Императрица Эмили, или Маски прирастали к лица. Часть третья

[Last-Optimist]

УПД Поднимаю пока еще разок это, очередная часть, думаю, будет сегодня ночью, а там дальше наверное подождать придется - я уже практически вошел в стадию онгоинга)

Если не придумаю ничо удачного, останеца вариант с масками. Ну же, пишущие люди в моем избранном, да и просто люди с хорошей фантазией, неужели никаких мыслей нет?
А мы, тем временем, продолжаем. Аонэ, сдается мне, для тебя в этой главе будет особенно много приятного :3 Ну и остальные, надеюсь, не будут разочарованы)))
Предыдущие главы: last-optimist.diary.ru/p182653507.htm



Плывя неизвестно куда сквозь непроницаемый туман, Эмили успела сотню раз пожалеть о своем безумном решении. Подводя итог этой дикой эскапады, чем она располагает для борьбы с потусторонней сущностью и отрядом смертельно опасных наемных убийц? Лодка, которой непонятно кто управляет, но это еще ничего, в конце концов, Сэмюэлю она была рада даже в виде приведения. Медальон из кожи лорда-протектора со знаком, от которого сам Корво предпочел избавиться даже ценой собственной руки. Потенциально с помощью него можно много чего устроить… вот только неизвестно, как. Пока что она научилась только убегать. Чье-то сердце, указывающее в пучину тумана. Все. Она даже пистолет с собой прихватить не догадалась. Не говоря уж о том, что нарядный жакет и ботфорты с каблуками – не самая подходящая для опасного путешествия одежда.
Туман капельками оседал на лице и волосах, становилось холоднее, но куда сильнее пугало то, что из белого туман стремительно превращался в синий. Через некоторое время синим было уже все вокруг, стало не видно, где море, а где небо. Лодка плыла сквозь синюю бездну. Эмили уткнулась лицом в колени и захныкала.
- Ну чего Вы, маленькая мисс. – Раздался откуда-то сзади укоризненный голос Сэмюэля. – Надо быть потерпеливее. Я все это время был здесь. Просто не мог дать о себе знать.
Эмили резко обернулась. У кормы лодки виднелся полупрозрачный силуэт, но постепенно он твердел, наливался жизнью, и вот уже в синей мгле замигал огонек от сигареты, которой лодочник от души затянулся. Сразу стало уютнее. Девушка перебралась поближе к Сэмюэлю и села напротив. Обнять старого друга она все-таки не решалась. Мало ли, вдруг он развеется, как дым, и пропадет?
- Где мы, Сэмюэль? Куда мы плывем?
- Ну, куда – это Вы, положим, и сами знаете. Туда, где прячут милорда Корво. А вот где мы – хороший вопрос, маленькая мисс. Сердце ведет Вас к цели, но какими-то уж очень странными путями. Мне кажется, уже уместнее задавать вопрос не «где?», а «когда?».
Первый парящий в пустоте островок выплыл из тумана столь внезапно, что они чуть было в него не врезались. Лодка даже царапнула бортом по краю земли. Прижимая механическое сердце к груди, Эмили с любопытством присмотрелась к фигурам, застывшим в разных позах, как статуи. Если в ее недавнем сне Корво был один на таком вот островке, то теперь замерших людей было много. Судя по обстановке, дело происходило во время какого-то званого ужина. Нарядно одетые мужчины и женщины сидели за праздничным столом и улыбались друг другу. Девушка сразу обратила внимание на пожилую супружескую пару. Они единственные были одеты в цвета императорского дома.
- Сэмюэль, ты можешь заглушить мотор? Я хочу рассмотреть их поближе.
Вместо ответа лодочник закопался под кормой, и лодка остановилась. Эмили без труда спрыгнула на твердую почву и подошла к столу. Сумев получше вглядеться в лица мужчины и женщины, она сразу поняла, кто перед ней. Родители Джессамины Колдуин, император и его супруга. Мама была у них поздним ребенком. Эмили не знала своих бабушку и дедушку, они погибли еще до ее рождения. Самодвижущаяся повозка сошла с рельс и упала в канал. Будь император помоложе, он бы, наверное, смог и сам спастись, и жену вытащить – о его силе до сих пор ходили легенды. Положа руку на сердце, многие говорили, что спасти себя этот достойный человек мог бы без проблем. Но предпочел утонуть, пытаясь поддерживать на плаву свою чудовищно располневшую в последние годы, но от этого не менее любимую супругу. Эмили не раз видела дедушку и бабушку на портретах.
«Почему я оказалась здесь? Почему я это вижу?»
Словно в ответ на ее немые вопросы (а может, именно в ответ), механическое сердце забилось быстрее, свет, исходящий из его сердцевины, стал совсем ярким, коснувшись застывших людей. И тогда они заговорили и задвигались, все разом. Правда, сама Эмили, судя по всему, была для них невидимкой.
Радостные голоса сменились испуганными криками, когда один из гостей вдруг вскочил прямо на стол и, опрокидывая супницы с кувшинами, ринулся в сторону царственной четы. Стражники загородили ему дорогу, но нарушитель спокойствия не растерялся. Похоже, император был ему совсем не нужен. Человек достал нож и занес его над девочкой, сидящей по правую руку от императрицы. Та, видимо, так онемела от страха, что даже не кричала - только смотрела на убийцу во все глаза, вцепившись руками в скатерть.
Без особой надежды что-то изменить Эмили попыталась схватить злодея за ноги, но, как она и подозревала, ее руки лишь бессильно прошли сквозь него.
К счастью, у девочки нашелся защитник и без Эмили. Парнишка с дальнего конца стола вскочил и прыгнул, в полете вытягиваясь, как кошка. Ему удалось скинуть убийцу на пол, и они принялись кататься по ковру. Девочка рыдала в объятьях отца. Дородная императрица упала в обморок. Стража наконец сумела навалиться на преступника и оттащить его от мальчика. Тот скорчился на полу и никак не мог встать – кинжал почти по рукоять вонзился ему в бедро.
Тут звуки стали ниже и медленнее, как из сломанного аудиографа. Жизнь постепенно утекала из людей, они снова застывали, пока островок опять не погрузился в полную тишину. Сердце билось тише, но по-прежнему куда-то звало. Эмили огляделась и пошла туда, куда ее тянул чудо-механизм. Дойдя до края островка, она вынуждена была остановиться. Сквозь синий туман неподалеку виднелся еще один клочок земли.
- Сэмюэль, правь к тому куску суши! – Крикнула девушка лодочнику. – А я своим ходом!
Конечно, было страшновато. До сего момента, переносясь из одного места в другое, она все-таки знала, что под ногами у нее земля, или вода. А теперь предстояло прыгнуть через… непонятно что. Но любопытство, как и всегда в жизни Эмили, оказалось сильнее страха. Она сжала медальон и в следующий миг уже стояла на другом островке, правда, пятками почти что нависая над пропастью. Девушка поспешно сделала несколько шагов вперед.
«В следующий раз надо быть точнее.»
На этой «мизансцене» тоже было много людей, но, в отличие от предыдущей, она была разделена пополам стенкой с дверью. По одну сторону стояли взрослые люди. Они окружали императора. Шестерни завертелись быстрее, и сердце продолжило рассказывать Эмили новую часть своей истории.
- Мальчик ранен, мальчик сам не может даже встать. – Частил какой-то смуглый вычурно одетый мужчина, сопровождая свою речь богатой жестикуляцией. – Ваше Величество, окажите милость, позвольте ему остаться здесь на острове Гристоль, в Вашей столице.
Император милостиво кивал.
- Конечно, господа, конечно. Этот юный герой спас мою дочь, я готов осыпать его золотом с головы до ног.
Эмили не сдержала горькой усмешки. Во времена правления деда казна была в плачевном состоянии. Тем не менее, люди вокруг него расплылись в подобострастных улыбках.
- Ваша щедрость безгранична! Но я осмелюсь попросить для нашего юного спутника другого одолжения. Позвольте ему остаться здесь… навсегда.
Император удивленно захлопал глазами.
- Но… постойте… разве дома… он ведь из дворянского рода не последнего пошиба!
- Дорогой мой супруг, пусть наши гости скажут все до конца. А потом и решить можно.
Монументальная фигура императрицы, до сего момента стоящая поодаль, раздвинула пышной грудью круг гостей и ласково похлопала мужа по руке.
Болтливый человек посмотрел на женщину, и на этот раз его взгляд был полон благодарности искренней.
- Я буду с Вами предельно откровенен, ибо, без преувеличения, сейчас решается судьба этого юноши. Да, на острове Серконос его ждет мать… Но у матери новый муж и новый наследник. Ему там будут не рады. Скажу больше, бедняга едва ли доберется до Серконоса живым. Скорее всего, по дороге домой он «случайно» упадет за борт. А здесь сей молодой человек будет вам очень полезен. Годами он, конечно, еще дитя, но, как видите, уже недурно умеет драться. Это единственное, что он умеет в жизни, говоря начистоту. Мне кажется, Вашей очаровательной дочери пригодится подобный телохранитель. Считайте это подарком от нашего двора вашему, несмотря на то, что рабство давно уже не в ходу.
Куртуазная беседа продолжалась, но механическое сердце уже звало Эмили в другую сторону. Девушка обошла стенку и оказалась как бы в другой комнате. Это была спальня. В огромной кровати с диким количеством перин, одеял и подушек буквально утопал тот самый худой парнишка, который на предыдущем островке получил кинжал в бедро. У постели стояла девочка, из-за которой, собственно, все и произошло, красивая до невероятности, но похожая на куклу. Черные взбитые кудряшки, вся одежда состоит из одних сплошных розовых оборок, гольфы с рюшами, туфельки с пряжками в виде бутонов роз… Правда, при все при этом она, как и многие девочки-подростки, выглядела старше своих лет, от чего зрелище создавалось странноватое. И ее решительный строгий голос совсем не вязался со всеми этими кружевами
- Вы точно поели, господин Корво?
- Да, благодарю, Ваше Высочество. – Паренек с лицом мученика пытался сесть, но тонул в кровати, как в зыбучих песках. – Бульон был очень вкусен. – он говорил с очень сильным серконосским акцентом.
- Мне кажется, это все недостаточно питательно. – Покачала головой девочка. – Я прикажу сделать Вам пюре из мяса и овощей.
Раненый герой испустил страдальческий вздох.
- Ваше Высочество, а просто овощей с мясом мне поесть нельзя? В конце концов, меня ранили в ногу, а не выбили зубы…
- Вы, как и все мужчины, ничего не понимаете в медицине. – отмахнулась девочка. – Так что не спорьте. Давайте я подложу Вам еще одну подушку под спину. Все так заняты с послами, врача не дозовешься, а я очень беспокоюсь за Вашу рану. Давайте я сменю повязку сама, это нетрудно, меня учили.
Эмили поняла, что плачет и невероятно глупо хихикает одновременно. Сердце в руке бешено стучало, ее собственное сердце было готово разорваться от осознания того, кто эта девочка, и кто этот мальчик. Но при этом смотреть без смеха на отчаянно покрасневшего паренька было невозможно. Эмили никогда не видела, чтобы люди так краснели – как на картинках, ровной линией, от шеи к ушам, все выше и выше.
- Ваше Высочество, ну как можно! Вам не по чину…
- Так, вот не сметь спорить со мной! – У девочки, видимо, терпение давно было на исходе и теперь наконец кончилось. Она взяла одну из подушек и кинула ей в страдальца. – Я подслушивала разговоры взрослых, тебя сделают моим телохранителем. Так что ты не имеешь права перечить. Рану перевяжу я!
Девочка безжалостно потянула одеяло на себя, но мальчик вцепился в него мертвой хваткой.
- Ваше Высочество, так нельзя! Я без штанов!
Девочка закатила глаза с расхожим выражением лица «ох уж эти мальчишки!».
- И чего я там не видела? Пару голых тощих ног? Отпусти одеяло!
- Не отпущу, Ваше Высочество!
Каждый тянул одеяло на себя, девочка не то чтобы была сильнее, но в последний момент мальчик застонал от боли – видать, отдало в ногу. И ровно в тот момент, когда одеяло взлетело в воздух, со стороны двери раздался громовой голос императрицы.
- Джессамина Колдуин, что это Вы тут делаете!
Одеяло плавно осело на кровать, и люди снова застыли каждый на своем месте. Воцарилась тишина.
- Маленькая леди Эмили, Вы возвращаетесь в лодку, или мне пока самому плыть? – Девушка обернулась на голос Сэмюэля. Он причалил к островку, но было не ясно, видел ли он или слышал что-либо из того, что видела и слышала Эмили. Вытирая слезы, она огляделась. Третьего островка было что-то не видать. Сердце, впрочем, не молчало.
- Не будем рисковать, Сэмюэль. Я поеду с тобой.
На этот раз им пришлось плыть дольше. Сердце-компас исправно указывало путь, и наконец из синего тумана выплыл третий клочок суши. На нем росла трава, цветы в аккуратных клумбах, стояла каменная стена. Эмили без труда узнала один из внутренних садиков дворца. Посреди сада в неловком танцевальном па застыли двое. Теперь императрицу Джессамину и ее лорда-протектора можно было узнать без труда, и все равно, оба они были невероятно молоды. Эмили раньше даже не представляла, что когда-то эти люди были так юны. Мать выглядела не старше, чем сама Эмили сейчас. В синем тумане не было тепла и холода, но все равно чувствовалось, какой жаркий летний день окружает замершую пару. На Джессамине была голубая туника с длинными полупрозрачными рукавами и высоким, но расстегнутым воротником. Жакет был небрежно переброшен через спинку резной лавочки. Императрица сняла туфли и танцевала босиком – длинные струящиеся брюки все равно касались земли. Корво тоже снял мундир и танцевал в жилете и рубашке. Увы, он не мог позволить себе вольностей, доступных особе королевской крови, и потом оставался при сапогах.
Стоило Эмили ступить на островок, как пара закружилась в танце, но уже через пару секунд со смехом сбилась с темпа.
- У меня никогда не получится, никогда. – Хохотала Джессамина, без сил опустившись на лавочку. – Фигурный вальс – это выше моих сил. А ведь это любимый танец жениха, им мы должны открывать праздник.
- Жаль, что Его Высочество снова хворает. – Корво огляделся немного нервно, тяжело вздохнул и стал надевать мундир. – Он был бы лучшим учителем. – От его серконосского акцента не осталось и следа.
- Брось, Корво. – Джессамина с улыбкой смотрела на него из-под полуприкрытых век. – Ты хорошо ведешь. Да чего тут говорить, в сравнении со мной все хорошо танцуют. На прошлой репетиции я и вовсе подвернула лодыжку.
- Все еще больно? – Не застегнув до конца мундир, Корво подошел к девушке и опустился перед ней на одно колено. – Может, мне взглянуть?
- Нет, что ты! – Снова рассмеялась Джессамина – Давно уже прошло. Передай мне, пожалуйста, левую туфельку.
Но вместо того, чтобы выполнить просьбу, мужчина вдруг резко подался вперед, схватил императрицу за плечи, привлек к себе и жадно поцеловал, так, словно не пил до этого три дня и наконец добрался до родника.
Эмили не смогла удержать абсолютно детского жеста и, закрыв лицо руками, через пару мгновений все же стала смотреть сквозь пальцы.
- Корво… - Джессамина отпрянула, Аттано не стал ее удерживать, вместо этого он сбивчиво заговорил.
- Давай сбежим. Давай уедем с Гристоля. Не обязательно на Серконос. Куда угодно. Клянусь, ты ни в чем не будешь нуждаться. Я не дам тебе грустить и страдать, я обо всем позабочусь, я все продумал, я…
Мужчину прервал хлесткий звук пощечины. Эмили не поверила ушам и глазам. Тем не менее, факт остался фактом: Джессамина ударила Корво по лицу.
- Я, я, я. – В голосе императрицы не было ни обиды, ни гнева, наоборот, она словно извинялась за то, что сделала. – Корво, мы не можем думать лишь о себе, мы над собой не властны. Я понимаю, нам не очень-то много лет. Мне грустно, что так вышло, и тем не менее, ничего уже не изменить. Я – императрица, ты – лорд-протектор. И я выйду замуж, потому что этот династический брак нужен стране. К тому же, мой жених – хороший человек.
Корво все никак не вставал, уткнувшись лицом в ее колени. Джессамина долго молчала, нежно перебирая пальцами его темные волосы, но потом все же заговорила снова.
- Я до сих пор чувствую себя злодейкой из-за того, что дала тебе этот титул. Министры шипят на тебя, как гнездо гадюк. Да, так все и есть, я ужасная эгоистка. Прости меня, Корво, но есть на свете вещи, которые я просто не в состоянии сделать. Я не могу дать тебе свободу, не могу дать тебе уйти. Я никогда тебя не отпущу.
- И не надо. Мое место здесь. Ты слышишь? Здесь, и нигде больше. Прости, это больше не повторится. - Он сполз еще ниже и теперь прижимался губами уже к ее лодыжкам.
- Жаль, что это больше не повторится. – Грустно поправила его Джессамина.

Эмили молча вернулась в лодку и села, сосредоточенно теребя цепочку медальона. Лодка продолжила свое плавание, но девушка, казалось, этого не заметила. Путешествие продолжилось в полном молчании.
От мыслей, чувств и впечатлений голова был готова треснуть пополам и расплескать все свое ценное содержимое. В этой яркой круговерти чуть не забылась даже главная цель ее путешествия. На короткий миг Эмили показалось, что она будет вечно кочевать от одного воспоминания к другому, и эта перспектива ее не расстроила. Но нет, конечно же, у плавания будет конец. Начав в далеком прошлом, они двигались в сторону будущего, пусть и странными скачками.
Разочарование и гордость теснили друг друга в сердце Эмили. От этого ей становилось то больно, то легко в груди. Девушку восхищала твердость матери, благородство Корво, их любовь, олицетворяющая самый лучший из смыслов этого слова – безусловное чувство, которое никогда не пропадет, и неважно, могут ли влюбленные быть вместе по общепринятым человеческим законам. Эмили было радостно от того, что ей довелось жить и быть любимой людьми, которые, несмотря на все препятствия, смогли, любя друг друга, не испачкаться во лжи, лицемерии, предательстве.
И все же было горько осознавать, что главная фантазия ее детства так и останется навсегда лишь мечтой. Корво Аттано никак не может быть ее отцом.
- Маленькая мисс, новая остановка на нашем пути. – Голос Сэмюэля привел Эмили в чувство. Лодка уже причаливала к очередному островку. В его центре снова стояла кровать, но на этот раз в ней лежал не Корво, а какой-то другой мужчина. С одной стороны от него на край постели присела Джессамина Колдуин, в длинной, ниже колен, рубашке, придерживая рукой огромный живот. Она явно была на сносях. С другой стороны стоял Корво, он наклонился к лежащему человеку и, видимо, слушал его.
Эмили понадобилось подойти поближе, чтобы изможденное лицо, бледное даже на фоне белоснежных подушек, стало знакомым.
Она очень мало знала о покойном муже матери, принце-консорте. Как-никак, он умер меньше, чем через месяц после ее рождения. По словам Джессамины, это было хороший человек, добрый, рассудительный, крайне образованный и галантный. Он всегда больше интересовался гуманитарными науками, чем политикой, но поддерживал супругу во всем. А еще он с детства страдал от тяжелой болезни крови. Любой синяк мог стать для принца-консорта смертельно опасным, поскольку, начав течь, кровь останавливалась с трудом. Отец Эмили мог бы жить еще долго, не займись он верховой ездой и не упади с лошади.
Присев на кровать рядом с матерью (и рядом с самой собой, пусть и в утробе), Эмили долго смотрела на своего родного отца. Как ни старалась девушка разбудить в себе печаль или сочувствие – ничего не выходило. Он по-прежнему оставался абсолютно чужим человеком, к тому же мешавшим счастью двух действительно дорогих ей людей. Тем не менее, под взглядом дочери мужчина сделал глубокий вдох, и все на островке пришло в движение.
- Джессамина, я так перед тобой виноват. – Принц-консорт говорил очень тихо.
- Ну что за глупости. – Императрица погладила мужа по волосам. – Виновата вставшая на дыбы лошадь и слабые ремни под седлом. Ничего, полежишь в кровати чуть дольше, чем всегда, к рождению дочки будешь как новый.
- Нет, дорогая. Теперь уже не буду. – Вздохнул мужчина. – Что-то лопнуло внутри. Я чувствую, как кровь течет там, где она течь не должна. Мне теперь не поможет даже доктор Соколов. Я виноват, и даже не пытайтесь спорить. Это была глупая, мальчишеская попытка сравниться. Захотелось хоть раз в жизни почувствовать, каково это – быть сильным, быстрым. Желанным. Быть Вами.
Он медленно повернул голову в сторону Корво. В глазах принца-консорта не было ни злобы, ни обиды. Только чудовищная усталость и тоска.
- Да только где мне тягаться с блистательным лордом-протектором. Сами видите, там, где Вы бы встали, отряхнулись и рассмеялись, я кончился. Погодите, Корво, умоляю, помолчите пока. – Аттано открыл было рот, чтобы возразить, но был остановлен слабым взмахом ладони. – Я никогда не держал обиды. Ни на Вас, лорд-протектор, ни на тебя, милая. Просто люди несовершенны, и от зависти я не мог отделаться.
- Ваше Высочество! – Корво все-таки не удержался, видя, как дрожат губы Джессамины. – Прошу Вас, поверьте нам! Нет никаких оснований, чтобы Вам сомневаться в Ее Величестве! Я верный слуга императорской семьи, не более!
- Знаю, Корво, знаю. – Вздохнул принц-консорт. – И этого я тоже себе никогда не прощу. Ненавижу быть тем, кто лишает хороших людей счастья.
Голоса затихали, жесты повисали в воздухе, шестеренки сердца замедлили свой бег. Эмили грустно вздохнула. Она не плакала лишь потому, что за последние дни, судя по всему, истратила запас слез на много лет вперед. А ее покойный отец, определенно, этих слез стоил. Даже за несколько коротких моментов девушка смогла проникнуться к нему искренней симпатией. Наверное, зря он все же так тосковал. Эмили хорошо знала свою мать. Джессамина, без сомнения, любила мужа. Жаль, что не так, как он сам того хотел.
- Помню-помню, когда принц-консорт преставился, грустно было. На неделю в столице траур затянулся. Хороший был человек, много полезного сделал, чтоб народ поумнее стал. – Сэмюэль смотрел на островок с лодки, почтительно сняв шапку.
- Ты тоже все это видишь? – Эмили не было неловко. Какой уж тут стыд, перед призраком-то…
- Нет, маленькая мисс, двигаются и говорят они только для Вас. Мое сердце давно уже не бьется, ему не хватит сил оживить воспоминания.
«Интересно знать, чье сердце оживляет эти моменты прошлого. Мое собственное или то, что я держу в руках.»
Эмили вдруг снова стало до противного страшно. Страх, охвативший ее в синем тумане, отступил с появлением старого лодочника, а потом его и вовсе вытеснило любопытство. Но все в миг вернулось, стоило ей задуматься: а чье, собственно, сердце она держит в руках? Теперь, когда она знает об «играх», Чужого, глупо предполагать, что это лишь искусная поделка. Когда-то сердце в ее руке было сердцем живого человека. Там кому же оно принадлежало, если выбрало путь к цели именно сквозь прошлое Корво Аттано… и Джессамины Колдуин.
«Есть вопросы, ответы на которые я пока не хочу знать.» - Усилием воли Эмили заставила себя отвлечься на другие мысли. Такое чувство, что у нее есть выбор, принимать помощь механического сердца, или нет. Надо продолжать двигаться вперед, и все тут. В конце плавания ее ждет Корво, который обещал ответить на все без исключения вопросы. А до того момента страшные тайны подождут.
- Заводи мотор, Сэмюэль. – Девушка вернулась в лодку. – Сдается мне, осталось уже не так уж долго.
Но, вопреки ее словам, этот отрезок пути выдался самым длинным. К тому моменту, когда из тумана показался очередной парящий в нем клочок суши, Эмили уже и предположить не могла, что она там увидит. Зато, рассмотрев обстановку поближе, девушка сразу поняла: здесь ей уже все знакомо. Этот кусочек воспоминаний принадлежал к недавнему прошлому. Взгляду юной императрицы предстала часть спальни ее матери. Таким она ее, собственно, и запомнила. Правда, на обычный уголок для женских секретов эта комната походила мало. В последние годы Джессамине явно не хватало часов в сутках, и потому государственные проблемы часто решались за утренним туалетом. Так что и спальня ее больше походила на кабинет. Эмили знала там все, до мелочей. Она могла сказать, что лежит в том или ином ящичке, не открывая его. Вот пудреница, вот подставка для колец в виде кошки с длинным хвостом, вот шкатулка с заколками для волос. В гардеробе слева парадные костюмы, справа – легкие летние вещи. Девушка, как завороженная, меряла островок шагами. Ей не хотелось его покидать, хотелось еще хоть немного побыть рядом с живой мамой, пусть и в воспоминаниях. Джессамина Колдуин раздевалась ко сну перед ростовым зеркалом и напевала себе под нос всеми любимую кровожадную детскую песенку про пьяного китобоя. Эмили не удержалась, подошла совсем близко, попробовала обнять. Разумеется, ничего не вышло, ее руки беспрепятственно прошли сквозь призрак матери. А так хотелось, как в те годы, обхватить ее за талию и уткнуться лицом в живот, дождаться, когда потреплют по волосам, а потом побежать дальше играть.
Хлопнула балконная дверь. Джессамина резко обернулась, роняя на ковер шпильки, украшенные позолоченными листьями. У мамы были длинные черные волосы, очень красивые, несмотря на то, что она рано начала седеть. Просто для удобства императрица всегда носила их собранными, да и мода диктовала этот стиль.
- Какая я стала пугливая. Любого скрипа теперь боюсь. Но ты мог бы и знак подать. – Напряженные плечи успокоенно опустились, потому что сквозь балконную дверь в будуар вошел Корво. Он тоже был далеко не при параде – в одной рубашке и штанах, даже без сапог, растрепанный, но очень счастливый. С тех пор, как началась эпидемия чумы, Эмили все реже и реже стала видеть маму и Аттано такими – веселыми, улыбчивыми, расслабленными. Большую часть времени императрица и лорд-протектор проводили застегнутыми на все пуговицы, строгими, собранными, с залегшими под глазами тенями бессонницы.
- Как ты сюда забрался? – Джессамина осторожно подошла к балкону, посмотрела по сторонам и закрыла дверь. Женщина зябко поеживалась – по ночам погода на побережье никогда не бывала действительно теплой, а на ней, кроме исподнего и рубашки, едва достающей до середины бедра, ничего и не было.
- По крыше библиотеки, потом по скобам, оставленным на случай ремонта – ну а затем уже дело сноровки. Подпрыгнул, уцепился, подтянулся.
- Стыд и позор. – Рассмеялась Джессамина. – Лорд-протектор шастает по крышам, словно мальчишка-беспризорник, а императрица щеголяет перед ним без штанов. Немудрено, что империю лихорадит.
- Ты замерзла. – Корво опустился перед ней на колени, обнял за бедра и поцеловал в живот между распахнувшихся пол рубашки.
- А ты должен спать, чтобы набраться сил перед столь важной миссией. – Джессамина высвободилась из его рук и, дойдя до кровати, юркнула под одеяло.
- Высплюсь на корабле. – Он подошел ближе и сел на пол, опершись спиной о постель. – До Серконоса больше дня пути.
- Ты рад, что увидишь родные места? – Джессамина целиком скрылась под одеялом, чтобы вылезти с другой стороны, поближе к Корво.
- Ты прекрасно знаешь, все, что мне родное, я оставляю здесь.
Аттано повернулся к императрице и наткнулся на ее поцелуй. Эмили увидела, что на матери уже нет рубашки, и поспешно отвернулась.
Возможно, этому островку еще было, что показать ей. Но есть на свете и приятные тайны, которым, тем не менее, все равно лучше оставаться тайнами.
Лишь у самого края твердой земли, готовясь снова сесть в лодку, девушка снова обернулась. Она увидела голую спину Корво, всю состоящую из мышц и шрамов. Руки матери, казавшиеся очень маленькими в сравнении с широкими лопатками, сжимали его так крепко, что на коже оставались красные полосы. Так держатся те, кто очень боится упасть. Эмили, разумеется, не имела никакого собственного опыта в телесной любви, но, как и положено девушке ее лет, много о любви читала, во всех ее проявлениях. В одной книге она вычитала мудрую мысль: перед лицом смерти, когда она грозит со всех сторон, люди особенно стремятся любить друг друга. Превращая свое беззащитное «я» в «мы», ты словно создаешь нечто, неподвластное смерти. В объятьях другого человека, должно быть, так тепло и хорошо, что просто не получается представить, как это – вечный холод и одиночество. Эмили снова отвернулась, но в лодку так и не села. Следующий островок находился совсем рядом. Он был самым большим из всех, встреченных ею на пути, и по форме напоминал холм с небольшой площадкой у основания. И беседкой на вершине. Эта ротонда была отлично знакома Эмили, и девушка не горела желанием воскрешать в памяти то, что там произошло. Но сердце в руке влекло ее именно туда, а значит, выбора не было.
- Не теряй меня из виду, Сэмюэль. – Эмили дотронулась до амулета, перенеслась на площадку у склона и лицом к лицу столкнулась с теми, кто, как она твердо верила до недавнего времени, раз и навсегда перевернул ее жизнь с ног на голову. Министр по шпионажу, верховный смотритель Кемпбелл… Первый уже который год сидел в тюрьме, второй давно погиб от крысиной чумы. Впрочем, учитывая события последних дней, все больше верилось, что и эти люди были пешками на доске у куда более крупной фигуры, и только.
С вершины холма доносились женские крики, звон оружия, грохот выстрелов. Эмили узнала голос матери и свой собственный, пусть и детский. Люди у подножия застыли, напряженно вслушиваясь. Вскоре все затихло. Девушка больше не слышала, что происходит в беседке, но знала это и так: там, наверху, маленькая Эмили испуганно прижимается к лорду-протектору, а Джессамина благодарит его за то, что в очередной раз спас их жизни.
- А я говорил! – Не выдержал смотритель Кемпбелл. – Я предупреждал, что и этого окажется мало! Корво Аттано слишком хорошо фехтует и стреляет, с ним даже обученные наемные убийцы не справятся.
- Терпение, друг мой. – Процедил в ответ министр по шпионажу, едва разомкнув свои сухие, почти невидимые губы.
И действительно, в следующий миг тишину разорвал полный неизбывного отчаяния женский крик. Эмили закрыла уши руками, но толку-то – она помнила все слова матери. Последние ее слова.
- Прекратите это! Да что вы за люди! Оставьте его в покое, хватит! Эмили!
Крик захлебнулся и прервался, когда девушка была уже на полпути к вершине холма. В два счета преодолев вторую половину дороги, она споткнулась о верхнюю ступеньку и в буквальном смысле вылетела на площадку. Эмили успела увидеть, как исчезают в воздухе убийцы, как бьется в их руках девочка, которой она была когда-то. Императрица лежала на животе, в неправдоподобно большой луже крови. Корво был в паре шагов от нее, но почему-то не двигался, как будто ему не давала сделать это некая враждебная сила. Но с уходом убийц злые чары, судя по всему, рассеялись. Аттано рухнул на гранитные плиты, как подкошенный, все его движения разом утратили привычную ловкость и быстроту. Шаря по земле руками, как слепой, Корво подполз к Джессамине, перевернул ее на спину, прижал к себе. Вслед за ним упала рядом на колени и сама Эмили.
- Корво… все рушится… но ты ведь это так не оставишь… Корво?
Последнее слово императрицы звучало как вопрос, голос у нее был испуганный и растерянный, словно у маленькой девочки, которая вдруг потерялась. Джессамина закрыла глаза и затихла. Сначала казалось, что ее голова все еще мелко подрагивает, но потом Эмили поняла: это дрожат руки у самого Корво. Мужчина дышал невероятно часто, громко и сипло, эти звуки больше походили на скрипы какого-нибудь сломавшегося механизма.
- Лорд-протектор! Что Вы сделали! – Над ними раздался голос министра.
- Убийца! Погибнуть от рук собственного телохранителя, какая злая ирония!
«Подоспели, стервятники. Все правильно рассчитали.»
Умом Эмили понимала, что один из этих людей давно уже мертв, а второй –абсолютно безопасен. Но это не остановило закипающую в ее душе ярость.
Корво поднял голову на звук, но врядли он понимал, что ему говорят. Пошатываясь, Аттано встал на ноги. Глаза у него были широко раскрыты, зрачки сузились, как у сумасшедшего или одурманенного. Мужчина протянул руки вперед, будто пытаясь что-то объяснить. Он открывал и закрывал рот, но с губ не сорвалось ни единого звука. Один из стражников навел на него пистолет, другой приставил к горлу клинок, но Корво не заметил и этого.
- Тебе за это отрубят голову, предатель. – Слишком поспешно бросил смотритель Кемпбелл. Он явно хотел побыстрее произнести все положенные ему по сценарию реплики.
- Что ты сделал с юной леди Эмили? – Министр играл свою роль куда натуральнее. – Взять его и отвести в тюрьму.
- Оставьте его в покое, твари! Не троньте! – Бессильная хоть как-то помешать призракам из прошлого, Эмили могла только яростно кричать. Руки стражников прошли сквозь нее, один из солдат ударил Корво по лицу эфесом сабли что было сил. Аттано снова рухнул на землю, его взяли под руки и потащили куда-то. Вскоре вся процессия скрылась из виду, Эмили осталась в ротонде одна. Унесли даже тело матери. Потерянно оглядевшись, девушка заметила письмо, оставшееся лежать на каменных плитах. Это письмо лорд-протектор привез Джессамине, вернувшись из путешествия, в нем очередной высокопоставленный сосед с прискорбием сообщал, что ничем не может помочь против чумы. Девушка машинально подняла лист бумаги и всмотрелась в него. Вместо скучных казенных слов весь лист был исписан одной и той же фразой.

ТЫНЕСПАСЕШЬЕГОТЫНЕСПАСЕШЬЕГОТЫНЕСПАСЕШЬЕГО ТЫНЕСПАСЕШЬЕГОТЫНЕСПАСЕШЬЕГОТЫНЕСПАСЕШЬЕГО

Стоило Эмили прочитать эти слова, как островок под ней пошел трещинами и мгновенно рассыпался. Девушка рухнула в синюю пустоту, дыхание перехватило. Она не смогла даже закричать. Юная императрица зажмурилась от ужаса... и проснулась, ударившись коленками о дно лодки.
Судорожно вдыхая и выдыхая, она села, оглядываясь. Никакого синего тумана вокруг, просто ночь, даже не особенно темная – луна и звезды светили ясно. За бортом тихо плескалась вода канала.
«Выходит, это все было лишь сном, во время которого я сползла с лавки.»
Сзади интеллигентно прокашлялись, запахло дымом от самокрутки. Эмили обернулась с радостной улыбкой. Кто бы знал, что когда-нибудь она будет настолько счастлива видеть приведение! Сэмюэль снова был едва угадывающимся смутным силуэтом, и все же он сидел здесь, рядом. А значит, все произошедшее не было сном. Ну, или как минимум не только сном.
- Мы почти прибыли, маленькая мисс Эмили. Сердце зовет Вас туда, я ведь правильно понимаю?
Старый лодочник был прав. Сердце светилось изнутри, как маленький фонарик, и явственно тянуло Эмили в сторону темных очертаний каких-то зданий неподалеку. Этот канал был ей совсем незнаком, да и в целом все вокруг выглядело заброшенным. Увы, сейчас в предместьях столицы было немало таких мест, опустевших из-за эпидемии.
«Хотя, если учесть, в чье логово я хочу наведаться, возможно, о безлюдности этого места позаботилась не только болезнь.»
- Вас там, как пить дать, поджидают, маленькая мисс. – Сокрушенно вздохнул Сэмюэль. –А я, как назло, ничем не могу помочь. Чем ближе к причалу, тем меньше у меня времени, скоро совсем исчезну.
- Ты уже невероятно помог, старый друг. – Грустно, но светло улыбнулась ему девушка. – Немногим это удается даже из-за гробовой доски. У меня к тебе будет одна, последняя просьба: правь к причалу до последнего, пока сможешь. Надежды на то, что их обманет такая детская уловка, мало, но мы все же попробуем.
Эмили сняла жакет и, соорудив нечто отдаленно напоминающее тюк, завернула в него сердце, а потом повязала всю эту сомнительную конструкцию себе на голову, затянув рукава под подбородком.
- Готова поспорить, я самая странная императрица на свете. По крайней мере, ни у кого еще не было такого головного убора. – Девушка осторожно тронула рукой воду и поежилась. Холодно, темно, да еще и канал незнакомый – неизвестно, какая там глубина, сколько до берега, и не торчат ли со дна какие-нибудь железные штыри. Но если у главного входа тебя ждут, остается лишь одно – попытаться сходить в обход.
- Эх, ну почему этот знак не позволяет превратиться в рыбку или птичку! – Эмили горестно потеребила длинную цепочку. – Подобный расклад существенно облегчил бы дело.
- Так почему же не позволяет, маленькая мисс? – Удивился Сэмюэль. – Я думал, Вы знаете. Лорд-протектор в свое время взял с меня слово молчать, но, думаю, теперь уж можно, раз пошло такое дело. Как-то я, было дело, сидел себе в лодке, ждал милорда, вижу, рыбешка такая шустрая плывет, прямо к моей лодке. И вдруг – плеск, шум, фонтан воды! Милорд Корво выпрыгнул прямо из-за борта, сразу ко мне в лодку. Ну, я тут же и смекнул, что это он в рыбешку ту вселился, а потом вроде как снова собой стал. Уж как оно там работает, извините, не знаю. Однако же было, точно говорю.
-Вот видишь, Сэмюэль! А еще говоришь, что ничем помочь не можешь. Уже помог. Посмотрим, выйдет ли у меня то же, что у Корво. До свидания, старый друг.
Эмили потянулась к Сэмюэлю, чтобы обнять его, но лодочник лишь отмахнулся.
- Да лучше уж прощайте, маленькая мисс. Если и встретимся когда еще, то надеюсь, очень нескоро, когда Вы совсем старенькая станете.
Он ободряюще кивнул, и девушка, задержав дыхание, прыгнула за борт. На миг ледяная вода лишила ее возможности двигаться.
«Не паниковать! Ну же, рыбка, плыви ко мне, большая и маленькая. Лучше маленькая, она незаметнее. Даже если не выйдет – ничего страшного, доплыву сама.»
Стоило ей так подумать, и вода вокруг завертелась, потащила девушку куда-то, как водоворот. А потом Эмили очутилась вроде как уже не в воде, но и не на суше, а скорее, где-то в стороне от реального мира, лишь наблюдая за происходящим. Она свободно парила, не чувствуя сопротивления толщи воды, и смотрела чуть сверху на мелкую рыбешку, которая прытко плыла к берегу. С этой точки Эмили могла рассмотреть и весь окружающий мир в целом, и все его мелкие детали в частности. Вот канал, вот причал, к которому медленно двигается лодка. По причалу кто-то ходит, ей туда не надо. Ей надо вот сюда, чуть левее, юркнуть в ответвление в виде крупной трубы, доплыть до перегородившей ее решетки, и только там уже отпустить рыбку на волю. Окружающий мир рванулся навстречу Эмили, и она снова стала его частью. Девушка сидела в трубе, скрючившись в три погибели. Да уж, идея оказалась не такой удачной, как показалось сначала. С большим трудом ей удалось встать на четвереньки, стащить с головы узел, повесить его на шею и поползти вперед. Край трубы нависал над водой и, чтобы выбраться наружу, надо было схватиться руками за верхний край трубы, кое-как подтянуться, уцепиться хоть одной ногой и таки влезть наверх. Эмили была готова биться об заклад, что Корво это удалось бы в мгновение ока. Она же, спору нет, задачу выполнила, но с грацией бегемотихи, и наверняка произвела столько шума, что и глухой услышал бы. Распластавшись по земле, девушка застыла, досчитала про себя до двадцати. Ни звука шагов, полная тишина. Похоже, все-таки пронесло. Эмили перекатилась на живот и поползла в направлении ближайшего укрытия – остатков какого-то сарая. Механическое сердце билось чудовищно быстро, давая понять, что финал близок. Но, как известно, на финишной прямой срезаться проще всего. И времени у нее было мало не только потому, что с каждой минутой жизни Корво, возможно, грозила все большая и большая опасность. Эмили банально не могла долго находиться без движения – она промокла насквозь и уже успела замерзнуть. Девушка поспешно развязала жакет и надела его. Стало только хуже. Выбивая зубами бешеный ритм, она понимала, что может провести в укрытии еще от силы минут пять, а дальше надо продолжать путь, если не хочешь потерять сознание от холода, конечно.
Путь этот будет сложным, тут сомневаться не приходилось. Эти убийцы тоже обладают сверхъестественными способностями, достаточно вспомнить хотя бы то, как легко они обездвижили в свое время Корво, чтобы убить императрицу, а потом исчезли, похитив саму Эмили. Ровно так же исчез человек со шрамом, забрав Аттано. Но даже если не брать сверхъестественное в рассчет, это очень сильные, внимательные, быстрые и ловкие люди, обученные убивать. Каждый ее шаг наверняка будет для них слышен, как гром среди ясного неба. Любая попытка спрятаться будет расцениваться как маскировка под торшер путем надевания абажура на голову.
«Но ни у одного из них нет медальона из человеческой кожи, на котором изображены все семь частей знака.»
С другой стороны, ну и что ей это даст? Перемещения? Убийцы и сами так умеют. Вселиться в крысу? Помилуйте, не то что в Данволле, во всем Гристоле теперь крысы днем с огнем не найдешь, даже в самых грязных районах. Так что ни вызвать крыс, ни вселиться в одну из них она не сможет. Еще ученые говорили о времени и о даре видеть с помощью темноты. О, и то, и другое ей бы сейчас неимоверно пригодилось. Правда, как можно влиять на время, Эмили не представляла вообще ни с какой стороны.
«Видеть с помощью темноты, вот это бы мне пригодилось сильнее всего. Тут ее хоть отбавляй. Осталось только догадаться, как запустить процесс.
Девушка крепко зажмурилась. Ну, вот, теперь уж темнее некуда.
«Давай же, темнота, пусть я увижу то же, что видишь ты.»
И тут в оба ее уха одновременно ворвался громкий свистящий шепот на незнакомом Эмили языке. Девушка зажала рот руками, чтобы не взвизгнуть от страха. Шепот тем временем исчез так же внезапно, как и появился. Зато темнота и вправду перестала быть для девушки таковой. Он обрела тысячи оттенков. Сквозь закрытые веки Эмили могла видеть не только стены, но и через стены. Все живые существа сияли золотистым светом, особенно ярким в районе глаз. Так можно было понять, насколько широк у них угол обзора, на каком расстоянии они тебя видят, а на коком – нет. Темнота вокруг них вибрировала. Чем шире расходились по ней круги, тем больше существо производило шума. Эмили увидела такую рябь и вокруг себя.
«Ну, теперь у этой игры в кошки-мышки есть хоть какое-то подобие честности.»
Не раскрывая глаз, с медальоном в одной руке и сердцем в другой, Эмили пошла вперед. Пока можно было даже не скрываться – все люди находились внутри ближайшего здания. Как девушка и думала, оно лишь снаружи казалось необитаемым. Внутри жизнь если и не кипела, то уж точно весьма активно шла своим чередом. Эмили пришлось ползти на четвереньках вокруг этой здоровенной домины, обогнув ее в итоге целиком. Она сделала бы еше один заход, но пожалела времени, да и холод становился невыносимым. К несчастью, ничего похожего на дверь Эмили так и не нашла. Немногочисленные окна на первом этаже так же были не только заперты, но и защищены решетками. Второй этаж выглядел в этом плане более обнадеживающим. Там решетки были не везде, а в части окон и вовсе не хватало стекол. Хозяева дома явно заботились о том, чтобы их убежище смотрелось покинутым. Но больше всего девушку обрадовали широкие карнизы. Взрослый мужчина на таком точно не уместился бы. Она, конечно, тоже давно не малютка, но если все сделает правильно, сможет встать на карниз и удержаться, схватившись за оконную раму. Ключевое слово – «если». Перенестись нужно строго на карниз, иначе выбор невелик: либо впечататься в стену, либо промахнуться и рухнуть с высоты второго этажа. Это врядли ее убьет, но покалечить может. Да и шум поднимется такой, что мало не покажется.
Механическое сердце отправилось за пазуху. По-прежнему жмурясь, Эмили решительно потянулась мыслями к окну.
И все-таки промахнулась.
Девушка коснулась карниза лишь носкам сапог, руки схватили пустоту, и она полетела было вниз, но в последний момент смогла вцепиться в край карниза и повиснуть на нем. Разумеется, глаза пришлось открыть. Эмили потерялась в пространстве, которое снова обрело цвета, теряя драгоценные мгновения.
«Не на ту императрицу напали!»
Долго так провисеть она, спору нет, не могла. Но хороша была бы воспитанница легендарного бойца, не умей она хоть разок подтянуться. Несколько лет назад Эмили и Каллиста дали друг другу слово не запускать себя, и с тех пор каждый день хотя бы час уделяли упражнениям. И плавали, и бегали, и танцевали, и фехтовали. Один раз попытались даже побоксировать, но Каллиста поставила юной правительнице такой роскошный синяк на скуле, что пришлось от инициативы отказаться. В трубе было легче, там получалось упираться ногами в стенки. А здесь, увы, такой номер не проходил. Скрипя зубами, Эмили все-таки стала подтягиваться. Пальцы скользили по ровной поверхности, это вам не турник. К тому же, мало было просто подтянуться. Нужно ведь еще хотя бы закинуть ногу на карниз. А для этого следует поднапрячься и выпрямить руки.
Звучало это все в голове девушки, конечно, красиво и ладно, но на деле выглядело куда менее живописно. Впрочем, уж на что ей сейчас было глубоко плевать, так это на изящество. Извиваясь всем телом, как червяк на крючке, она все же смогла подняться еще немного, чтобы сразу плюхнуться животом на карниз. Разумеется, Эмили тут же начала сползать обратно, но уж на этот раз она вцепилась в оконную раму намертво. Некоторое время девушка просто лежала в этой дурацкой позе. Руки дрожали слишком сильно, чтобы хоть что-то ими делать В конце концов, продолжая подражать гусенице, Эмили все-таки вползла внутрь. К счастью, внутри подоконник был широким, куда шире карниза. Девушка смогла удобно расположиться на нем и аккуратно потрогать пол ногой. Да, она правильно сделала, что не рухнула туда сразу. Весь паркет был покрыт битым стеклом. И руки бы изрезала, и шум подняла. Вдохнув и выдохнув, Эмили снова зажмурилась. Дрожь все не проходила, и в руках, и во всем теле. Тело мерзло и немело под мокрой одеждой. За эти несколько часов она устала невероятно и понимала, что на обратный путь сил не хватит точно. С другой стороны, когда она найдет Корво, об этом ей волноваться точно не придется. Лорд-протектор о ней позаботится.
«Ты уверена, Эмили Колдуин? А если он будет истекать кровью? Если они его мучили? Если они его покалечили? Как ты поступишь тогда? Да уж, Ваше Величество, что-то Вы упустили недопустимо много важных деталей.»
И тем не менее, она снова продолжила путь в кромешной темноте. Сердце за пазухой уже не просто билось – оно неистово бухало, нагреваясь и почти что обжигая кожу. Корво Аттано был близко, очень близко.
У выхода в коридор ей прошлось замереть и простоять так не меньше пяти минут. В коридоре сновали люди, но увы, делали они это молча, даже ничего важного выяснить не удалось. Когда ближайшие помещения наконец снова опустели, Эмили пришлось еще столько же времени заставлять себя встать с корточек и продолжить путь. Сидя в темном углу, она почти что заснула.
Прямо, затем поворот направо, снова прямо, еще поворот.
«А ведь если на моем пути будет мало-мальски серьезная лестница – я не смогу по ней подняться.»
Девушка осознала это без паники и страха, она просто с обреченным равнодушием признала факт. Ее ноги теперь были способны передвигаться лишь по прямой поверхности, о том, чтобы перенестись с места на место, Эмили и думать боялась. Ей казалось, что тогда она сразу потеряет сознание.
Миновав последний поворот, девушка остановилась перед притворенной дверью. Сердце буквально потащило ее вперед, и юная императрица, наплевав на всякую безопасность, широко распахнув глаза, толкнула дверь и вошла внутрь.
В этой большой комнате без окон, тем не менее, было достаточно светло. У стен стояло множество масляных фонарей в стеклянных колбах. Они излучали мягкий и почему-то лиловатый свет. Такие же фонарики стояли на длинном массивном столе, которые расположился ровно в центре комнаты. Но особенно много их было в одном углу, задрапированном темно-фиолетовой тканью. Повинуясь указаниям механического сердца, Эмили пошла вдоль стола. И, когда девушка дошла до его конца, сердце мгновенно замерло, зато стало жечь уже ну просто невыносимо. Эмили вытащила его из-за пазухи и положила на стол. Цель была достигнута. Корво сидел, уронив лицо на сложенные руки. Вернее, на руку и пустой рукав. Юной императрице очень не понравился его внешний вид. Аттано был одет не как регент, а как убийца в маске. Потрепанный плащ, голову покрывает капюшон. Судя по всему, он спал, или находился без сознания, потому что на шаги девушки лорд-протектор никак не отреагировал.
- Корво. – Прошептала Эмили, подходя еще ближе. Реакции не наблюдалось. Что же с ним такое? Никаких ран на теле Корво не было, никакой крови вокруг. Сонное зелье? Снова болезнь? Какие-то иные чары?
- Корво, очнись. – Девушка потрогала его за плечо, сначала легонько, потом потрясла, потом, поскуливая от натуги, потянула на себя, заставляя откинуться на спинку стула. После этого усилия ей пришлось присесть рядом на пол и немного передохнуть. Опираясь об Аттано, она встала снова. Эмили очень беспокоил тот факт, что на все эти действия лорд-протектор так и не отреагировал.
Девушка была готова к тому, что увидела, и потому даже не вздрогнула. Лицо Корво снова было скрыто жутковатой маской, походящей на череп.
- Ну, во-первых, лорд-протектор, Вы это обронили в спальне. – Эмили сняла с шеи медальон и перевесила его на Аттано. Кто знает, вдруг знак придаст ему сил. – А во-вторых, давайте-ка снимем с Вас эту дрянь.
Девушка стянула с Корво капюшон, но не увидела ни ремня, ни чего-либо другого. Маска держалась на голове каким-то другим способом. Эмили никак не могла понять, каким. Совсем она, что ли, отупела от этого холода! Может, под подбородком. Девушка откинула падающие на лицо Аттано пряди, чтобы получше все рассмотреть.
Что ж, в конечном итоге она, пожалуй, долго справлялась совсем неплохо и вела себя довольно смело. Но у каждого есть предел сил, как физических, так и душевных. Эмили истошно завопила, потеряла равновесие и рухнула на пол, пребольно ударившись копчиком. Маска не была надета на Корво. Она была крепко-накрепко пришита к его лицу чем-то, похожим на проволоку.
- Ох, нет, Корво, бедный мой! Что они с тобой сделали! – Когда первый вал ужаса отступил, девушка снова подползла к Аттано, который по-прежнему не подавал признаков жизни. Она обняла его за ногу и положила подбородок мужчине на колено, как собака.
- Ничего, это все ничего. – Бормотала она абсолютно неразборчиво, слишком сильно дрожали губы. – Люди и не с таким выживают, а ты особенный. Ты главное приди в себя, Корво. А Пьеро и Соколов тебя вылечат непременно!
- Не думаю, что случится оказия.
Сам звук голоса человека, который убил ее мать, был так ненавистен Эмили, что девушка, не раздумывая, издала рык раненого животного и швырнула в мужчину ближайшим лиловым фонарем. Тот невозмутимо и легко увернулся.
- Не подходи ко мне! Не подходи к нему! – Эмили загородила собой Корво. Как будто это могло как-то остановить мерзавца. И откуда силы взялись на такие громкие крики.
- Пока и не собираюсь. Мне вот эта штучка нужнее. - Девушка застонала сквозь зубы от собственной тупости, когда мужчина в красном взял со стола механическое сердце. – Теперь вся семья будет в сборе. Все, как Вы хотели.
Последняя реплика явно адресовывалась не Эмили и не Корво, а кому-то третьему. Мужчина в красном отвернулся и пошел в сторону закрытого тканью угла. На миг девушке показалось, что там кто-то стоит, загораживая свет фонарей. Но нет, видение мгновенно рассеялось. Что-то, по форме похожее на человеческое тело, определенно находилось под покровом ткани. Подойдя ближе, главарь наемных убийц сорвал ее.
Эмили времени тоже не теряла. После временного умопомрачения мыслям вернулась их привычная быстрота.
«Ну, хоть одно я сделала правильно – надела медальон на Корво. У меня бы его при обыске мгновенно нашли. А Корво, когда очнется, уж наверное, поймет, что с ним делать.»
Девушка делала вид, что обнимает своего лорда-протектора, а на самом деле понадежнее прятала цепочку и сам знак под его плащ. Лишь закончив с этим, она обернулась.
В углу под драпировкой и правда скрывалась человеческая фигура. Ни на живого человека, ни на труп она не походила, уж скорее на статую или на манекен. Мужчина со шрамами на лице вставил механическое сердце фигуре куда-то в район грудной клетки. Лиловые фонари давали не так много света, Эмили не могла рассмотреть происходящего в деталях. Может, там была дырка, или паз. Так или иначе, сначала тихо защелкали шестеренки в самом сердце, затем звуки стали громче – видимо, начал работу более крупный механизм. А потом зашевелилась и сама фигура.
Может, она представляла из себя механическую куклу, или же ее приводило в движение некое волшебство… Охватившее Эмили чувство напоминало апатию. В конце концов, она видела в жизни вещи куда более страшные, чем движущиеся куклы в человеческий рост. Хотя спору нет, этот агрегат наверняка способен причинить им вред.
Заводная кукла тем временем подходила своим ломаным манером все ближе и ближе, руки с едва слышным поскрипыванием поднимались и тянулись в сторону Эмили.
«Если нападет, - решила про себя юная императрица – Брошусь под ноги, заставлю потерять равновесие. Едва ли такая неповоротливая штуковина сможет подняться сама. А если и получится, к тому моменту я еще что-нибудь придумаю.»
Кукла тем временем подошла настолько близко, что ее можно было разглядеть во всех деталях. Нельзя было не признать, что сделано все с большим мастерством. Походка походкой, но в остальном ее тело почти не отличалось от человеческого. Не считая, разумеется, дыры в груди, там сквозь аккуратную позолоченную дверцу, как от клетки для канарейки, виднелось сердце. Ну и, конечно же, лицо куклы не походило на людское. Это была красивая фарфоровая маска, с искусно прилаженной сверху прической.
Разумеется, Эмили сразу узнала и строгий темно-синий костюм с вкраплениями белого, и высокую прическу, и позолоченные шпильки в ней. И фарфоровая маска удалась отлично, что есть то есть. Черты лица Джессамины Колдуин угадывались мгновенно.
- Э. Ми. Ли. – Нижняя часть маски задвигалась, порождая звуки.
- Твари. Да как вы посмели. – Девушка неловко отмахнулась от тянущейся к ней руки с шарнирными суставчиками и упала в обморок, больно ударившись затылком об пол.


Продолжение воспоследует.