на трибуне уже сидело ангельского вида золотоволосое существо с белоснежными крыльями. Никто не обратил на него сколь-нибудь пристального внимания. Зрители были слишком увлечены сражением, да и мало ли в аду красивых наколдованных мордашек. Тем не менее, на всякий случай Мэндос решил не терять зря времени, и звонко прокричал, помахав рукой.
- Давай, Ксипе, вперед! Порви его уже!
Что ж, он, конечно, рассчитывал на эффект, но определенно не на такой молниеносный и сильный. Ксипе застыл, как вкопанный, его глаза-угли мгновенно нашли Мэндоса в толпе. Клыкастая пасть приоткрылась, словно он хотел что-то сказать. Но в этот самый момент противник, решив, видимо, не упускать шанса, воспользовался промедлением и ударил радужным шаром магической энергии. Шар угодил прямо в левую часть морды Ксипе, да так сильно, что демон покачнулся и упал на бок. Во все стороны брызнула похожая на лаву кровь.
От неожиданного и красивого зрелища Мэндос весело рассмеялся.
- Наслаждаешься представлением? – На плечо принцу-рыцарю легла уже знакомо тяжелая рука. Каковы бы ни были дела Спарды в пятом круге, он, судя по всему, их закончил, и теперь не особенно воодушевленным взглядом смотрел на арену. Его, конечно, можно было понять, в отличие от соратника рыцарь прежде всегда был здесь узником, и никогда зрителем. Впрочем, Мэндос не ощутил ни единого укола совести. Спарда – это Спарда, ему хватило сил вырваться. Ну а те, кто не может… значит, им здесь самое место. Значит, они созданы, чтобы проливать кровь на потеху толпе. Значит, над этой кровью можно смеяться.
С возвращением Спарды Мэндос снова стал думать о том, что их ждет, и быстро забыл о Ксипе. Тот, кстати говоря, очухался и теперь гонял другого гладиатора по ристалищу.
- Мне уже не особенно интересно. Если ты закончил – идем, есть дела поважнее.
Они ушли, никем не замеченные. Только одна пара глаз проводила сообщников, и то так ненавязчиво, что никто ничего не почувствовал. Эта пара глаз принадлежала тому самому падшему, который так легко пропустил их через алые ворота. Снисходительно усмехнувшись, он накинул на голову капюшон, такой огромный, что закрывал даже его изогнутые рога, и тоже был таков.
***
- Начать надо с основ. – Пятый круг давно остался позади без всяких происшествий. Теперь они шли по абсолютно голой каменной равнине четвертого круга. – Мы должны понять, что нам известно, и прояснить темные пятна.
- Началось все на небесах. – Торжественно начал Мэндос. – Там тот, кого падшие называют Отцом, тот, кто по их утверждению создал мир смертных, не пожелал прислушиваться к самому лучшему, самому достойному из детей своих. – к Деннице, разумеется. Утверждается, что они были вроде бы равны, собственно, Люцифер этого и требовал – быть равным отцу, ну, или Богу, так его называют люди. Бог отказался, и вообще все эти ангелы ему порядком надоели, человек оказался куда более забавной игрушкой. Тогда изрядная часть ангелов с Люцифером во главе взбунтовалась, развязала войну и покинула рай. Так они стали падшими ангелами. – Демон явно пародировал напыщенный проповеднический тон кого-то из падших.
- Знаю я эту песенку. – Скривился Спарда. – Что-то не особенно верится. Они больше похоже на изгнанников, и к нашему дому относятся как к дыре, в которой можно разве что прозябать.
- Ой, ну разумеется, ты прав, любезный брат мой. – Прыснул Мэндос. – Во дворце Люцифера все только и делают, что шепчутся по углам, так что я мно-о-го чего слышал. Война была проиграна, путь обратно в рай закрыт. Тогда падшие создали ад, временное пристанище, перевалочный пункт. Получилось добротно, этого у них не отнимешь. – Словно в подтверждение своих слов, Мэндос поднял с земли небольшой булыжник и стал его подбрасывать.
- Сколько лет назад это случилось? – Спарда скептически пожал плечами и сам ответил на свой вопрос. – Тысячи лет назад? Десятки тысяч? Сотни? А война тем временем не спешит возобновляться.
- Это все потому, друг мой, - Мэндос сделал страшные глаза и понизил голос до интригующего шепота, - что, оказавшись в аду, падшие осознали жу-у-ткую новость. Видишь ли, я, конечно, не встречал пока ни одного настоящего ангела, но, если верить подслушанным разглагольствованиям бесов, жители небес абсолютно бессмертны. Их невозможно уничтожить, и все тут. Наверное, потеряв расположение своего создателя, они утратили и этот дар. Ох, я бы многое отдал, чтобы поглядеть на их лица, когда они это выяснили. – Мэндос мечтательно потянулся.
- И тогда, чтобы сравняться с Богом, падшие создали Бездну. – Продолжил за него Спарда. Тут уже не требовалось никаких объяснений, ведь оба демона были созданы в ней, а Мать делилась накопленными знаниями с детьми, с кем-то меньше, с кем-то больше.
Согласно изначально задумке, Бездна должна была притягивать души погибших падших и воскрешать их.
- Но что-то пошло не так. – Снова подал голос рыцарь.
- Не так? Почему не так? – Мэндос удивленно поднял брови, а Спарда хищно улыбнулся.
- Потому что появились мы. – Тот пленный падший, которому я отдал глаз, говорил, что Бездна начала действовать по некой собственной, неизвестно откуда взявшейся воле. Правда, на первых порах из нее выходили слабые, несовершенные, безмозглые существа. Их бесята, или наши неразумные дикие твари, к примеру. Падшие не отследили момент, когда дети Бездны стали рождаться умнее и сильнее. Ну и слава матери.
Мэндос не продолжил диалога. Вместо этого он подошел к ближайшему круглому валуну высотой примерно в человеческий рост. Они неравномерной, частой россыпью покрывали всю равнину… и двигались. Издалека могло показаться, что они делают это сами по себе, но это было не так. К каждому из валунов цепями был прикован изможденный, покрытый каменной пылью силуэт. Потому их и не замечали издали. У кого-то цепи были подлиннее, а камни – поменьше. Им было чуть легче передвигаться. Зато другие были почти вплотную прикованы к своим камням, и практически стояли на месте, лишь беззвучно шевеля искаженными от страдания серыми губами.
- А может, дело в них? – Мэндос взобрался на один из валунов и прилег сверху. Прикованный бедняга теперь только бессмысленно тянул свои цепи. – Может, перемены начались, когда в Ад потекли людские души?
- Возможно. – Задумчиво кивнул Спарда. – Бездна питается не только нами, но и силой людских страданий. Осталось только понять, как сюда затягивает души смертных.
- Мне и об этом доводилось подслушивать разговоры. – Мэндос положил подбородок на ладони и стал болтать ногами в воздухе. Конечно, он тут немножко приврал. На самом деле, не так уж много он в свое время узнал, исподтишка следя за падшими, и теперь сетовал на собственную глупость. Зато у него в распоряжении всегда был Ксипе, готовый отвечать на вопросы. – Сюда затягивает далеко не все людские души после смерти. Только те, кто при жизни совершил ну о-очень много дурных поступков. Честно сказать, я не особенно понял, что такое дурной поступок, но, видать у людей там свои игры. Делают это падшие посредством некой… некого… ух, как бы это объяснить… - Мэндос сердито нахмурился и сполз с камня. Вещи, недоступные его блестящему уму, вызывали одну лишь досаду. В конце концов принц-рыцарь все-таки сдался. – Они используют очень странное слово. Я недурно владею их тарабарским наречием, однако тут зашел в тупик. Что такое «Темен-ни-Гру»?
Спарда долго молчал, прежде чем ответить. Они успели пройти немалое расстояние, и валунов вокруг становилось меньше. Наконец, демон заговорил.
- Тут без упрощений не обойдешься, но в целом я перевел бы это как «Башня-что-нигде-и-никогда». У каждого понятия этой фразы столько смысловых оттенков… Если башня, то почему без вертикального значения? Она словно нигде – но при этом в нее можно зайти. А если она никогда – как такая башня вообще может существовать?
- Мы видели немало башен в Дите. И во дворце Люцифера их множество. – Добавил Мэндос. – Хотя, едва ли одна из них – Темен-ни-Гру. К тому же, меня лично больше интересует вопрос, как из-за одной единственной башни столько людских душ стекается в Преисподнюю.
- А меня больше занимает другое. – Все валуны остались позади, и Спарда сделал несколько шагов назад, подойдя к последнему, который они только что миновали. Мрачно сжав губы, он заглянул в лицо прикованному человеку. – Почему они непременно постоянно мучаются? Почему именно так, каждый в своем круге? И почему некоторые иногда просто исчезают, а другие навсегда остаются здесь?
- Пф, да какая тебе разница. – Слова Спарды явно не нашли у соратника понимания. – У смертных столько странных запретов, судя по всему. Наверное, это потому, что они очень хрупкие, сломать – раз плюнуть. Сколько они живут? Тридцать лет? Ну пятьдесят. Это же песчинка в пустыне, это же пшик, ничто! Я одно знаю точно, чем больше их здесь – тем больше нас, и тем мы сильнее. К тому же… - Мэндос хитро улыбнулся. – Падшие, похоже, и сами не много понимают во всем этом процессе. Делают вид, что все идет, как надо, но я-то могу отличить ложь от правды.
- Поговорить бы хоть с одним из них. – Спарда поводил рукой перед лицом изможденного серого человека.
- Бесполезно, они слишком заняты страданиями – махнул рукой Мэндос. – Или тем, чем были одержимы при жизни.
Бунтовщики продолжили путь. Вскоре равнина все больше походила на склон, по которому нужно подниматься, а иногда даже и карабкаться. Мэндос снова отрастил себе змеиный хвост, потому что идти ногами становилось все труднее. Почва из каменистой превращалась в болотистую. Вскоре они оба уже откровенно месили грязь. Спарда тоже сменил человеческий облик на свой обычный – когтистые лапы скользили не так сильно, да и всегда можно было использовать крылья, если что. Зеленовато-серое небо опускалось все ниже и ниже.
- Здесь дождику я, пожалуй, буду не так уж и рад. – Мэндос брезгливо поморщился. Воздух в третьем круге был невероятно влажным, казалось, что вдыхаешь тину и болотную ряску.
- На твоем месте я бы лучше смотрел под ноги, а не вверх. Ну, или что там у тебя вместо ног.
- Чего? – принц-рыцарь непонимающе воззрился на собрата, и потому не заметил, как резко подъем превращается в спуск. Спарда устоял на тонкой кромке, а вот менее удачливого собрата, увы, тянули вниз мощные кольца змеиного хвоста. Мэндос поспешил сменить форму на нечто более цепкое и устойчивое. Но и это не помогло по той простой причине, что ухватиться уже было не за что. В Аду нет никаких законов природы как таковых, Есть скорее свод установленных правил, которыми все пользуются для удобства. Где верх, где низ, где право, где лево, что где может быть, а что – нет. Для третьего круга, судя по всему, и эти правила были не писаны. Только что Мэндос стоял на краю болота – и вот оно уже всюду, накрыло с головой и, разумеется, норовило затянуть поглубже.
Демон открыл глаза и сквозь коричневую муть увидел картину настолько неприглядную, что весь этот уродливый гротеск казался чем-то величественным, монументальным. Над поверхностью болота, как оказалось, была лишь малая часть круга. Бесконечно глубокая трясина скрывала свои низины, холмы, пропасти и даже горы, которые над водой выступали лишь жалкими холмиками и хлипкими тропами.
И везде, на сколько хватало глаз, копошились души грешников. Возможно не все они были людьми, может, затесалась среди них и здешняя, адская живность.
Так или иначе, теперь их было толком и не различить. Пупырчатая сморщенная кожа, слепые глаза на выкате. У иных глаз не было вовсе. Но у всех были огромные, широко раззявленные рты.
Уродцы жрали. Делали они это безостановочно, поедали все, что попадется. Грязь, глину, камни, друг друга. Один вполне мог обгладывать пальцы другого, пока его собственную ногу жевал третий. С каждым мгновением Мэндос все ближе спускался к ним, влекомый трясиной. Некоторые безглазые головы уже поворачивались в сторону демона.
Принц-рыцарь не ощущал ни страха, ни даже гадливости. В его глазах не существовало особой разницы между этими тварями и подавляющим большинством других обитателей ада. Все так или иначе жрут друг друга. К тому же, те, кто слабее него самого, будь то демон, падший или еще кто, для Мэндоса априори копошились немногим выше этих существ.
А вот времени терять не хотелось, равно как и раскрываться, отвадив обжор каким-нибудь сильным ударом. Вместо этого демон предпочел стать совсем незаметным. Трясина перестала затягивать, стоило отмахнуться от нее, как от назойливой мелочи.
Мэндос в два счета поднялся на поверхность.
- Это была маленькая месть за алые ворота. – Спарда стоял неподалеку, на клочке относительно твердой почвы.
- Мести не вышло. Я видел много интересного. – Сначала над мутной жижей появилось красивое человеческое лицо, а вслед за ним поднялось, извиваясь, длинное тело то ли огромной морской змеи, то ли чего-то и вовсе пиявкообразного. Рыцарь передернул плечами.
- Брр. И откуда у тебя все это берется в голове.
- Иногда сам себе удивляюсь. – Мэндос кокетливо улыбнулся, что в его нынешнем облике смотрелось весьма жутко. - Что поделать, здесь это самое удобное обличье.
Третий круг действительно был устроен так, что тут в принципе не могло существовать ничего красивого. Дворец Люцифера был прекрасен, хоть и пугал своей громадой, Коцит завораживал белизной, Дит походил на роскошную шкатулку с десятками тайных ячеек, и даже пятый круг был монументом не только злобе с яростью, но и силе, боевому мастерству. Умирать тоже нужно уметь. Вот только что получится, если сдернуть все эти покровы? Да все то же болото, где вечно голодные твари жрут друг друга. Третий круг, похоже, был единственным местом в аду, где присутствовала хоть какая-то честность. К тому же, как ни крути, а глубины, скрывающиеся под трясиной, впечатляли.
Путешествие продолжалось, и в этот раз оно казалось, действительно длилось целую вечность. Некоторую часть пути Спарда проделал по воздуху, но затем погода стала еще хуже, хоть это, казалось, было невозможно. Пошел дождь из комьев грязи, воздух стал таким густым и влажным, что ничем по сути не отличался от болота внизу. А Мэндос то плыл, то полз, но в целом быстро приноровился.
Время от времени из грязного тумана вдруг выплывали циклопические силуэты. Издалека они казались горами, но с более близкого расстояния сразу становилось ясно – эти гиганты рукотворные. Слишком уж они были крепкие, четкие, устремленные ввысь по сравнению с окружающей бесформенностью.
- Что это такое? – Заинтересованно пробулькал Мэндос, когда очередной мощный гребок Спарды окатил его гнилой волной.
- Это крепости падших. Я слышал истории о них от других гладиаторов. Сейчас там в основном тюрьмы. Здесь любят жить самые необщительные слуги Люцифера. А еще говорят, что маги Денницы проводят здесь всяческие изыскания над нашим братом. Самая знаменитая из крепостей – Трезубец. Он такой огромный, что его, наверное, должно быть видно откуда угодно. – Спарда стал оглядываться, пристально щурясь сквозь туман, и через некоторое время махнул рукой в нужном направлении. Там и правда маячила исполинская тень. Она занимала добрую половину горизонта и уходила ввысь, на сколько хватало глаз. При всем при том, принцы-рыцари еще были довольно далеко от крепости.
- А может, этот Трезубец и есть Темен-ни-Гру? – Предположил Мэндос.
- Едва ли. Хотя бы потому, что башен там три. Трезубец же.
Спарда смотрел на силуэт вдалеке со спокойным интересом, Мэндоса же снова одолевали сомнения. Эти крепости казались абсолютно неприступными. Их еще никто никогда не пытался захватить. Одним своим видом эти цитадели намекали, насколько бессмысленно идти против падших.
«Ты думал то же самое, когда начался бой с Тиамат. И где теперь она?»
- Будет непросто повалить эти громады, когда начнется война. – Заметил демон словно между прочим, равнодушно отвернувшись.
- Это всего лишь камни. – Спарда немного помедлил, прежде чем продолжить путь, но в кои-то веки его голос звучал не очень уверенно.
Болото кончилось так же резко, как и началось. За пару десятков шагов хлябь снова стала твердью. Принцы-рыцари оказались на неком подобии каменистого пляжа с трясиной место моря. Туман стал реже, и перед ними выросла довольно высокая и почти отвесная стена. Впрочем, она не выглядела дикой скалой. То тут, то там виднелись крутые тропинки и даже ступеньки. Сейчас они пустовали.
- Уф, ну наконец-то! Я нахлебался этого супа из тины на тыщу лет вперед! – Спарда рухнул на спину, будто и не на камни, а на мягчайший песок.
- Эй, чего ты развалился? До второго круга рукой подать! Вот где отдыхать надо! Ну же, вставай, нужно совершить последний рывок. – Мэндос приткнулся к Спарде сбоку, извиваясь всем своим лоснящимся черным телом.
- Не делай так, когда ты пиявка, Бездной молю. – Спарда так же лениво откатился, перевалившись на живот, но потом все-таки сел. – Ладно, ладно, и правда, идем. Ты любого способен хоть из Бездны вытащить, если очень надо.
Ни один, ни второй до сего момента во втором круге не разу не бывали, но слышали немало, как и все демоны в аду. Место, обитатели которого видят смысл существования в удовлетворении похоти, как своей так и других, ну а у душ смертных выбора толком и нет. Разумеется, подобное место не могло не интересовать. Падшие демонстративно не обращали на второй круг никакого внимания, но дворец Люцифера все равно полнился слухами, мол, среди изгнанников небес куда больше завсегдатаев круга похоти, чем утверждается. Многим из этих слухов Мэндос имел все основания верить.
Конечно, сам по себе весь второй круг был одним сплошным излишеством. Демоны не особенно нуждаются в мягких подушках, роскошных купальнях, яствах и сладком сне. Ты можешь все это сотворить посредством магии, на ходу, если достаточно силен. С другой стороны, разве не тем разумные создания отличаются от животных, что делают многие вещи исключительно для удовольствия?
Ко всем обитателям второго круга, кем бы они ни были, Мэндос заранее относился с изрядным запасом презрения. До чего примитивным существом надо быть, чтобы видеть смысл жизни исключительно в процессе спаривания! Демон прекрасно понимал и осознавал пользу секса, как предмета торга, как средство оплаты, как награду и в равной степени как наказание. В самом соитии, конечно, тоже имелось определенное удовольствие, иногда весьма немалое. Но жить только этим? Нет, слишком скучно. Принца-рыцаря влекла во второй круг прежде всего возможность наконец-то побыть тем, кого ублажают, а не тем, кто. Да, вот это действительно утонченное удовольствие.
- Я хочу, чтобы мне облизывали ноги два демона, похожие, как две капли воды, только один мальчик, а другой девочка. А потом пить вино из чьего-нибудь милого впалого животика… ну или пусть кто-нибудь пьет с моего. – Черная шкура пиявки лопнула, и под ней снова обнаружилось человеческое тело, на этот раз высокое, мускулистое, поджарое и мужественное. Под кожей приятного смуглого оттенка перекатывались мускулы столь идеально точеные, что хотелось залезть под нее рукой, потрогать сразу упругую плоть. Казалось, что по Мэндосу прошлись сусальной позолотой, а потом хорошенько ее растерли, так чтобы ничего не блестело, а лишь слегка излучало мягкое теплое свечение. Всю левую половину этого чудесного тела, начиная от левого уха и заканчивая большим пальцем левой ноги, покрывала прихотливая вязь кромешно черных татуировок, настолько филигранных, что они походили на кружево. И, словно чтобы образ не вышел слишком уж лоснящимся, его дополняла пара откровенно жутковатых деталей. Глаза, огромные и абсолютно белые, как будто в глазницы засунули два здоровых лунных камня. И массивный, неестественно вытянутый к затылку череп. Это особенно бросалось в глаза, потому что на теле Мэндоса не росло ни одного волоска, даже бровей и ресниц, за исключением длинного хвоста, черного, гладкого и прямого, тоже на затылке.
Спарда не стал проявлять столь бурной фантазии, просто вернув себе прежний человеческий облик, но Мэндос этому не удивился. Он уже успел понять, что его соратник, неистощимый на выдумки в ратных делах, в остальных вопросах, мягко говоря, скучноват, если не зануден. Впрочем, что есть то есть, теперь они весьма эффектно смотрелись вместе. Занудство простительно, если можешь наколдовать столь породистую внешность, с таким эффектным силуэтом. Хоть голым ходи, почему нет. Правда, вместо недавней длинной рубахи на рыцаре теперь были простые свободные штаны без всяких изысков и такая же короткая туника без рукавов, перехваченная поясом. Видимо, чтобы было легче карабкаться. Или чтобы плечи выглядели еще шире. Спарда, конечно, думал о своей внешности не так много, как Мэндос, но сказать, что он совсем о ней не думал, значило погрешить против правды.
Самому принцу-рыцарю уже не терпелось поскорее попасть во второй круг, и потому он тоже не стал долго возиться с одеждой. Широкий отрез белой ткани каким-то чудом держался на бедрах, а в остальном скорее оттенял кожу, чем действительно что-то скрывал.
- А я просто возьму столько баб, сколько смогу унести, и посмотрю, на сколько их хватит. – Спарда уже вовсю карабкался по скале, и Мэндос пустился его догонять. Подъем не занял много времени, и вскоре соратники уже стояли на вершине, оглядывая долину, раскинувшуюся перед ними. С высоты она казалась темно-синей, полной вечной ночи и тишины – и абсолютно пустынной. Ее наполнял один лишь бушующий ураганный ветер. Стоя на краю еще можно было удержаться, здесь он еще не так сильно лютовал. А вот спуск вниз уже представлялся делом потруднее.
Правда, оба принца-рыцаря не собирались поступать так скучно. Они переглянулись и отлично поняли друг друга без слов. Мгновение спустя демоны с радостным воплем плашмя прыгнули вниз, распростав руки и ноги. Мэндос даже не пытался отрастить себе крылья, полностью отдавшись на волю ветра. Тот трепал его нещадно. Должно быть, здесь можно было вертеться вечно, так ни разу и не коснувшись земли.
С трудом определив, где верх, а где низ, принц-рыцарь смог разглядеть крошечные огоньки у самой земли. С большой высоты они выглядели точками, звездочками, едва теплящимися огоньками, и все равно от них веяло уютным, завлекающими теплом. Огоньки манили к себе, и Мэндос не нашел причин противиться зову. Начертив над собой ладонями полусферу, он создал круговой невидимый щит. Защитить от столь сильных порывов ветра полностью он не мог, однако шум стал значительно тише, и можно было без труда спуститься на землю. Спарда сделал примерно то же самое, поскольку его крылья все равно были здесь бесполезны, и приземлился в нескольких шагах от собрата.
При ближайшем рассмотрении огни оказались светом, который лился из окошек маленьких холмообразных зданий, похожих то ли на купола, то ли на землянки. Спарда даже в человеческом обличье мог бы зайти туда, только наклонившись. Занятное дело, вблизи этот свет совсем не выглядел ярким, однако все равно был виден с любого расстояния, через вихрь и полумрак. Без магии здесь явно не обошлось, впрочем, никого это не удивляло.
- Так и манит зайти. – Мэндос заглянул в одно из окошек, но ничего не смог увидеть, как будто за мутноватым, словно слюдяным, стеклом находилась лишь сияющая стена. – Ну что, заглянем на огонек? В конце концов, для чего мы здесь, если не для этого?
- Интересно, что это за волшебство. Ветер так и воет, а я все равно слышу музыку. Такая влекущая… - Спарда даже прикрыл глаза, прислушиваясь.
- Музыку? – Мэндос слегка нахмурился. – О, надо же, действительно.
Вихрь и правда постепенно наполнялся мелодичными звуками. Кто-то играл на флейте. Звуки были непривычно стройными, гармоничными, и потому демоны невольно заслушались. Одно немного удивляло: если теплый свет манил зайти внутрь, музыка, наоборот, словно звучала снаружи. И слышно ее с каждой секундой становилось все четче и четче, как будто она играла…
- В ваших головах. – Принцы-рыцари мгновенно подобрались. За спиной Спарды проявились очертания Грани Силы, которая все это время была там, просто никому не видимая. Мэндос резко развернулся, становясь к собрату спина к спине, на кончиках его пальцев заплясали тонкие красные молнии, вертикальная складка на лбу прорезалась четче. Определить, откуда раздался голос, из-за ветра было решительно невозможно. Казалось, он, как и музыка, звучит прямо в мыслях. По крайней мере, завывания урагана нисколько их не заглушали.
- Не стойте так. Повернитесь оба ко мне. – Мэндос, разумеется, не собирался делать ничего подобного. Но удивление превратилось в страх и ярость, когда его корпус развернулся без всякого участия хозяина. Все мышцы разом задеревенели, глаза остекленели. Он даже не мог открыть рта или моргнуть. А самым жутким во всей этой ситуации было то, что Спарда сделал то же самое.
Сквозь синий полумрак проступил силуэт человекообразной фигуры с неестественно большой головой. Мгновение спустя очередной порыв ветра сорвал с незнакомца капюшон, и все встало на свои места. Темно-синяя кожа. Черные тонкие рога. Красные глаза, похожие на щели. Перед ними стоял тот самый падший, мимо которого они проследовали из шестого круга в пятый.
Но как, во имя Бездны?! Это просто не укладывалось в голове. Какой силой надо обладать, чтобы раскрыть их маскировку, их щиты и отводящие глаза чары! И еще большей мощью надо обладать, чтобы полностью скрыть от них свое присутствие.
- Это было забавно, ничего не скажешь. – Губы падшего ангела не отрывались от флейты, и все же каждое его слово отчетливо доходило до их слуха. – Но хорошенького понемножку. Ваши клетки, должно быть, заждались вас. Может, вас стоит на время поменять местами? Мне кажется, получится весело. Идите за мной.
Мелодия резко изменила темп, и Мэндос почувствовал себя так, будто его шею плотно обхватил ошейник, а кто-то протиснул под него пальцы и теперь тащит вперед. Приложив все силы, и физические, и душевные, демон не двинулся с места. Краем глаза он смог увидеть, что Спарда тоже не сделал шаг вперед.
- Хм, вот как? – Голос падшего слегка дрожал, так бывает, когда с трудом сдерживают смех. – Ну так вы не пойдете, а поползете.
Новая трель безжалостно хлестнула под колени незримым толстенным кнутом. Но Мэндос не смог даже вскрикнуть – только сдавленно всхлипнул.
- Что бы вы ни пытались вытворить – все будет бесполезно. – Падший подбавил в голос добродушия. Так увещевают непослушных детей, на которых при этом глупо злиться. Дети же. – Моя флейта была создана на небесах, она древнее вас обоих вместе взятых. Стадо не может сопротивляться рожку пастуха, и вы не сможете.
Ноги предательски слабели, Мэндос понимал, что падение – лишь вопрос времени. Эх, если бы он мог перекинуться со Спардой хоть словечком, хоть обрывком мысли! Вместе они бы непременно что-нибудь придумали. Увы, он не мог даже посмотреть на сообщника.
Но тут внезапно почва под ногами снова стала тверже, и уже не так сильно тянуло опуститься на колени. Музыка не стала тише, не замолкал и голос падшего – но теперь во всю эту какофонию вклинился новый звук. Он раздавался из-за их спин, и тоже звучал прямо в головах, минуя уши.
- Шаг назад. Просто сделайте шаг назад. Не слушайте его, слушайте меня. – Голос не имел пола и возраста, впрочем, Мэндоса не интересовало ничего, кроме самого главного: эти слова оказались единственными звуками, способными перебить мелодию флейты. Действие чар не прекратилось, но удалось хоть немного отвлечься. Чудовищным напряжением воли демон смог сделать шаг назад и увидел, что Спарде тоже стало легче. Вот только рыцарь явно собирался не отступить, а наоборот, ринуться на врага.
- Останови его! – Мэндоса схватила за локоть чья-то маленькая ручка, в голосе послышалась тревога. – Ветер тысячекратно усиливает мощь Данеиловой флейты. Твой друг силен, но сейчас против вас сам круг. Надо уйти.
Мэндос, разумеется, не стал переспрашивать и спорить. Отрубить эту руку помощи еще будет время, если вдруг что-то пойдет не так. Демон протянул руку, для надежности ухватился за цепь медальона с сердцем Тиамат и что было сил потянул на себя. В следующий миг их маленькая вереница уже втянулась в один из низеньких округлых дверных проемов, походивший на лаз в нору. Еще секунда – и дверь захлопнулась. Внезапный спаситель даже подпер ее спиной, как будто это могло остановить падшего.
Они оказались в полной темноте, и только золотистые глаза их загадочного помощника в ней зеркально поблескивали, как у кошки. Судя по всему, ростом он был то ли с хрупкую женщину, то ли с ребенка, потому что взгляд этих глаз упирался Мэндосу даже не в ключицы, а куда-то в грудь или даже ниже.
- Ты…- раздался в темноте голос Спарды, тихий и сдавленный от душащей демона ярости.
- Тссс, позже. – Шепот незнакомца переплетался с шуршанием его одежды и едва различимым звоном украшений. – Нужно спуститься ниже… глубже.
Пол разом ушел у Мэндоса из под ног, и все трое стали падать сквозь темноту, в конце которой брезжил уже знакомый им свет, теплый, уютный и завлекающий.
Здоровенная, как язь. Все, кто прочитает, много узнает про устройство Ада, падших, второе поколение и про мировоззрение Мэндоса. Я никогда не перестану параноить на тему, что он все равно выходит слишком обаяшка, несмотря на то, что, уж казалось бы, немало мерзостных черт прописано Т_Т
Что скажете, няшечка или нет? Ж)))
Ну и больше Спарды, да, куда ж без него.
Путь от стен Дита до трех черных раскаленных валунов Мэндос преодолел бегом, но скорее от безудержного веселья, чем от спешки. Он никак не скрывал своего присутствия, совсем даже наоборот, то и дело начинал хохотать, а время от времени подскакивал высоко, выше собственного роста, и радостно взвизгивал. Веер со струящейся полосой яркой ткани демон прихватил с собой, и теперь размахивал им в такт собственным шагам.
Достигнув темных камней, гладких, как яйца, Мэндос с разбегу прыгнул в тень, которую отбрасывал самый крупный из них… и нырнул в нее, как в омут.
Он оказался в пещерке, которая больше напоминала обыкновенную глубокую яму. Около двух третей ее и без того скромного пространства занимали длинные темно-лиловые конечности Спарды.
- Подарок для милого дружка-а! – Издевательски ласково пропел Мэндос. читать дальшеСердце падшего шлепнулось о грудную пластину бывшего гладиатора.
- Благодарствую. – Спарда зевнул во всю свою акулью пасть и принялся лениво жевать. После битвы с Тиамат, стоило им найти это убежище, новоявленный принц-рыцарь рухнул, как подкошенный, и проспал много часов, если не дней. Несколько раз Мэндос осторожно подступался к нему, силясь понять, жив ли соратник вообще. К счастью, по прошествии некоторого времени демон хотя бы начал храпеть и ворочаться. Так или иначе, сейчас он просто отдыхал. Демон плюхнулся рядом, обмахиваясь веером. Жарко в пещере было, как в сопке вулкана.
- Ну и чье это было сердце? – Сглотнув, поинтересовался Спарда.
- Коменданта южных ворот. – Мэндос в задумчивости потеребил серьги, которые обвивали его уши произвольными витыми линиями. – И я оставил там свой знак. Наверное, нам нужно теперь уйти отсюда?
- Зачем же. – Спарда попробовал потянуться и расправить плечи, но в их маленьком укрытии он даже сесть толком не мог, не то что руки поднять. – Можно и остаться. Пусть приходят. Или можем прийти сами. Кто нам ровня, после Тиамат-то?
- Поверь мне, среди падших есть такие, чьи силы ты попросту не в состоянии постичь своим умишком, ну или что там у тебя осталось после боев на арене. – Мэндос захихикал, но принц-рыцарь неспешно взмахнул рукой. Его лапа сейчас могла разом накрыть всю грудную клетку демона, и вот он уже впечатался в камни, пару раз перекувырнувшись в воздухе.
- От подобных выходок правда не перестанет быть правдой. – Обиженно зашипел Мэндос. – Тиамат отравляла собой наш мир, это еще куда ни шло. Говорю тебе, есть вещи и похуже. Я-то знаю, я видел. Дыхание Хемоша, к примеру. Знаешь, что это такое?
Спарда отрицательно покачал рогами.
- Это волна пустоты. Она уничтожает все. Живое, неживое, сильное, слабое – неважно. Мир вокруг просто исчезает, остается одна лишь серая первооснова. – Он поежился, огладив себя руками по плечам. Не от страха, все больше от неприятных воспоминаний. Хемош носил очень длинный плащ, который шлейфом волочился за ним. На пирах Люцифера, где он присутствовал, все рабы только и могли думать, что об этом шлейфе. Лучше сломать себе хребет в пяти местах и ходить так, чем коснуться ткани хоть пальцем. Мэндос однажды замешкался, отползая. Ткань казалась тонкой и нежной, ниспадая с плеч Хемоша красивыми складками, но на ощупь…
- Студень. Стылый студень. Такой холодный, что обжигает. – Демон инстинктивно потер ступню. В тот раз пятка онемела на несколько дней, как бы он ни превращался.
- Ты просто не знаешь его слабых мест. – Спарда явно не впечатлился рассказом. – Я смогу его победить, если мы встретимся, потому что никогда не проигрываю. Просто не даю себе такого дозволения.
Мэндос закатил глаза.
- Ну-ну, я бы поглядел на это. Пойми ты, дыхание Хемоша будет радо любому подношению. С одинаковой охотой оно пожрет и этот безжизненный валун, и слабого бесенка, и твой самый сильный удар. Ему все равно, оно уничтожает сам Ад. Мощь падших отличается от нашей. Они создали мир вокруг нас, но могут и бесповоротно разрушать его.
- И тем не менее, это наш мир, не их. – В конце концов принц-рыцарь все же отнесся к словам Мэндоса серьезно. – Я чувствую, мы можем нечто, чего не могут они. – Снова последовала долгая пауза, в конце которой Спарда вздохнул. – Просто пока не знаю, что.
Принц-рыцарь сложил губы трубочкой, издав неприличный звук, и шутливо стукнул его веером. Правда, сразу вслед за этим лицо демона прояснилось, а глаза прямо-таки вспыхнули изнутри.
- Звучит, конечно, ужасно глупо, но некий резон в твоих словах все-таки есть. Способ существует наверняка, но сидя здесь мы его точно не узнаем. Давай, вылезай, мы отправляемся в путешествие. Ну же, не медли!
Так и не дождавшись соратника, Мэндос вылез из тени первым. Мысль уже накрепко засела в его голове (на данный момент коротко стриженной и черноволосой), и теперь не терпелось начать воплощать замысел в жизнь. Когда пещеру покинул Спарда, демон уже успел отойти на несколько десятков шагов и весьма целеустремленно двигался куда-то в сторону от Дита.
- Меня в свои планы посвятить не желаешь? – Один принц-рыцарь без труда нагнал другого, поскольку на каждые три шага Мэндоса ему было достаточно сделать один.
- Мы будем искать способ. Загадку их силы и отгадку нашей. – Демон бурно жестикулировал, и веер отчаянно метался из стороны в сторону, как сошедшая с ума экзотическая птаха. – Но для этого мы должны действительно понять, что такое Ад, а значит, и что такое мы. Вот ты, Спарда, много ли ты видел, кроме арены и леса плоти? – Мэндос не стал дожидаться ответа, потому что и так его знал. – А я был лишь во дворце, да все в том же пятом круге изредка. Теперь мы знаем, каков Дит. Это хорошо, но ведь есть еще четвертый, третий, второй. Есть, в конце концов, первый, хоть все и говорят, что нам туда путь закрыт. Мы должны пройти все круги вдоль и поперек, прежде чем всерьез заваривать кашу. И тогда у ворот ада ответы на вопросы найдутся сами собой.
Он подкинул веер в воздух, и тот вдруг действительно улетел, превратившись в удивительную огромную бабочку. Мэндос звонко рассмеялся и, остановившись, обернулся к Спарде.
- В конце концов, чтобы называть себя хозяевами дома, надо для начала узнать, что и где в нем лежит.
- До хозяев нам еще далеко. – Спарда принял слова собрата благосклонно и не оспорил их, но явно не собирался вести себя столь же порывисто. – Для начала надо хотя бы перестать убегать.
- А мы и не убегаем. Говорю же, мы начинаем путешествие. – Парировал Мэндос.
- Если не хочешь, чтобы наше путешествие кончилось, так и не начавшись, давай-ка не гнать коней. придумаем, как сподручнее проникнуть в пятый круг через алые ворота. Их сейчас должны охранять пуще прежнего. – Спарда придержал его за плечо.
- Тогда я на разведку! – Вывернувшись из лап принца-рыцаря, демон вдруг плашмя упал на землю, и в следующее мгновение по раскаленному песку уже скользила крохотная змейка такого же золотисто-желтого цвета. Подавив еще один тяжелый вздох, Спарда сделал жест, похожий на одергивание невидимого плаща. Теперь кто-то, кроме Мэндоса, едва ли сможет его отыскать.
Соратник вернулся довольно быстро, не растерянный, но озадаченный.
- Ты был прав, там сейчас немало и падших, и тех, кто им служит. Тщательно проверяют каждого, проходящего через ворота. Особенное внимание уделяют тем, кто движется по двое. Если расстараться, то пробиться, конечно, можно. Но я не хотел бы сейчас привлекать излишнее внимание. – Мэндос пока не спешил менять форму, и тонкое тельце змейки обвилось вокруг бицепса Спарды, как оплечье, чтобы было сподручнее шептать на ухо.
- Пробиться может быть сложнее, чем ты думаешь. – Добавил бывший гладиатор. – Это ведь ворота. Невероятно мощная преграда, созданная самим Адом. Если их захлопнуть, одна Бездна знает, сумеет ли кто-то пробиться.
- Значит, будем брать хитростью. – Подытожил Мэндос. Треугольная змеиная мордочка растянулась в ухмылке. – Понимаю, что это для тебя в новинку, но все когда-нибудь бывает в первый раз.
- Сразу видно, что ты ничего не смыслишь в драках.- Легким движением Спарда стряхнул демона с руки. – Там хитрость нужна не меньше, чем в любой из ваших дворцовых подковерных интриг. Но, раз уж ты завел разговор, полагаю, у тебя и на уме уже что-нибудь есть. Выкладывай, а остроумие свое оттачивай на ком-нибудь другом.
Змейка снова ловко взобралась по хитиновым пластинам доспеха рыцарю на плечо и что-то едва слышно зашуршала ему на ухо, щекоча длинным раздвоенным языком.
***
У алых ворот, соединяющих пятый и шестой круги ада, образовалась длинная колонна тех, кто хотел перейти с одной стороны на другую. Она растянулась чуть ли не до самого Дита и, судя по недовольным мордам тех, кто все-таки пробирался с арены, на той стороне дела обстояли не лучше.
Падшие искали демонов-бунтовщиков, толпа недовольно гудела. Когда рядом проходил кто-то из бесов, все, конечно, замолкали, но потом разговоры сразу же возобновлялись. Представители второго поколения единодушно сходились во мнении, что, пожелай эти неведомые принцы-рыцари пройти в пятый круг, уж точно не стали бы копошиться вместе со всеми на раскаленной дороге. Время шло, послаблений не наблюдалось, обстановка становилась все более напряженной и злобной. То тут, то там вспыхивали ссоры и потасовки, некоторые удавалось разнять только после вмешательства падших. Кого-то успевали убить и сожрать еще до их появления. Кто-то безнадежно взмахивал рукой, лапой, крылом или какой другой частью тела, после чего покидал вереницу диковинных существ и возвращался в город.
Вдруг демоны, ожидающие прохода на арену, несколько оживились. Стража сначала не обращала на них никакого внимания, но рассерженные вопли становились все громче, и оставаться глухим к ним глухим было попросту невозможно. Тем более, что возня в импровизированной очереди стала сильнее, да еще и постепенно продвигалась в сторону ворот.
- Что за шум, а драки нет? – Лениво поинтересовался один из стражников, больше всего похожий на прямоходящую черепаху, впрочем, медлительности в нем не чувствовалось. Он на всякий случай поудобнее перехватил свое оружие – длинный шест с дугой на конце, по форме напоминающий ухват, только с острыми шипами по внутренней стороне изгиба. Нехитрая магия позволяла дуге в любой момент обернуться ошейником нужного размера, для усмирения особо громко возмущающихся. Впрочем, пока «черепах» не спешил его применять. Он отчаянно скучал, и буча была неплохим поводом развеять апатию. Так зачем же прерывать ее слишком быстро?
Виновника ссоры было нетрудно определить. Огромная туша, этакий минотавр с гориллообразным телом, рассерженно рычал и пыхтел, мотая здоровенной рогатой башкой. У него на холке подскакивал щуплый демон, тощий, как жук-палочник, остроухий, зеленокожий, с длинным кривым носом. Есть в аду существа, которых можно было бы назвать безобразно смешными. Зеленошкурый определенно относился к этой братии. Он что было сил лупил зверюгу по башке между рогов и отчаянно верещал.
- Стоять смирно, тебе говорят! Уу, тупая скотина! А ну не огрызаться! Во имя Бездны, прекращай, а не то пожалеешь!
Наездник натягивал причудливого вида поводья, зверь ревел, время от времени щелкал клыками в опасной близости от доходяги, но сбрасывать его со спины почему-то не спешил.
- Убирайся отсюда! – Орали вокруг. – И тварюгу свою забери, а то она тут всех подавит! Не мешай стоять!
- Ага, как же! – Не унимался в ответ тощий демон. Голос у него был на редкость противный. - Ничего не знаю, стою, как все, и жду вместе со всеми. Знаете, сколько я его ловил? Да мне распорядитель арены должен будет!
- А ну как вырвется? – Все так же флегматично заметил «черепах», покачивая ухватом.
В мгновение ока остроухий скатился с бугристой спины чудища и, почти что повиснув на поводьях, стал подобострастно бить поклоны.
- Не извольте беспокоиться, господин стражник, ни по чем не вырвется! Тут все дело в поводьях, они заговоренные. В лесу плоти нашел эту образину. Прыгнул на холку, вожжи накинул – ну а дальше дело сноровки. Так что рычать-то он рычит, а сделать ничего не может. – Чтобы подтвердить собственную правоту, мелкий демон еще разок от души огрел зверя по массивному лбу. – Во, видали? – Задиристо обратился он к другим зрителям. – Теперь вот тащу его на арену, распорядителю покажу, авось, ему понравится. Хотите сами его стукнуть, господин стражник?
Но «черепах» уже потерял к происходящему интерес и пошел дальше. Демоны вокруг тоже попритихли. Кто-то высказал мысль, что на бои с участием подобной образины будет интересно взглянуть, особенно с тех пор, как оттуда сбежал Спарда. Было дело, пытались выгонять на ристалище кого-то другого из второго поколения, такого же сильного и злобного, но и этот сбежал, да еще и навел шороху среди всяких неразумных чудищ. Управлять он ими умел, или что-то в этом роде… За разговорами время пошло хоть немного быстрее, да и зеленокожий хитрец на поверку оказался неплохим собеседником, знающим множество баек. В правдивости каждой из них он клялся Бездной, хотя некоторые, скорее всего, придумывал на ходу. Даже его монстр немного притих, лишь изредка сонно и устало огрызаясь.
- Это потому что он к жаре не привык. – Охотно пояснял доходяга. – Я ж его в лесу плоти поймал, а там всегда дожди.
Правда, во время беседы парочка ушлых демонов попробовала было тихой сапой стащить ездока со спины гиганта, явно с целью пристукнуть его по-тихому и оставить добычу себе. Но не тут-то было. Их противник обнаружил не только вполне ожидаемую прыть, но и внезапную силу. Морды у наглецов в раз стали походить на сочащиеся красным губки. Впрочем, никто особо не обиделся. Ад есть ад, дело житейское.
Небо изрядно потемнело и побагровело, когда наездник наконец достиг ворот. Сразу приободрившись, он с надеждой смотрел вдаль, туда, где за гигантской аркой с распахнутыми створками начиналась дорога, ведущая прямиком к арене. Но еще двое стражников, на этот раз куда более крупных, серьезных и внушительных, чем их коллега с ухватом, не спешили его пускать, преградив путь скрещенными копьями.
- Сказано всех, кто по двое ходит, особо тщательно проверять. – Протянул один из них, окинув притихшего демона полным сомнений взглядом.
- Да вы что, господин стражник! – Разумеется, поток оправданий не замедлил воспоследовать. – Бунтовщиков, может, и двое, волшебная чума их раздери, ну так они оба демоны. А это что – это разве демон? Так, животина неразумная. В лесу плоти поймал…
Зеленошкурый в который раз повторил свою историю. Стражи совсем поскучнели и одновременно подняли взгляды куда-то вверх. Демон последовал было их примеру, но тут же поспешно вжал голову в плечи, уткнувшись глазами в землю. С небольшого фигурного выступа на воротах в их сторону смотрел падший. Горе-охотник успел рассмотреть только его темно-синюю кожу и черные рога занятной формы. Они словно нависали надо лбом, а потом резко устремлялись вверх, истончаясь.
- Пропустить. – Донеслось до его длинных острых ушей. Охранники подняли копья, и зеленокожий, не теряя времени, натянул поводья. В следующий раз он осмелился поднять голову лишь когда ворота были уже позади. Падший все еще виднелся на уступе, но, разумеется, уже не глядел в их сторону. Демон продолжал править, поругиваясь сквозь зубы, пока дорога не сделала изгиб, и алые ворота не скрылись то ли за валунов, то ли за обломком какого-то циклопического здания.
В тот же миг минотавр неспешно, даже с некоторым достоинством, поднялся на задние лапы и, абсолютно игнорируя вожжи, занес руку за спину. Сграбастав своего «ловца» за ногу, зверь поднял его в воздух и поднес к своей морде, по-прежнему держа вниз головой.
- Ах ты маленький паршивый скоморох. – Сказала образина спокойным голосом Спарды. – Обязательно надо было столько лупить меня по башке? Давай откушу тебе что-нибудь – и будем квиты.
Демоненок в ответ рассмеялся оглушительным, но уже куда более приятным смехом. Он стал мотать руками из стороны в сторону, раскачиваясь все сильнее.
- Ну давай, давай, откуси голову, в которой родился такой гениальный план! – В конце концов он смог уцепиться ногами за предплечье чудища и повис на нем, держась всеми четырьмя конечностями, как обезьяна на дереве. Его кожа по-прежнему была зеленой, но теперь больше напоминала чешую, а уши удлинились еще сильнее, зато стали выглядеть изящнее. Огромные темные блестящие глаза без радужки и зрачка, почти отсутствующий нос и крохотный ротик наводили на мысли об амфибиях.
- Я тебе как-нибудь потом, по-другому отомщу. – Хмыкнул Спарда и стряхнул Мэндоса с руки. Он стал уменьшаться, но не остановился, достигнув своих обычных размеров. Вскоре на месте огромной зверюги стоял молодой мужчина очень высокого роста. Мэндос в своем нынешнем облике с трудом доставал ему макушкой до груди. У Спарды были длинные, абсолютно белые волосы, которые касались загривка и падали на плечи. Не серые, не седые, не светлые, а именно белые. У лба их придерживал тонкий обруч из полоски тусклого золота.
- Ого. – Мэндос присвистнул и хлопнул себя по бедру. – Кто бы мог подумать, у тебя есть вкус.
Даже когда знаешь, что все это – иллюзии и колдовство, разница все равно есть. Некоторые демоны надевают такие топорные личины, что смех один. Как в чужую кожу влезли. Принц-рыцарь же всегда умел увидеть настоящее мастерство и оценить по достоинству. У этого Спарды были очень красивые глаза, то ли голубые, то ли серые, и очень красивое, мужественное тело. Мэндос по себе знал, вылепить нечто подобное не так уж легко. Надо знать все тонкости расположения мускулов в телах смертных, но и этого мало. Нужно уметь сочетать их так, чтобы это все сочли красивым.
В пятом круге было почти так же жарко, как и в шестом, особенно недалеко от их границы. Мэндос вообще не озаботился одеждой, все равно это гладкое зеленое тело с чуть выгнутыми назад ногами было абсолютно бесполым. Спарда же ограничился длинной, почти до пят, простой рубахой и поясом. Появись у кого-то из них двоих желание вдруг взять и прогуляться в мир смертных, они с удивлением бы узнали, что нечто подобное носят люди, живущие между реками Тигр и Ефрат. Массивная цепочка из загадочного сплава скрывалась в разрезе на груди, и красного камня было совсем не видно.
- Какой ты красивый. – Мэндос мгновенно приклеился к Спарде, полностью повторяя своими изгибами форму его бока. – Надо бы здесь подзадержаться.
- Шагай. – Рыцарь снова стряхнул его с себя. Впрочем, делал он это беззлобно, скорее машинально. – У меня есть важные дела на арене.
- Решил предаться ностальгии? – Демон не очень-то понимал, куда так спешит его соратник. Когда он предлагал отправиться в путешествие, это не означало, что надо двигаться вперед все время, без остановки.
- Я устал. – Капризно протянул Мэндос. – Я не хочу снова толкаться в потной толпе. Мне нравятся те развалины, они такие пустынные и тенистые, там нас точно никто не побеспокоит.
Спарда не стал продолжать спор, а принц-рыцарь вдруг оказался зажатым между его ребрами и мускулистой рукой. Напарник попросту перехватил его за пояс и пошел дальше.
- Я не заставляю тебя лезть туда со мной. – Он снова заговорил, когда гул сотен тысяч голосов арен уже слышался неподалеку, и даже виднелись задники ее верхних рядов. – Ты теперь здесь такой же гость, как и все, а не раб. Развлекайся. Я перекинусь кое с кем парой словечек, и мы продолжим путь.
Судя по строгому и собранному лицу Спарды, он был и вправду не очень-то доволен, что вернулся сюда. С одной стороны, Мэндос его понимал, а с другой все-таки не совсем. Конечно, бывший гладиатор здесь был таким же рабом падших, как и он во дворце. Впрочем, ой ли? Спарда был чемпионом, всеобщим любимцем, звездой арены. Неужели это не оставило ровным счетом никаких приятных воспоминаний?
- Прибыли. – Рыцарь разжал руку, и Мэндос едва не плюхнулся на землю. От амфитеатра пятого круга их отделяли считанные шаги. Тут уже не было ни стен, ни ограждений. Спустись на одну гигантскую ступень вниз – и окажешься среди толпы зрителей. – Ну, не скучай. Я найду тебя сам, когда закончу с делами.
Спарда первым сделал шаг вперед и тут же, несмотря на свою внушительную фигуру, бесследно скрылся в толпе.
Ощущение реальности происходящего мгновенно покинуло Мэндоса. Соратник ушел, и в тот же миг ему стало казаться, что все это было сном или фантазией. Весь прошедший век. И сражение Спарды с Мятежником и Ямато, и смех самого Мэндоса перед лицом императора, и наказание, и побег, и встреча, и Тиамат, и Дит. Все это время он просто стоял, прикрыв глаза, и тешил себя мечтами. Сейчас он поднимет веки, взглянет вместе со всеми на арену, и увидит там гладиатора по прозвищу Потрошитель, и надо будет спускаться, искать Ксипе.
Демон действительно открыл глаза и беззвучно ругнулся на языке первого поколения. Тело самовольно начало принимать те же очертания, что и в тот памятный день. Красный шелк, рыжие волосы, полные груди… Мэндос встряхнулся, по его телу словно прошла рябь, и все вернулось на круги своя.
Нет, это был не сон. Потому что на самом деле демоны не видят снов. Принц-рыцарь решительно шагнул вниз и стал пробираться сквозь толпу, поближе к краю этого яруса.
- Ой, какой миленький! – Море из тел всевозможных форм и расцветок качнулось в очередной раз, так, что Мэндоса почти расплющило о чье-то могучее бедро. Четырехрукая демонесса с непривычно добрым для их братии лицом тут же подняла демона на руки. Демон на всякий случай состроил рожицу поумильнее.
- Хочешь посмотреть на сражение вместе со мной? – Ее здоровенный палец с любопытством заскользил от впадинки между ключицами до пупка.
- Щекотно! – Мэндос зажмурился и захихикал, но тут всех отвлек от дел насущных и приковал к себе голос распорядителя арены. Самого его было, как и всегда, не видать, но этот громоподобный рык разносился не то что по всему амфитеатру – по всему кругу.
- Ставки сделаны, ставок больше нет! Досточтимые зрители, обитатели всех кругов Преисподней! Новая битва начинается! Сейчас на этот песок выйдет демон, совершивший самое страшное из преступлений! Он предал наших господ и повелителей, он пошел против их воли!
Толпа для виду погудела осуждающе, и тем не менее, на верхних рядах все нарастал подозрительно восторженный рев.
- Теперь он обречен сражаться здесь, пока не встретит свою смерть! Это… - Последнее слово распорядитель словно выплюнул.
- Да вы издеваетесь надо мной. – Едва слышно прошептал Мэндос, перестав ерзать в руках демонессы, и вперился глазами в круг арены.
Там раскрылся один из черных зевов подъемных дверей, и на свет вышел в своем истинном, демоническом обличье, он, уже давно и благополучно забытый.
Ксипе.
Мэндос спросил себя, сколько раз за минувший век и еще немного он вспоминал об этом демоне, и вышло, что нисколько. Как-то само собой подразумевалось, что Ксипе мертв. Право слово, как он мог выжить после учиненного? И вот на тебе, Бездна неистощима на сюрпризы, а Люцифер проявил неожиданную милость. Впрочем, милость ли? Пока что Ксипе держался неплохо все эти сто лет на арене. Но что такое сто лет в глазах вечности, которой располагает каждый из них? Невозможно сражаться бесконечно. Разорвать круг способны лишь единицы, такие, как Спарда или сам Мэндос. А Ксипе рано или поздно погибнет. Впрочем, пока он все-таки не сдавался. И в этом, как ни странно, крылась главная опасность.
До Мэндоса не раз доходили слухи: арена непоправимо меняет тех, кто не в силах противостоять ярости, которой сочится весь пятый круг. Круг гнева, как-никак. Души умерших людей, демоны второго поколения, даже иные угодившие в немилость падшие – многие из них окончательно и бесповоротно теряли разум, превращаясь в могучих, хитрых, быстрых, но все же диких зверей. Со временем, говорили, они тупели все сильнее и сильнее, становясь абсолютно неуправляемыми.
Ксипе, судя по всему, был на данный момент где-то в середине пути. Он дрался в своем настоящем, демоническом облике, в его ударах все еще было немало от умелого воина. Но то и дело клубящееся в глотке пламя прорывалось наружу оглушительным ревом, и демон начинал молотить своими могучими лапами во все стороны, без всякого рисунка схватки. Как назло, противник в этот раз ему попался мелкий и юркий, неизменно дразнящий подлыми и болезненными колющими ударами. Мэндос решил, что этот бой он, пожалуй, досмотрит до конца. Мгновенно став невидимым, он выскользнул из рук удивленной демонессы и устремился вниз, поближе к арене. Принц-рыцарь то просачивался сквозь толпу, благо его кости могли гнуться в любых направлениях, а тело – сколь угодно тонко плющиться; то, не утруждаясь, ловко балансировал и шел прямо по плечам и головам. Легкие маленькие ножки оставляли опору прежде, чем обладатель оной башки успевал ощутить вес тела Мэндоса. Лишь раз он опасливо оглянулся – на ложу Люцифера. Но в этот раз она полностью пустовала. Наконец, демон оказался в самом ближайшем к ристалищу ряду. Спустись на одну исполинскую ступень вниз – и окажешься на арене. Зрителей тут было не так много, как могло бы ожидаться. Слишком уж часто в пылу сражения сюда могло долететь чье-то оружие, или боевое заклинание, а то и сам поединщик. После такого имелся риск вернуться в Бездну. Тюремщики, конечно, старались как можно быстрее загонять бойцов обратно, но полностью от опасности быть сожранным это не спасало.
Мэндосу стало интересно, а помнит ли его еще Ксипе. В конце концов, почему бы не проверить? Это ведь можно сделать и не раскрывая инкогнито. Была одна маска, сам принц-рыцарь ее не любил, и тем не менее, именно таким его когда-то увидел Ксипе. В дальнейшем демон ее ни разу не примерял, так что и узнан не будет. Зато любовничек сразу поймет, что к чему. Если заметит, конечно. И если он еще вообще способен соображать. К тому же, сляпать этакий примитив – пара пустков. В следующий миг на трибуне уже сидело ангельского вида золотоволосое существо с белоснежными крыльями. Никто не обратил на него сколь-нибудь пристального внимания. Зрители были слишком увлечены сражением, да и мало ли в аду красивых наколдованных мордашек. Тем не менее, на всякий случай Мэндос решил не терять зря времени, и звонко прокричал, помахав рукой.
- Давай, Ксипе, вперед! Порви его уже!
Что ж, он, конечно, рассчитывал на эффект, но определенно не на такой молниеносный и сильный. Ксипе застыл, как вкопанный, его глаза-угли мгновенно нашли Мэндоса в толпе. Клыкастая пасть приоткрылась, словно он хотел что-то сказать. Но в этот самый момент противник, решив, видимо, не упускать шанса, воспользовался промедлением и ударил радужным шаром магической энергии. Шар угодил прямо в левую часть морды Ксипе, да так сильно, что демон покачнулся и упал на бок. Во все стороны брызнула похожая на лаву кровь.
От неожиданного и красивого зрелища Мэндос весело рассмеялся.
- Наслаждаешься представлением? – На плечо принцу-рыцарю легла уже знакомо тяжелая рука. Каковы бы ни были дела Спарды в пятом круге, он, судя по всему, их закончил, и теперь не особенно воодушевленным взглядом смотрел на арену. Его, конечно, можно было понять, в отличие от соратника рыцарь прежде всегда был здесь узником, и никогда зрителем. Впрочем, Мэндос не ощутил ни единого укола совести. Спарда – это Спарда, ему хватило сил вырваться. Ну а те, кто не может… значит, им здесь самое место. Значит, они созданы, чтобы проливать кровь на потеху толпе. Значит, над этой кровью можно смеяться.
С возвращением Спарды Мэндос снова стал думать о том, что их ждет, и быстро забыл о Ксипе. Тот, кстати говоря, очухался и теперь гонял другого гладиатора по ристалищу.
- Мне уже не особенно интересно. Если ты закончил – идем, есть дела поважнее.
Они ушли, никем не замеченные. Только одна пара глаз проводила сообщников, и то так ненавязчиво, что никто ничего не почувствовал. Эта пара глаз принадлежала тому самому падшему, который так легко пропустил их через алые ворота. Снисходительно усмехнувшись, он накинул на голову капюшон, такой огромный, что закрывал даже его изогнутые рога, и тоже был таков.
***
- Начать надо с основ. – Пятый круг давно остался позади без всяких происшествий. Теперь они шли по абсолютно голой каменной равнине четвертого круга. – Мы должны понять, что нам известно, и прояснить темные пятна.
- Началось все на небесах. – Торжественно начал Мэндос. – Там тот, кого падшие называют Отцом, тот, кто по их утверждению создал мир смертных, не пожелал прислушиваться к самому лучшему, самому достойному из детей своих. – к Деннице, разумеется. Утверждается, что они были вроде бы равны, собственно, Люцифер этого и требовал – быть равным отцу, ну, или Богу, так его называют люди. Бог отказался, и вообще все эти ангелы ему порядком надоели, человек оказался куда более забавной игрушкой. Тогда изрядная часть ангелов с Люцифером во главе взбунтовалась, развязала войну и покинула рай. Так они стали падшими ангелами. – Демон явно пародировал напыщенный проповеднический тон кого-то из падших.
- Знаю я эту песенку. – Скривился Спарда. – Что-то не особенно верится. Они больше похоже на изгнанников, и к нашему дому относятся как к дыре, в которой можно разве что прозябать.
- Ой, ну разумеется, ты прав, любезный брат мой. – Прыснул Мэндос. – Во дворце Люцифера все только и делают, что шепчутся по углам, так что я мно-о-го чего слышал. Война была проиграна, путь обратно в рай закрыт. Тогда падшие создали ад, временное пристанище, перевалочный пункт. Получилось добротно, этого у них не отнимешь. – Словно в подтверждение своих слов, Мэндос поднял с земли небольшой булыжник и стал его подбрасывать.
- Сколько лет назад это случилось? – Спарда скептически пожал плечами и сам ответил на свой вопрос. – Тысячи лет назад? Десятки тысяч? Сотни? А война тем временем не спешит возобновляться.
- Это все потому, друг мой, - Мэндос сделал страшные глаза и понизил голос до интригующего шепота, - что, оказавшись в аду, падшие осознали жу-у-ткую новость. Видишь ли, я, конечно, не встречал пока ни одного настоящего ангела, но, если верить подслушанным разглагольствованиям бесов, жители небес абсолютно бессмертны. Их невозможно уничтожить, и все тут. Наверное, потеряв расположение своего создателя, они утратили и этот дар. Ох, я бы многое отдал, чтобы поглядеть на их лица, когда они это выяснили. – Мэндос мечтательно потянулся.
- И тогда, чтобы сравняться с Богом, падшие создали Бездну. – Продолжил за него Спарда. Тут уже не требовалось никаких объяснений, ведь оба демона были созданы в ней, а Мать делилась накопленными знаниями с детьми, с кем-то меньше, с кем-то больше.
Согласно изначально задумке, Бездна должна была притягивать души погибших падших и воскрешать их.
- Но что-то пошло не так. – Снова подал голос рыцарь.
- Не так? Почему не так? – Мэндос удивленно поднял брови, а Спарда хищно улыбнулся.
- Потому что появились мы. – Тот пленный падший, которому я отдал глаз, говорил, что Бездна начала действовать по некой собственной, неизвестно откуда взявшейся воле. Правда, на первых порах из нее выходили слабые, несовершенные, безмозглые существа. Их бесята, или наши неразумные дикие твари, к примеру. Падшие не отследили момент, когда дети Бездны стали рождаться умнее и сильнее. Ну и слава матери.
Мэндос не продолжил диалога. Вместо этого он подошел к ближайшему круглому валуну высотой примерно в человеческий рост. Они неравномерной, частой россыпью покрывали всю равнину… и двигались. Издалека могло показаться, что они делают это сами по себе, но это было не так. К каждому из валунов цепями был прикован изможденный, покрытый каменной пылью силуэт. Потому их и не замечали издали. У кого-то цепи были подлиннее, а камни – поменьше. Им было чуть легче передвигаться. Зато другие были почти вплотную прикованы к своим камням, и практически стояли на месте, лишь беззвучно шевеля искаженными от страдания серыми губами.
- А может, дело в них? – Мэндос взобрался на один из валунов и прилег сверху. Прикованный бедняга теперь только бессмысленно тянул свои цепи. – Может, перемены начались, когда в Ад потекли людские души?
- Возможно. – Задумчиво кивнул Спарда. – Бездна питается не только нами, но и силой людских страданий. Осталось только понять, как сюда затягивает души смертных.
- Мне и об этом доводилось подслушивать разговоры. – Мэндос положил подбородок на ладони и стал болтать ногами в воздухе. Конечно, он тут немножко приврал. На самом деле, не так уж много он в свое время узнал, исподтишка следя за падшими, и теперь сетовал на собственную глупость. Зато у него в распоряжении всегда был Ксипе, готовый отвечать на вопросы. – Сюда затягивает далеко не все людские души после смерти. Только те, кто при жизни совершил ну о-очень много дурных поступков. Честно сказать, я не особенно понял, что такое дурной поступок, но, видать у людей там свои игры. Делают это падшие посредством некой… некого… ух, как бы это объяснить… - Мэндос сердито нахмурился и сполз с камня. Вещи, недоступные его блестящему уму, вызывали одну лишь досаду. В конце концов принц-рыцарь все-таки сдался. – Они используют очень странное слово. Я недурно владею их тарабарским наречием, однако тут зашел в тупик. Что такое «Темен-ни-Гру»?
Спарда долго молчал, прежде чем ответить. Они успели пройти немалое расстояние, и валунов вокруг становилось меньше. Наконец, демон заговорил.
- Тут без упрощений не обойдешься, но в целом я перевел бы это как «Башня-что-нигде-и-никогда». У каждого понятия этой фразы столько смысловых оттенков… Если башня, то почему без вертикального значения? Она словно нигде – но при этом в нее можно зайти. А если она никогда – как такая башня вообще может существовать?
- Мы видели немало башен в Дите. И во дворце Люцифера их множество. – Добавил Мэндос. – Хотя, едва ли одна из них – Темен-ни-Гру. К тому же, меня лично больше интересует вопрос, как из-за одной единственной башни столько людских душ стекается в Преисподнюю.
- А меня больше занимает другое. – Все валуны остались позади, и Спарда сделал несколько шагов назад, подойдя к последнему, который они только что миновали. Мрачно сжав губы, он заглянул в лицо прикованному человеку. – Почему они непременно постоянно мучаются? Почему именно так, каждый в своем круге? И почему некоторые иногда просто исчезают, а другие навсегда остаются здесь?
- Пф, да какая тебе разница. – Слова Спарды явно не нашли у соратника понимания. – У смертных столько странных запретов, судя по всему. Наверное, это потому, что они очень хрупкие, сломать – раз плюнуть. Сколько они живут? Тридцать лет? Ну пятьдесят. Это же песчинка в пустыне, это же пшик, ничто! Я одно знаю точно, чем больше их здесь – тем больше нас, и тем мы сильнее. К тому же… - Мэндос хитро улыбнулся. – Падшие, похоже, и сами не много понимают во всем этом процессе. Делают вид, что все идет, как надо, но я-то могу отличить ложь от правды.
- Поговорить бы хоть с одним из них. – Спарда поводил рукой перед лицом изможденного серого человека.
- Бесполезно, они слишком заняты страданиями – махнул рукой Мэндос. – Или тем, чем были одержимы при жизни.
Бунтовщики продолжили путь. Вскоре равнина все больше походила на склон, по которому нужно подниматься, а иногда даже и карабкаться. Мэндос снова отрастил себе змеиный хвост, потому что идти ногами становилось все труднее. Почва из каменистой превращалась в болотистую. Вскоре они оба уже откровенно месили грязь. Спарда тоже сменил человеческий облик на свой обычный – когтистые лапы скользили не так сильно, да и всегда можно было использовать крылья, если что. Зеленовато-серое небо опускалось все ниже и ниже.
- Здесь дождику я, пожалуй, буду не так уж и рад. – Мэндос брезгливо поморщился. Воздух в третьем круге был невероятно влажным, казалось, что вдыхаешь тину и болотную ряску.
- На твоем месте я бы лучше смотрел под ноги, а не вверх. Ну, или что там у тебя вместо ног.
- Чего? – принц-рыцарь непонимающе воззрился на собрата, и потому не заметил, как резко подъем превращается в спуск. Спарда устоял на тонкой кромке, а вот менее удачливого собрата, увы, тянули вниз мощные кольца змеиного хвоста. Мэндос поспешил сменить форму на нечто более цепкое и устойчивое. Но и это не помогло по той простой причине, что ухватиться уже было не за что. В Аду нет никаких законов природы как таковых, Есть скорее свод установленных правил, которыми все пользуются для удобства. Где верх, где низ, где право, где лево, что где может быть, а что – нет. Для третьего круга, судя по всему, и эти правила были не писаны. Только что Мэндос стоял на краю болота – и вот оно уже всюду, накрыло с головой и, разумеется, норовило затянуть поглубже.
Демон открыл глаза и сквозь коричневую муть увидел картину настолько неприглядную, что весь этот уродливый гротеск казался чем-то величественным, монументальным. Над поверхностью болота, как оказалось, была лишь малая часть круга. Бесконечно глубокая трясина скрывала свои низины, холмы, пропасти и даже горы, которые над водой выступали лишь жалкими холмиками и хлипкими тропами.
И везде, на сколько хватало глаз, копошились души грешников. Возможно не все они были людьми, может, затесалась среди них и здешняя, адская живность.
Так или иначе, теперь их было толком и не различить. Пупырчатая сморщенная кожа, слепые глаза на выкате. У иных глаз не было вовсе. Но у всех были огромные, широко раззявленные рты.
Уродцы жрали. Делали они это безостановочно, поедали все, что попадется. Грязь, глину, камни, друг друга. Один вполне мог обгладывать пальцы другого, пока его собственную ногу жевал третий. С каждым мгновением Мэндос все ближе спускался к ним, влекомый трясиной. Некоторые безглазые головы уже поворачивались в сторону демона.
Принц-рыцарь не ощущал ни страха, ни даже гадливости. В его глазах не существовало особой разницы между этими тварями и подавляющим большинством других обитателей ада. Все так или иначе жрут друг друга. К тому же, те, кто слабее него самого, будь то демон, падший или еще кто, для Мэндоса априори копошились немногим выше этих существ.
А вот времени терять не хотелось, равно как и раскрываться, отвадив обжор каким-нибудь сильным ударом. Вместо этого демон предпочел стать совсем незаметным. Трясина перестала затягивать, стоило отмахнуться от нее, как от назойливой мелочи.
Мэндос в два счета поднялся на поверхность.
- Это была маленькая месть за алые ворота. – Спарда стоял неподалеку, на клочке относительно твердой почвы.
- Мести не вышло. Я видел много интересного. – Сначала над мутной жижей появилось красивое человеческое лицо, а вслед за ним поднялось, извиваясь, длинное тело то ли огромной морской змеи, то ли чего-то и вовсе пиявкообразного. Рыцарь передернул плечами.
- Брр. И откуда у тебя все это берется в голове.
- Иногда сам себе удивляюсь. – Мэндос кокетливо улыбнулся, что в его нынешнем облике смотрелось весьма жутко. - Что поделать, здесь это самое удобное обличье.
Третий круг действительно был устроен так, что тут в принципе не могло существовать ничего красивого. Дворец Люцифера был прекрасен, хоть и пугал своей громадой, Коцит завораживал белизной, Дит походил на роскошную шкатулку с десятками тайных ячеек, и даже пятый круг был монументом не только злобе с яростью, но и силе, боевому мастерству. Умирать тоже нужно уметь. Вот только что получится, если сдернуть все эти покровы? Да все то же болото, где вечно голодные твари жрут друг друга. Третий круг, похоже, был единственным местом в аду, где присутствовала хоть какая-то честность. К тому же, как ни крути, а глубины, скрывающиеся под трясиной, впечатляли.
Путешествие продолжалось, и в этот раз оно казалось, действительно длилось целую вечность. Некоторую часть пути Спарда проделал по воздуху, но затем погода стала еще хуже, хоть это, казалось, было невозможно. Пошел дождь из комьев грязи, воздух стал таким густым и влажным, что ничем по сути не отличался от болота внизу. А Мэндос то плыл, то полз, но в целом быстро приноровился.
Время от времени из грязного тумана вдруг выплывали циклопические силуэты. Издалека они казались горами, но с более близкого расстояния сразу становилось ясно – эти гиганты рукотворные. Слишком уж они были крепкие, четкие, устремленные ввысь по сравнению с окружающей бесформенностью.
- Что это такое? – Заинтересованно пробулькал Мэндос, когда очередной мощный гребок Спарды окатил его гнилой волной.
- Это крепости падших. Я слышал истории о них от других гладиаторов. Сейчас там в основном тюрьмы. Здесь любят жить самые необщительные слуги Люцифера. А еще говорят, что маги Денницы проводят здесь всяческие изыскания над нашим братом. Самая знаменитая из крепостей – Трезубец. Он такой огромный, что его, наверное, должно быть видно откуда угодно. – Спарда стал оглядываться, пристально щурясь сквозь туман, и через некоторое время махнул рукой в нужном направлении. Там и правда маячила исполинская тень. Она занимала добрую половину горизонта и уходила ввысь, на сколько хватало глаз. При всем при том, принцы-рыцари еще были довольно далеко от крепости.
- А может, этот Трезубец и есть Темен-ни-Гру? – Предположил Мэндос.
- Едва ли. Хотя бы потому, что башен там три. Трезубец же.
Спарда смотрел на силуэт вдалеке со спокойным интересом, Мэндоса же снова одолевали сомнения. Эти крепости казались абсолютно неприступными. Их еще никто никогда не пытался захватить. Одним своим видом эти цитадели намекали, насколько бессмысленно идти против падших.
«Ты думал то же самое, когда начался бой с Тиамат. И где теперь она?»
- Будет непросто повалить эти громады, когда начнется война. – Заметил демон словно между прочим, равнодушно отвернувшись.
- Это всего лишь камни. – Спарда немного помедлил, прежде чем продолжить путь, но в кои-то веки его голос звучал не очень уверенно.
Болото кончилось так же резко, как и началось. За пару десятков шагов хлябь снова стала твердью. Принцы-рыцари оказались на неком подобии каменистого пляжа с трясиной место моря. Туман стал реже, и перед ними выросла довольно высокая и почти отвесная стена. Впрочем, она не выглядела дикой скалой. То тут, то там виднелись крутые тропинки и даже ступеньки. Сейчас они пустовали.
- Уф, ну наконец-то! Я нахлебался этого супа из тины на тыщу лет вперед! – Спарда рухнул на спину, будто и не на камни, а на мягчайший песок.
- Эй, чего ты развалился? До второго круга рукой подать! Вот где отдыхать надо! Ну же, вставай, нужно совершить последний рывок. – Мэндос приткнулся к Спарде сбоку, извиваясь всем своим лоснящимся черным телом.
- Не делай так, когда ты пиявка, Бездной молю. – Спарда так же лениво откатился, перевалившись на живот, но потом все-таки сел. – Ладно, ладно, и правда, идем. Ты любого способен хоть из Бездны вытащить, если очень надо.
Ни один, ни второй до сего момента во втором круге не разу не бывали, но слышали немало, как и все демоны в аду. Место, обитатели которого видят смысл существования в удовлетворении похоти, как своей так и других, ну а у душ смертных выбора толком и нет. Разумеется, подобное место не могло не интересовать. Падшие демонстративно не обращали на второй круг никакого внимания, но дворец Люцифера все равно полнился слухами, мол, среди изгнанников небес куда больше завсегдатаев круга похоти, чем утверждается. Многим из этих слухов Мэндос имел все основания верить.
Конечно, сам по себе весь второй круг был одним сплошным излишеством. Демоны не особенно нуждаются в мягких подушках, роскошных купальнях, яствах и сладком сне. Ты можешь все это сотворить посредством магии, на ходу, если достаточно силен. С другой стороны, разве не тем разумные создания отличаются от животных, что делают многие вещи исключительно для удовольствия?
Ко всем обитателям второго круга, кем бы они ни были, Мэндос заранее относился с изрядным запасом презрения. До чего примитивным существом надо быть, чтобы видеть смысл жизни исключительно в процессе спаривания! Демон прекрасно понимал и осознавал пользу секса, как предмета торга, как средство оплаты, как награду и в равной степени как наказание. В самом соитии, конечно, тоже имелось определенное удовольствие, иногда весьма немалое. Но жить только этим? Нет, слишком скучно. Принца-рыцаря влекла во второй круг прежде всего возможность наконец-то побыть тем, кого ублажают, а не тем, кто. Да, вот это действительно утонченное удовольствие.
- Я хочу, чтобы мне облизывали ноги два демона, похожие, как две капли воды, только один мальчик, а другой девочка. А потом пить вино из чьего-нибудь милого впалого животика… ну или пусть кто-нибудь пьет с моего. – Черная шкура пиявки лопнула, и под ней снова обнаружилось человеческое тело, на этот раз высокое, мускулистое, поджарое и мужественное. Под кожей приятного смуглого оттенка перекатывались мускулы столь идеально точеные, что хотелось залезть под нее рукой, потрогать сразу упругую плоть. Казалось, что по Мэндосу прошлись сусальной позолотой, а потом хорошенько ее растерли, так чтобы ничего не блестело, а лишь слегка излучало мягкое теплое свечение. Всю левую половину этого чудесного тела, начиная от левого уха и заканчивая большим пальцем левой ноги, покрывала прихотливая вязь кромешно черных татуировок, настолько филигранных, что они походили на кружево. И, словно чтобы образ не вышел слишком уж лоснящимся, его дополняла пара откровенно жутковатых деталей. Глаза, огромные и абсолютно белые, как будто в глазницы засунули два здоровых лунных камня. И массивный, неестественно вытянутый к затылку череп. Это особенно бросалось в глаза, потому что на теле Мэндоса не росло ни одного волоска, даже бровей и ресниц, за исключением длинного хвоста, черного, гладкого и прямого, тоже на затылке.
Спарда не стал проявлять столь бурной фантазии, просто вернув себе прежний человеческий облик, но Мэндос этому не удивился. Он уже успел понять, что его соратник, неистощимый на выдумки в ратных делах, в остальных вопросах, мягко говоря, скучноват, если не зануден. Впрочем, что есть то есть, теперь они весьма эффектно смотрелись вместе. Занудство простительно, если можешь наколдовать столь породистую внешность, с таким эффектным силуэтом. Хоть голым ходи, почему нет. Правда, вместо недавней длинной рубахи на рыцаре теперь были простые свободные штаны без всяких изысков и такая же короткая туника без рукавов, перехваченная поясом. Видимо, чтобы было легче карабкаться. Или чтобы плечи выглядели еще шире. Спарда, конечно, думал о своей внешности не так много, как Мэндос, но сказать, что он совсем о ней не думал, значило погрешить против правды.
Самому принцу-рыцарю уже не терпелось поскорее попасть во второй круг, и потому он тоже не стал долго возиться с одеждой. Широкий отрез белой ткани каким-то чудом держался на бедрах, а в остальном скорее оттенял кожу, чем действительно что-то скрывал.
- А я просто возьму столько баб, сколько смогу унести, и посмотрю, на сколько их хватит. – Спарда уже вовсю карабкался по скале, и Мэндос пустился его догонять. Подъем не занял много времени, и вскоре соратники уже стояли на вершине, оглядывая долину, раскинувшуюся перед ними. С высоты она казалась темно-синей, полной вечной ночи и тишины – и абсолютно пустынной. Ее наполнял один лишь бушующий ураганный ветер. Стоя на краю еще можно было удержаться, здесь он еще не так сильно лютовал. А вот спуск вниз уже представлялся делом потруднее.
Правда, оба принца-рыцаря не собирались поступать так скучно. Они переглянулись и отлично поняли друг друга без слов. Мгновение спустя демоны с радостным воплем плашмя прыгнули вниз, распростав руки и ноги. Мэндос даже не пытался отрастить себе крылья, полностью отдавшись на волю ветра. Тот трепал его нещадно. Должно быть, здесь можно было вертеться вечно, так ни разу и не коснувшись земли.
С трудом определив, где верх, а где низ, принц-рыцарь смог разглядеть крошечные огоньки у самой земли. С большой высоты они выглядели точками, звездочками, едва теплящимися огоньками, и все равно от них веяло уютным, завлекающими теплом. Огоньки манили к себе, и Мэндос не нашел причин противиться зову. Начертив над собой ладонями полусферу, он создал круговой невидимый щит. Защитить от столь сильных порывов ветра полностью он не мог, однако шум стал значительно тише, и можно было без труда спуститься на землю. Спарда сделал примерно то же самое, поскольку его крылья все равно были здесь бесполезны, и приземлился в нескольких шагах от собрата.
При ближайшем рассмотрении огни оказались светом, который лился из окошек маленьких холмообразных зданий, похожих то ли на купола, то ли на землянки. Спарда даже в человеческом обличье мог бы зайти туда, только наклонившись. Занятное дело, вблизи этот свет совсем не выглядел ярким, однако все равно был виден с любого расстояния, через вихрь и полумрак. Без магии здесь явно не обошлось, впрочем, никого это не удивляло.
- Так и манит зайти. – Мэндос заглянул в одно из окошек, но ничего не смог увидеть, как будто за мутноватым, словно слюдяным, стеклом находилась лишь сияющая стена. – Ну что, заглянем на огонек? В конце концов, для чего мы здесь, если не для этого?
- Интересно, что это за волшебство. Ветер так и воет, а я все равно слышу музыку. Такая влекущая… - Спарда даже прикрыл глаза, прислушиваясь.
- Музыку? – Мэндос слегка нахмурился. – О, надо же, действительно.
Вихрь и правда постепенно наполнялся мелодичными звуками. Кто-то играл на флейте. Звуки были непривычно стройными, гармоничными, и потому демоны невольно заслушались. Одно немного удивляло: если теплый свет манил зайти внутрь, музыка, наоборот, словно звучала снаружи. И слышно ее с каждой секундой становилось все четче и четче, как будто она играла…
- В ваших головах. – Принцы-рыцари мгновенно подобрались. За спиной Спарды проявились очертания Грани Силы, которая все это время была там, просто никому не видимая. Мэндос резко развернулся, становясь к собрату спина к спине, на кончиках его пальцев заплясали тонкие красные молнии, вертикальная складка на лбу прорезалась четче. Определить, откуда раздался голос, из-за ветра было решительно невозможно. Казалось, он, как и музыка, звучит прямо в мыслях. По крайней мере, завывания урагана нисколько их не заглушали.
- Не стойте так. Повернитесь оба ко мне. – Мэндос, разумеется, не собирался делать ничего подобного. Но удивление превратилось в страх и ярость, когда его корпус развернулся без всякого участия хозяина. Все мышцы разом задеревенели, глаза остекленели. Он даже не мог открыть рта или моргнуть. А самым жутким во всей этой ситуации было то, что Спарда сделал то же самое.
Сквозь синий полумрак проступил силуэт человекообразной фигуры с неестественно большой головой. Мгновение спустя очередной порыв ветра сорвал с незнакомца капюшон, и все встало на свои места. Темно-синяя кожа. Черные тонкие рога. Красные глаза, похожие на щели. Перед ними стоял тот самый падший, мимо которого они проследовали из шестого круга в пятый.
Но как, во имя Бездны?! Это просто не укладывалось в голове. Какой силой надо обладать, чтобы раскрыть их маскировку, их щиты и отводящие глаза чары! И еще большей мощью надо обладать, чтобы полностью скрыть от них свое присутствие.
- Это было забавно, ничего не скажешь. – Губы падшего ангела не отрывались от флейты, и все же каждое его слово отчетливо доходило до их слуха. – Но хорошенького понемножку. Ваши клетки, должно быть, заждались вас. Может, вас стоит на время поменять местами? Мне кажется, получится весело. Идите за мной.
Мелодия резко изменила темп, и Мэндос почувствовал себя так, будто его шею плотно обхватил ошейник, а кто-то протиснул под него пальцы и теперь тащит вперед. Приложив все силы, и физические, и душевные, демон не двинулся с места. Краем глаза он смог увидеть, что Спарда тоже не сделал шаг вперед.
- Хм, вот как? – Голос падшего слегка дрожал, так бывает, когда с трудом сдерживают смех. – Ну так вы не пойдете, а поползете.
Новая трель безжалостно хлестнула под колени незримым толстенным кнутом. Но Мэндос не смог даже вскрикнуть – только сдавленно всхлипнул.
- Что бы вы ни пытались вытворить – все будет бесполезно. – Падший подбавил в голос добродушия. Так увещевают непослушных детей, на которых при этом глупо злиться. Дети же. – Моя флейта была создана на небесах, она древнее вас обоих вместе взятых. Стадо не может сопротивляться рожку пастуха, и вы не сможете.
Ноги предательски слабели, Мэндос понимал, что падение – лишь вопрос времени. Эх, если бы он мог перекинуться со Спардой хоть словечком, хоть обрывком мысли! Вместе они бы непременно что-нибудь придумали. Увы, он не мог даже посмотреть на сообщника.
Но тут внезапно почва под ногами снова стала тверже, и уже не так сильно тянуло опуститься на колени. Музыка не стала тише, не замолкал и голос падшего – но теперь во всю эту какофонию вклинился новый звук. Он раздавался из-за их спин, и тоже звучал прямо в головах, минуя уши.
- Шаг назад. Просто сделайте шаг назад. Не слушайте его, слушайте меня. – Голос не имел пола и возраста, впрочем, Мэндоса не интересовало ничего, кроме самого главного: эти слова оказались единственными звуками, способными перебить мелодию флейты. Действие чар не прекратилось, но удалось хоть немного отвлечься. Чудовищным напряжением воли демон смог сделать шаг назад и увидел, что Спарде тоже стало легче. Вот только рыцарь явно собирался не отступить, а наоборот, ринуться на врага.
- Останови его! – Мэндоса схватила за локоть чья-то маленькая ручка, в голосе послышалась тревога. – Ветер тысячекратно усиливает мощь Данеиловой флейты. Твой друг силен, но сейчас против вас сам круг. Надо уйти.
Мэндос, разумеется, не стал переспрашивать и спорить. Отрубить эту руку помощи еще будет время, если вдруг что-то пойдет не так. Демон протянул руку, для надежности ухватился за цепь медальона с сердцем Тиамат и что было сил потянул на себя. В следующий миг их маленькая вереница уже втянулась в один из низеньких округлых дверных проемов, походивший на лаз в нору. Еще секунда – и дверь захлопнулась. Внезапный спаситель даже подпер ее спиной, как будто это могло остановить падшего.
Они оказались в полной темноте, и только золотистые глаза их загадочного помощника в ней зеркально поблескивали, как у кошки. Судя по всему, ростом он был то ли с хрупкую женщину, то ли с ребенка, потому что взгляд этих глаз упирался Мэндосу даже не в ключицы, а куда-то в грудь или даже ниже.
- Ты…- раздался в темноте голос Спарды, тихий и сдавленный от душащей демона ярости.
- Тссс, позже. – Шепот незнакомца переплетался с шуршанием его одежды и едва различимым звоном украшений. – Нужно спуститься ниже… глубже.
Пол разом ушел у Мэндоса из под ног, и все трое стали падать сквозь темноту, в конце которой брезжил уже знакомый им свет, теплый, уютный и завлекающий.
@темы: оридж, Baby, yeah!, змеищща
