Проснулся сегодня утром от ужаса. потому что мне приснилось, что в понедельник я еду на на "веер токугавы", а на "стимпанк". Еще пару минут, проснувшись, судорожно соображал, как бы сделать себе кринолин при помощи габардоса и такой то матери. Сообразил. Понял, что это был сон. Охуел от счастья и пошел пидорасить кухню.
На самом деле, к "вееру" уже почти все готово. Так что волноваться не о чем. Но тем не менее, предыгровая истерия, как она есть.
А еще в сем посте я хочу авторитетно заявить, что никто не пишет про Bleach лучше, чем мой лучший друг
Юмичика-отморозок. Цените все, сцученге, какую охуенную вещь он для меня написал. Бьякурен, тааааа, боже, я так ждал этого т_т ваще чуть от счастья не описался.
09.08.2009 в 03:13
Пишет
Юмичика-отморозок:
С другом обменялись заказами. Я ему свое загадал, он мне свое.
Бьякуренов я не писал уже так давно, что сыкатно нести ответственность за результат. С другой стороны, расстарался с душой, так что вдруг это просто паранойя)
Не знаю)
Бьякурен, с рейтингом, хотя до прям вот графического НЦ наверное далековато) Флаффно.
читать дальше- Ренджи.
- Да, тайчо? – выражение идиотически беспредельного счастья превращало и без того жизнерадостное лицо Абараи в сияющий прожектор.
- Что это на тебе?
- Где? – Ренджи оглядел себя со всех сторон, присобрал полы юката и заглянул под них большим интересом. – Где, тайчо?
- Вот это… - Бьякуя двумя пальцами оттянул шелковую складочку одеяния лейтенанта и едва слышно вздохнул.
- Аааа, юката? Так вы ж просили сегодня красивое надеть. Так вы чего ж, я расстарался прям ух. Юмичика-сан сказал, что нарядно.
- Ах ну раз Юмичика-сан сказал, тогда конечно… - понимающе закивал Кучики. – А кто еще участвовал в одобрении этого костюма? Лейтенант Кусаджиши?
- Как вы угадали?
- Дай подумать… действительно, как же это я так угадал. У меня бывают прозрения, хоть и нечасто. А офицер Мадараме рекомендовал отдельно рыбок?
- Рыбки тоже всем понравились. А вообще, тайчо, так нечестно. Я весь-весь красивый, а вы что-то мрачное надели как всегда.
- Куда же мне до тебя, Ренджи, в самом-то деле. Ладно… - Бьякуя больше не вздыхал – с его лейтенантом если дашь волю легким, потом не отучишься, будешь рефлекторно вздыхать каждые пять секунд. Сослуживцы поймут неправильно. – Ладно. Я приглушу свет.
- Для романтики? – деловито поинтересовался Абараи, глядя, как Кучики тушит свечки, одну за другой.
- Для глаз. Моих. Чтобы они дожили до утра.
- Так вам юката не нравится? Нуууу… Ну вот вы вечно, я от души, а вам опять это не так, вот это не эдак. Могу вообще снять, раз вы такой, - разбухтелся Ренджи, перебирая в пальцах поясок халата. Бьякуя наблюдал за этим с неизменным вежливым интересом – его каждый раз неимоверно забавлял ворчливый лейтенант, когда, не зная куда девать весь масштаб своего недовольства ситуацией, склонял голову, хмурился-хмурился-хмурился и недовольно выпячивал губы, пока совсем не становился похож на нахохлившегося утенка.
- Так сними.
- А? – Ренджи до того забубнился, что прослушал.
- Сними говорю. В конце концов, какая разница, когда это произойдет – раньше или позже. В данном случае чем раньше – тем лучше.
Абараи, преисполненный чувства собственного достоинства, скинул метры душераздирающего шелка, оставшись в одних лишь фундоши.
- Вот вам! И не оденусь больше.
- Боюсь-боюсь, - невозмутимо протянул Бьякуя и, обогнув стол, приблизился к лейтенанту, после чего сел на него верхом.
- Ааа… ыыыы, тайчо, - Ренджи если и растерялся, то совсем слегка и ненадолго, обнимая за талию Кучики, целующего его ключицы. – А кто ж это все есть-то будет тогда, наготовлено же!
- Да ешь ради бога, - Бьякуя нетерпеливо пихнул ему в зубы пирожок , который лейтенант с радостью взялся жевать, с интересом глядя, как капитан уже ласкает его грудь, дышит все глубже, нежно трется щекой о кожу.
- Тайчо, вы такой милый, - стянув еще пирожок, Абараи восхищенно вздохнул. Потом еще раз томно вздохнул и съел креветку. Когда Бьякуя уже покусывал его за живот, лейтенант принялся за маленькие пельмешки.
- Да прекратишь ты жрать или нет? – Кучики жестоко ущипнул его за бедро.
- Вы сами разрешили! – встрепенулся и заторопился Ренджи, сметая с ладони последние крошки и отряхивая руки над столом. – Все-все, я не ем! Вот!
- Не надо показывать… я верю.
Ренджи извинительно улыбнулся, обхватил Бьякую руками, заставив его прижаться щекой к груди, и украдкой над его макушкой облизал пальцы, чтобы не мазать парадное бело-синее юката.
- Сегодня и правда особенный день, тайчо.
- Почему?
- Потому что вы в кои-то веки не спросили «и за что я вообще тебя люблю?»
- Рано или поздно вопросы без ответов начинают надоедать.
- Ну почему без ответов… Вы меня любите потому что я ваше Альтер-эго.
- Чегооо?
- Я ваше Альтер-эго. Похожие люди друг друга редко любят. Вот я же такой крутой мужик, веселый, с такими бицепсами, одеваюсь нарядно – и…
- И все равно любишь меня – такого унылого тощего мрачного злодея? – Кучики и рад бы был сдержаться, но весьма неумело скрыл за кашлем смешок.
- Ну не, это ж вы уж загнули. Просто вы… другой. Зачем мне еще один я? Мы б с ним только пить и могли бы.
- А вообще изначально стоял вопрос – почему Я тебя люблю…
- Тайчо, да ну вас в… вообще, - поправился Абараи, заметив, с каким лицом Бьякуя ожидает окончания фразы. – Главное в этом – это же не слово «почему».
Абараи иной раз удивлялся, до чего капитан у него несообразительный, ну как ребенок совсем. То ли дело он, Ренджи – смекалистый парень, и все-то ему объяснить может, если понадобится.
- Чего это вы хихикаете, тайчо?
- Да так… радуюсь, какой ты у меня замечательный.
- Ааааа! Ну так это да, это вы правильно. Только не подавитесь, а то вы как-то синеете, когда радуетесь.
К этому моменту Ренджи окончательно осознал, что уже минут пять треплется с Кучики, сидя под ним голышом. Рассудив, что раз уж они не едят, значит время надо проводить как-то с пользой, поэтому взялся за его юката.
- Зато вы очень красивый, тайчо.
- Нет, я знаю, почему я тебя люблю. Я знаю, - Бьякуя срочно полез целоваться, чтоб не засмеяться уже в голос. Это «зато» добило его и оставило умирать на обочине в страшных судорогах.
Все-таки если кто-то заставляет тебя хохотать чаще, чем один раз в день, это любовь и не иначе.
Абараи, целуясь, схватился за него, словно они куда-то падали вместе и могли расцепиться. Бело-синий шелк плавучими складками стек по спине и собрался у поясницы, сминаемый горячими вспотевшими ладонями. Бьякуя качался на животе лейтенанта как на плоту в море, вверх-вниз, вверх-вниз, поднимаемый его дыханием так легко, словно был сделан из пуха.
- Ренджи… глупый ты мой, глупый… - Кучики горячо дохнул лейтенанту на грудь и пополз все ниже, по пути прикусывая подрагивающие от напряжения мышцы.
- Сами вы… Ой… - Абараи дернулся и закрыл глаза, трогательно мыкнув от неожиданности. Когда капитан брал у него в рот, он не то что трогать его за волосы – смотреть не мог, до сих пор неловко было, да и все еще помнил, что получилось, когда попытался посмотреть. Еще раз так закончать Бьякую по уши ему совесть не позволяла, по крайней мере в такой вечер. Так и довелось познать разницу между «просто так» и «по любви». Уж с кем перевалялся по молодости, начиная еще с общежития академии, и как-то никогда особо не зажмуривался, напротив – очень интересно было, а тут вот ведь, аж из ушей искрит двумя буйными снопами.
И когда он весь такой снова верхом, движется так зверски медленно, что внизу живота что-то воет от напряжения, и Ренджи позволяет себе – ну немножко – стиснуть его и чуточку поднажать, пока в конце концов Кучики обнаруживает, что давно сам не движется и опять чувствует себя легким куском ваты.
Мало. Абараи только днем утомляет, зараза, жестикуляцией и децибелами, да и то со временем привыкаешь, но ночью его всегда бывает мало.
Еще бы поспать бы, но на исходе ночи уже Бьякуя кусает лейтенанта за плечи и лижет между лопаток, ощущая, какие у него, черт, невообразимые ягодицы. Такой задницей поди гвозди выдергивать можно.
Сложно наверное было объяснить, почему в их паре вне чужих глаз не было победителей и покоренных. Навоевались уже.
Только когда уже светало, капитан понял, что ни в какую постель они сегодня не переберутся – так и будут лежать в мешанине бело-синего и красного с рыбками шелка. Каждая измотанная и обцелованная часть тела отказывалась двигаться наотрез.
- Тайчоооо… - Ренджи, позевывая, по привычке прибился сбоку так, что автоматически принял форму тела Бьякуи, как подушка с крупой. – Я сегодня хочу… с банкаями тренироваться. А то без них мы так полтора часа и будем снова скакать, пока не надоест.
- Тьфу на тебя, - откликнулся Кучики миролюбиво.
Ясное дело, с банкаями, а как же. Это только ночью им делить действительно нечего.Друг, я клятвенно обещаю, что напишу тебе про Иккаку и Юмичику! И клип про них сделаю! И потом еще клип, про 11й! И вообще я буду тебя радовать и радовать! И оридж перепечатаю! Гамбатте!!!!