15.05.2009 в 13:29
Пишет Aone:Неожиданное сочинительство
Вот реально - неожиданное. Получился какой-то квайдан в белых стихах. Под явным впечатлением от экзерсисов Геймана.
Тапки приветствуются, дорогие. Ибо я сама в большой прострации, и мне интересно, насколько оно провально. Эк меня сегодня умотали.
Ценитель на квадроцикле, твоя имха очень нужна)
Лисья маска
На свой страх и риск...Мальчик, я знал их много.
Черных, белых и желтых.
И лишь одну - такую.
Имя ее неважно:
Что-то цветочно-птичье.
Ну да у них не редкость.
Белая кожа, волны
Черных волос в прическе
Сложной, как их газеты.
Бабочки на подоле
Свой хоровод водили.
Странно и непривычно
Было их видеть - рядом,
В двух или трех кварталах,
Двое детей лежали:
Голод тогда...А впрочем,
Женщины те - не наши:
Празднуют ли, хоронят,
Плачут или смеются,
Видим одно - улыбку
Алой чертой на белом.
Вот и она - с улыбкой.
Помню ее поныне,
Перед собою вижу:
Плавно, губ уголками,
Чувственно и невинно.
Лишь для меня - и только.
Вот как они умеют,
Гейши...Была ли гейшей
Вправду - не знаю точно.
Знаю, что было тридцать
Мне и любви хотелось
После дрянного пекла.
Вижу, по сей день вижу:
Крылышки на подоле
Тихо дрожат-трепещут.
"Что господин желает
Нынче услышать?"- мягко
Спрашивает - и смотрит.
Омуты черной ночи -
И ни стыда, ни страха,
Ни удивленья даже.
"Что, всех так ждешь?" - и хрустнул
Остов перегородки. -
"Все расскажи, что знаешь!"
Помнится, в сорок пятом
Знал я, признаться, мало
О покоренных "джапах":
Падали штабелями,
Трупами удобряя
Проклятый Богом остров.
Может быть, Окинава,
Может быть, Иводзима -
Черт с ним...одно все - пепел.
Гейша...одно все - шлюха,
Хоть и рядится дамой.
Так я тогда подумал,
Но даже слушал - нежной
Лаской тот голос был мне.
Волей-неволей - слушал.
Все в потолок смотрела,
Будто не с ней - на смятых
Крыльях с ее наряда...
Будто под белым флагом
С солнцем давала клятву
Сдохнуть за честь монарха.
Только не крики, кличи
Или проклятья - шепот:
" Знаете, летний вечер
Голову кружит. Стоит
В небо взглянуть - и сердце
Радостно замирает:
Яркие в небе звезды,
Что фейерверк в столице.
Я как-то раз была там.
В древней столице нашей,
Где до сих пор легенды
В праздники оживают.
Помню огни Гиона,
В озере белый месяц,
Маски на детях - лисьи.
Знаете, что за маской?
Это игра такая.
Главное - не бояться..."
Я не боялся: было
Мне все равно, признаться.
Лишь бы сжимать запястья,
Лишь бы к изгибу шеи,
Жадно прильнув губами,
Брать ее раз за разом.
Не отрываться, словно
Путник пришел к колодцу,
Срок отмотав в пустыне.
Было со мною так же -
Пьян, но не мог напиться.
Тело гнало усталость:
Тут бы мне удивиться,
Но не тогда...не с нею.
Там я любил - не думал.
Поздно пронзило болью -
Там я желал, не видел -
Шрам на моем предплечье
Свежий, совсем недавний.
Поздно - и, заворожен,
Молча глядел на пальцы.
Тонкие, словно спицы.
Белые, словно сахар.
Каплю за каплей, губы
Выпили - потемнели.
"Что господин желает?..."
Спрашивала улыбка.
Омуты не смеялись.
В омутах было...пусто.
Так же, должно быть, пусто
Было над Хиросимой
В августе. И тянули
Омуты, завлекали
Жаром и томной негой.
Миг - до костей пробрало
Ранним морозным утром,
Будто вернулся в Штаты.
Будто под лед, как в детстве,
Я провалился. Тут же
Горло сдавило спазмом,
Лезвия ледяные - в руки...
"На лицах - маски,
Главное - не бояться
Вместо лица - на морду
Лисью наткнуться. Или
Чар не боитесь лисьих?"
Шлюха, лиса, святая -
К снежной груди прижала
Лапой, рукой...Под нами
Крылья в огне сгорали.
Пепел ковром стелился,
Братским ковром-могилой...
Я ведь надеюсь, слышишь?
Даже не так: я знаю
Маску сорвал - а значит
Скоро придет за мною.
Море не остановит,
А ярлыки не клею.
Скоро придет, я помню
Белых, черных и желтых.
И лишь ее - такую.
URL записиВот реально - неожиданное. Получился какой-то квайдан в белых стихах. Под явным впечатлением от экзерсисов Геймана.
Тапки приветствуются, дорогие. Ибо я сама в большой прострации, и мне интересно, насколько оно провально. Эк меня сегодня умотали.
Ценитель на квадроцикле, твоя имха очень нужна)
Лисья маска
На свой страх и риск...Мальчик, я знал их много.
Черных, белых и желтых.
И лишь одну - такую.
Имя ее неважно:
Что-то цветочно-птичье.
Ну да у них не редкость.
Белая кожа, волны
Черных волос в прическе
Сложной, как их газеты.
Бабочки на подоле
Свой хоровод водили.
Странно и непривычно
Было их видеть - рядом,
В двух или трех кварталах,
Двое детей лежали:
Голод тогда...А впрочем,
Женщины те - не наши:
Празднуют ли, хоронят,
Плачут или смеются,
Видим одно - улыбку
Алой чертой на белом.
Вот и она - с улыбкой.
Помню ее поныне,
Перед собою вижу:
Плавно, губ уголками,
Чувственно и невинно.
Лишь для меня - и только.
Вот как они умеют,
Гейши...Была ли гейшей
Вправду - не знаю точно.
Знаю, что было тридцать
Мне и любви хотелось
После дрянного пекла.
Вижу, по сей день вижу:
Крылышки на подоле
Тихо дрожат-трепещут.
"Что господин желает
Нынче услышать?"- мягко
Спрашивает - и смотрит.
Омуты черной ночи -
И ни стыда, ни страха,
Ни удивленья даже.
"Что, всех так ждешь?" - и хрустнул
Остов перегородки. -
"Все расскажи, что знаешь!"
Помнится, в сорок пятом
Знал я, признаться, мало
О покоренных "джапах":
Падали штабелями,
Трупами удобряя
Проклятый Богом остров.
Может быть, Окинава,
Может быть, Иводзима -
Черт с ним...одно все - пепел.
Гейша...одно все - шлюха,
Хоть и рядится дамой.
Так я тогда подумал,
Но даже слушал - нежной
Лаской тот голос был мне.
Волей-неволей - слушал.
Все в потолок смотрела,
Будто не с ней - на смятых
Крыльях с ее наряда...
Будто под белым флагом
С солнцем давала клятву
Сдохнуть за честь монарха.
Только не крики, кличи
Или проклятья - шепот:
" Знаете, летний вечер
Голову кружит. Стоит
В небо взглянуть - и сердце
Радостно замирает:
Яркие в небе звезды,
Что фейерверк в столице.
Я как-то раз была там.
В древней столице нашей,
Где до сих пор легенды
В праздники оживают.
Помню огни Гиона,
В озере белый месяц,
Маски на детях - лисьи.
Знаете, что за маской?
Это игра такая.
Главное - не бояться..."
Я не боялся: было
Мне все равно, признаться.
Лишь бы сжимать запястья,
Лишь бы к изгибу шеи,
Жадно прильнув губами,
Брать ее раз за разом.
Не отрываться, словно
Путник пришел к колодцу,
Срок отмотав в пустыне.
Было со мною так же -
Пьян, но не мог напиться.
Тело гнало усталость:
Тут бы мне удивиться,
Но не тогда...не с нею.
Там я любил - не думал.
Поздно пронзило болью -
Там я желал, не видел -
Шрам на моем предплечье
Свежий, совсем недавний.
Поздно - и, заворожен,
Молча глядел на пальцы.
Тонкие, словно спицы.
Белые, словно сахар.
Каплю за каплей, губы
Выпили - потемнели.
"Что господин желает?..."
Спрашивала улыбка.
Омуты не смеялись.
В омутах было...пусто.
Так же, должно быть, пусто
Было над Хиросимой
В августе. И тянули
Омуты, завлекали
Жаром и томной негой.
Миг - до костей пробрало
Ранним морозным утром,
Будто вернулся в Штаты.
Будто под лед, как в детстве,
Я провалился. Тут же
Горло сдавило спазмом,
Лезвия ледяные - в руки...
"На лицах - маски,
Главное - не бояться
Вместо лица - на морду
Лисью наткнуться. Или
Чар не боитесь лисьих?"
Шлюха, лиса, святая -
К снежной груди прижала
Лапой, рукой...Под нами
Крылья в огне сгорали.
Пепел ковром стелился,
Братским ковром-могилой...
Я ведь надеюсь, слышишь?
Даже не так: я знаю
Маску сорвал - а значит
Скоро придет за мною.
Море не остановит,
А ярлыки не клею.
Скоро придет, я помню
Белых, черных и желтых.
И лишь ее - такую.