Так, все, неделя после Ичихару прошла, надо брать себя за жопу...

[Last-Optimist]

УПД ВЫ ВСЕ ПОДЛЫЕ КАКАШКИ ЗПТ НЕ КОММЕНТИТЕ МОИ ТЕКСТЫ ВСКЛ ТОЛЬКО САМЫЕ ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ КОММЕНТЯТ ЗПТ ВОТ ОНИ МЕНЯ ЛЮБЯТ ВСКЛ А ВЫ ВСЕ КАКАШКИ ЗПТ НИ ФИГА МЕНЯ НЕ ЛЮБИТЕ И НЕ ЦЕНИТЕ ВСКЛ Я ОБИДЕЛСЯ ТЧК А НУ БЫСТРО КОММЕНТИТЬ ВСКЛ
... и снова начинать писать. Идеи как всегда толкаются в голове, не знаешь прям что выбрать, все такое вкусное. Хоть монетку кидай, ей-богу. Ладно, начну с травы, которая меня прет сейчас больше всего.

Так вспомни - как в замке том
За зло отплатили злом,
Как стыла на золотом
Багряная кровь.
Немало лет утекло,
Немало дождей прошло -
И, в стуке воды в стекло -
УСЛЫШЬ МОЙ РЕВ!!!

Фамильные черты дома Ланнистеров словно разделились между тремя детьми лорда Тайвина. Джейме, к примеру, был силен и красив, по-своему хитер - но вот умным, как младший брат или отец, он никогда не был. Да и не жалел об этом особо.
Ланнистеры во всем богаче других - даже в девизах. И пусть на гербе написан только один - "услышь мой рев" - все знают, что истинное кредо львиных лордов: "Ланнистеры всегда платят свои долги". Джейме считал это разумным, но суровой мстительности отца за ним тоже никогда не водилось. Если кто-то осмеливался нанести обиду наследнику Бобрового Утеса, Джейме расплачивался с ним, так сказать, на месте.
Но если шанса расквитаться не случалось, юноша, как правило, вскоре остывал и забывал. А может ли рыцарь Белой Гвардии, поклявшийся защищать короля, этому самому королю мстить? Конечно же, нет.
Когда Джейме уезжал из Харренхолла, где злобный старикашка король Эйерис, едва посвятив в рыцари гвардии, даже не дал ему выступить на турнире, где отец разбил все их с Серсеей мечты быть вместе при дворе, он ненавидел их всех, искренне считал, что жизнь его разбита, и красивый белый плащ висел на плечах ярмом. Но по прибытии в Королевскую Гавань настроение молодого рыцаря изрядно улучшилось. Поначалу приветствия и восхищение в глазах людей его только раздражали, и все же, чем дальше, тем больше это льстило его самолюбию. Ну а когда перед Джейме открылись ворота башни "Белый меч"...
Да, он успел к пятнадцати годам принять участие не в одном сражении, заработать рыцарские шпоры и сразиться с легендарными разбойниками из королевского леса. Но есть закон мироздания, который никому не изменить - в пятнадцать лет ты еще мальчишка. Подумать только, он теперь служил королю вместе с легендарными рыцарями, про которых в раннем детстве им с Серсеей рассказывала сказки няня! Сир Освелл Уэнт, Сир Герольд Хайтауэр, он же Белый Бык, сир Барристан Селми, он же Смелый и, конечно же, сир Артур Дейн, Меч Зари! Когда Джейме был маленький, это была их с Серсеей любимая игра - в Меча Зари и его дорогую прекрасную сестру. Иногда Серсея тоже хотела быть рыцарем, и становилась то Уэнтом, то Барристаном, но при всей любви к сестрице, роль Артура Дейна Джейме не уступал в играх никому!
И вот теперь он видит их - живых, настоящих, ничуть не хуже, чем в сказках и песнях! Стоило огромных усилий не ходить постоянно с открытым ртом и не врезаться в стены. Кто-то из рыцарей гвардии был суров и нелюдим, как Белый Бык, кто-то, как сир Барристан или сир Дейн, уделял новобранцу больше внимания - все это равно вызывало у юноши восторг. Он чувствовал себя героем сказки, а героям сказок, как известно, можно все. Когда-нибудь он сам станет лордом-командующим Белой Гвардии, и тогда, как Эйемон Драконий Рыцарь, никому не позволит прикасаться к своей возлюбленной сестре!
Разве что, немного навевали скуку нравоучительные беседы с Барристаном. Впрочем, человеку, который убил последнего из чернопламенных бастардов, можно всё.

***

Но когда в Гавань вернулся король Эйерис, все стало куда сложнее. Исправно охраняя Его Величество в свой черед в течение нескольких дней, Джейме с неприятным удивлением и раздражением понял - он боится Эйериса! Казалось бы, почему? Король дряхл, король стар. Да, король жесток и, на взгляд юноши, давно уже съехал с разума - но ведь он, Джейме - рыцарь Белой Гвардии. И ничем еще не злил короля. Ему ничего не угрожает! Молодому человеку было невдомек, что он злит старика уже тем одним, что носит цвета Ланнистеров, и течет в нем кровь лорда Тайвина. Как выяснилось позже, все вокруг понимали, что Эйерис сделал его гвардейцем только чтобы насолить хозяину Бобрового Утеса и, если что, всегда иметь при себе заложника. Все понимали это - кроме самого Джейме. Ему же просто очень не нравились глаза короля. Стоило войти в комнату - и этот взгляд впивался в тебя, как игла, при этом умудряясь быть скользким и неприятным. Ты чувствовал его, даже если стоял к королю спиной - то ли две иглы в шею воткнули, то ли красивый белый плащ измазали жирной грязью.

- Старый лев умер - пришел юный лорд.
Он новый принес закон.
И взгляд его горд, и дух его тверд.
«Приди ко мне на поклон» –
Велел юный лев вассалам отца,
И все лорды ему присягли.
Но нет лишь Рейна там, гордеца,
Что своей не покинул земли.

Да кто ты такой, вопрошал гордый лорд,
Чтоб я шел к тебе на поклон?
Ты всего лишь кот, только шерстью желт
И гривой густой наделен
Ты зовешься львом и с большой горы
Смотришь грозно на всех остальных,
Но если когти твои остры,
То мои не тупее твоих.

И если к Тайвину Рейн не идет,
То Тайвин придет к нему.
Кровь рекою течет, а сталь все поет –
Против всех не идти одному.
О, как он был горд, этот знатный лорд,
Как могуч он был и богат,
Но те дни позади, и о нем лишь дожди
Средь руин его замка скорбят.

Джейме насторожило уже одно то, что король Эйерис приказал придворному певцу спеть песню "Рейны из Кастамере". Да, на Бобровом Утесе ее пели часто, чтобы все знали о суровом, но справедливом лорде Тайвине. Джейме и сам ее любил, ему нравилось представлять, как отец в своих роскошных красно-золотых доспехах убивает мятежника. Но старый король... он ведь терпеть не мог львиного лорда. И тем не менее - сидит, улыбается, подпевает себе в бороду...
- Ты всего лишь кот, только шерстью желт и гривой густой наделен... хорошо, хорошо сказано... Ланнистер, иди сюда! - Эйерис подзывал своих рыцарей, как собак, и Джейме это не нравилось, но подчинялся даже сир Дейн, и поэтому юноша подошел к высокому креслу старика, опустившись рядом на одно колено.
- А и правда, похож на кошку... глаза какие желтые... красивых котят наплодил себе лев с большой горы... - Джейме, застыв, смотрел, как тянется к его лицу худая морщинистая рука короля Эйериса. Так смотрят на ядовитую змею, которую находят у себя в кровати. - ну что, будешь мурлыкать, если я почешу тебя за ухом?
От короля очень неприятно пахло. Старостью, смертью, старой одеждой, гнильцой какой-то. Тощие пальцы с длинными острыми ногтями зарылись в светлые волосы юноши и стали скорее царапать, чем чесать. Джейме очень хотел вытерпеть, но, видать, лицо исказилось само собой. Король ухмыльнулся и стал давить ему на затылок, заставляя приблизиться. Дыхание Эйериса было такое же старое и неприятное.
- Неужто не нравится? Я думал, коты любят, когда так делают. Чего морщишься? Если я захочу, будешь, как кошка, лакать вино из моей чаши. Хочешь?
Люди за столами сидели, уткнувшись в свои тарелки, и делали вид, что ничего такого не происходит.
"Какой позор. Если он меня заставит - я не знаю, что я сделаю. Я себя убью. Я его убью. Убью!"
Джейме до боли стиснул зубы и чуть ли не зажмурился.
- Ваше Величество. - Над ними раздался голос сира Барристана. Король вздрогнул и словно очнулся ото сна. Так часто происходило, когда рядом появлялся Смелый. Возможно, пелена безумия спадала с глаз Эйериса, потому что он знал рыцаря со времен своей молодости, когда его разум был еще остер. Старик посмотрел на Джейме так, как будто все это время его не видел.
- Подите, сир Джейме. Ваша стража начнется завтрашним утром. - Король снова протянул руку к лицу юноши. Тот не понял с испугу, что надо всего лишь поцеловать длань сюзерена, и непременно отшатнулся бы, но рука Селми легла ему на плечо. Как назло, Эйерис не надел перстней. Юноше казалось, что его вывернет наизнанку, если он прикоснется губами к этой сморщенной коже. Рука сира Барристана сжала его плечо сильнее. Казалось, если будет надо, он прижмет его лицо к пальцам короля.
"О, как он был горд, этот знатный лорд, как могуч он был и богат, но те дни позади, и о нем лишь дожди средь руин его замка скорбят... Ланнистеры всегда платят свои долги" - пробормотал про себя Джейме, целуя руку короля.

***
- Что ты здесь делаешь, сир Джейме? - Артур Дейн возвращался с ночной стражи и был весьма удивлен, увидев своего молодого сослуживца на лестнице. Дозор Ланнистера у спальни короля начинался только к утру, и обычно молодой человек никогда не жаловался на бессонницу. Но сейчас он сидел прямо на ступеньках, наполовину раздетый - то ли собирался лечь, но так и не уснул, то ли встал, но толком не проснулся.
- Встань! - Артур Дейн взял юношу за руку и заставил подняться. Рука была холодная и вся в мурашках - похоже, он сидел здесь уже давно. Джейме сморгнул и посмотрел на рыцаря более осмысленно. Его красивое лицо в этот миг было совсем детским, но не прошло и пары секунд, как Ланнистер торопливо растянул губы в извечную самоуверенную ухмылку.
- Прошу простить, сир Артур. Что-то никак не спится. Вот, присел. Потерял перстень, подарок сестры, сами понимаете. Схожу что ли за факелом, а то в этой темноте точно не найду.
Молодой человек стал подниматься вверх, в сторону своей спальни. Меч Зари в замешательстве смотрел ему вслед. Он еще не знал, что днем король Эйерис заживо поджарил лорда Старка, а его сын Брандон задушил сам себя в хитрой удавке, пытаясь спасти отца. Стражу при короле в тот час нес Джейме Ланнистер.

***
Как же ему надоели эти сны, хоть вообще не ложись! Казалось бы, ну что такого. Да, было ужасно, подло и мерзко - но ведь случалось ему в сражениях видеть всякое, и отрубленные руки, и вышибленные мозги, и много другого не менее "аппетитного". Но задушенный Брандон Старк и его сожженный отец приходили чуть ли не каждую ночь. А потом стало еще хуже. Когда Роберт Баратеон поднял мятеж, и лорд Тайвин хранил молчание, так что никто не понимал, на чьей же он стороне - вот тогда сны стали действительно страшными. В них он хрипел, пытаясь сорвать с шеи удавку и спасти растянутого над огнем человека. Чаще всего это была Серсея, иногда - отец или Тирион, совсем редко - мать, но она очень быстро превращалась в Серсею. Случался и другой сон, в нем Джейме шел по королевскому чертогу с другими рыцарям Белой Гвардии, и вдруг его позолоченные доспехи раскалялись, и он начинал гореть прямо в них.
- Сними! Сними доспехи! - кричали ему братья по белому плащу. Но он не мог, потому что если Джейме Ланнистер перестанет носить подаренные отцом доспехи - это будет означать, что он отрекся от семьи, что лорд Тайвин - враг! И тогда Эйерис сожжет его, а потом Серсею, и Тириона!
Он просыпался каждое утро, стирал с тела горячую испарину, и продолжал носить золоченые доспехи - и ту самую привычную всем самоуверенную улыбку.

***
Когда король понял, что Джейме пришел его убивать, он обделался и побежал к трону.
- ...кровь рекою течет, а сталь все поет – Против всех не идти одному! - напевал юноша. Старик не бежал, а - смех один - спотыкался, падал, полз. Молодой человек без труда его обогнал, встав у ступеней Железного Трона.
- О, как он был горд, этот знатный лорд, как могуч он был и богат...
- Не убивай меня! Ты не должен меня убивать! Я твой король! - Эйерис схватился руками за белый плащ Джейме.
"Ты уродливый безумный старик. И от тебя воняет. Я не позволю тебе убить Серсею, Тириона и отца. Я не позволю тебе сжечь диким огнем столицу".
Впервые за долгое время Джейме улыбнулся искренне.
- Но те дни позади, и о нем лишь дожди средь руин его замка скорбят.
Меч вошел в грудь Эйериса без труда, и спустя минуту король был уже мертв. Вытерев кровь с клинка о его одежду, Джейме, влекомый непонятным порывом, поднялся по ступеням к трону. Тот весь состоял из острых граней мечей. По легенде, это были мечи врагов Таргариенов, переплавленные драконьим пламенем.
Юноша клинков не боялся - золоченый доспех защитит. Он смерил взглядом скрюченное у подножья трона тела, и снова улыбнулся, озорно и по-детски, как не улыбался уже, наверное, года три. Люди там, на стенах крепости и в своих боевых ставках, играют в престолы - почему бы ему хоть час не поиграть в короля?
Джейме сел на Железный трон, небрежно закинув ногу на подлокотник и устроив меч на коленях.
- Старый лев умер - пришел юный лорд. Он новый принес закон... - замурлыкал он песенку сызнова.