Я постоянно танцую, ногами топаю, Трясу головой, руками вот так вот делаю! Да, я немного ебнутый, люди пугаются, Особенно если в общественном транспорте.
19.03.2010 в 05:47
Пишет Юмичика-отморозок:Хамски звукоподражал. Криво, но кто мне запретит?
А идея давно уж бултыхалась. Там же ведь еще между и между было четыре последних года, откуда вы знаете, что там точно было?
Ну вот а я знаю.
читать дальшеЭто все мифы. Что именно? Да все мифы. Все, что вы слышали, но не видели собственными глазами – это мифы. В столицах носят друг другу, словно венерические болезни, мифы о провинциях и сладко воображают, как в будущем станут надевать перчатки не только для того чтобы дома помыть сортир, а, например, для работы в саду. Розовые кусты. Может быть даже синие розы, почему нет? Будет уйма времени. Непременно стоит обзавестись маленьким и выбрать на карте чудный городишко, где будут желтые школьные автобусы, велосипеды с корзинками спереди и синеволосые бабули в шортах с отглаженными стрелками. Главное выбрать дом не с подветренной стороны от помоста, где каждый год сжигают ведьм.
В провинциях говорят о столицах. О том, что…
На самом деле ведьм уже давно не сжигают, даже в Массачусетсе. По крайней мере, публично. Но в столице ты можешь выйти из дома с немытой головой, а то и с татуировкой в виде паутины на всю башку, и всем будет насрать. Можешь быть совершенно уверен, да хоть ты прокаженный, ни одна свинина все равно не удосужится отодвинуться от тебя в вагоне метро – они все равно будут накатываться на тебя как волны, «Ну еще на полчеловечка!».
В маленьком городке вытащи из журнального лотка The Advocate и полистай у всех на виду в магазинчике. Можешь даже не покупать. Ты удивишься тому, как все изменится. Как на тебя взглянет кассир, когда в следующий раз к нему на резиновой ленте от тебя подъедет банка майонеза и сосиски для гриля. Ты каждую вторую пятницу месяца закатываешь гриль-вечеринки, но он все равно взглянет, кармическая цепочка неумолима в этих дивных городках.
Худой и плохо выбритый человек в коричневой вязаной шапке, низко надвинутой на лоб, сел в поезд дальнего следования и подумал, что через пару часов начнет потихоньку становиться видимым. Сегодня в метро на него чуть не села толстая негритянка. Прямо на него. Только по кашлю она отличила его от сиденья и втиснулась рядом, наполовину укрыв его бедро своим. Даже когда он кашлял, комкая бесконечные бумажные платки и бросая их на пол без особенных терзаний со стороны несуществующей совести, ему никто не сделал замечание. И никто не отодвинулся. А ему в кои-то веки ужасно пригодилась бы человеческая брезгливость, ей-богу.
- Так и сказала? – Гвен Эммерсон сняла резиновые перчатки, испачканные в приправе для цыплят-гриль, и, разделив свой высокий белокурый хвостик на две пряди, потянула за них. Так девчонки поправляют сползшие хвостики, прихваченные эластичными резинками. От этого на туго зачесанных волосах Гвен вздувались «петушки», и сквозь влажные от жары пряди светилась кожа головы.
- Представь себе, - Лиззи сдула со лба челку и сделала «шлеп». Салат из крабов размазался по донышку пластикового контейнера, сверху – флоп – легла крышка, потом – шурх – бумажный пакет. Приятного аппетита, Донна. – Она все время курит. Даже на бензоколонке курит. Мистер Кройд ей сказал естественно. У него вот такие глаза стали…
- Что сказал?
- «Как же вы можете курить?» А она такая уже шланг вставляет, и ему «Я не в затяг».
Гвен захохотала было, но примолкла, когда Лиззи взглянула на нее строго. Лиззи так умела взглянуть, чтобы перехотелось смеяться над чьей-то дикой выходкой.
Шлеп. Салат из тунца. Приятного аппетита, Монти. Август, чего ты хотел.
- По-твоему смешно? Ты обхохочешься, когда в новостях вечером покажут горелые трупы?
- Да нет, я просто… - Гвен поправила томящегося коричневого цыпленка на вертящемся стержне. Рядом с грилем она вся до макушки взмокла, и между грудей бежала капелька пота. Она прижала пальцами футболку, чтобы впитать каплю.
- Мальчишка в садике воняет табаком, ну. Она и в машине, и везде…
- Говорят, он странный, - Гвен неуверенно улыбнулась, пытаясь загладить вину за смешок. – Денни рассказывал, как они лепили…
- Если бы твоя мать курила тебе за шиворот, знаешь… – шлеп. Салат с курицей. Флоп. Крышка. Шурх. Пакет.
- Привет.
Лиззи вздрогнула. Плюх! Салат с кукурузой распластался по лотку солнышком с лучами. Темноволосая женщина по ту сторону лотка сдула с правого глаза косую челку, постоянно падавшую обратно – как бывает только что после стрижки и укладки на непривычную сторону. Лиззи посмотрела на ее голый живот. Клетчатый топ с отложным воротничком завязывался под самой грудью на узел, и лифчика не было.
- Жарища, - сказала женщина. – Нам цыпленка, бекон, со спаржей, сырный и фруктовый.
Лиззи молча зашлепала. Ей непременно хватило бы духу сказать, что не надо курить возле их лотка, но сигареты оставалось всего-ничего, и скандал затевать ни к чему было. Зачем им скандал? После скандала всегда гадостно и будешь потом крутиться в постели, зачем-то вытягивая цепочку скандалов из самой темени прошлого, вплоть до ластика Санни Карлайл, который из мести распилила линейкой. Ластик слишком вызывающе пах клубникой, а Санни была нестерпимо глазастая, как русалочка Ариэль. Ей непременно нужно было отомстить за это.
- Гвен. Хочешь расскажу анекдот?
Гвен улыбнулась. Она физически не могла не улыбаться, невзирая на бдительность Лиззи.
- Что вы говорите?
- Анекдот. Мне рассказал вот этот джентльмен, которому в саду рассказала леди Менди Блоссом. Я так ржала, чуть не обделалась!
Шлеп! Лиззи так запустила салатом в контейнер, что едва не выбила у него дно. Гвен улыбалась и улыбалась, чуть не заревела от натуги.
- Приводят в детский сад нового мальчика, китайчонка. Он и говорит: «Меня зовут Чин… Чин…» как там, приятель?
- Чин Чанг Цун, мамуль. Третий раз переспрашивает, представьте, – обратился к Гвен пятилетний малыш, крепко вцепившийся в бумажный пакет, доверху набитый продуктами. И покачал головой, улыбнувшись краешком губ. Так покачал, что обеим девчонкам на секунду стало не по себе - аж до инея на мельчаших волосках вдоль позвоночника.
- Прости. Ну вот, Чин, говорит, Чанг Цун. По-вашему это значит "Сын семи отцов".
А главный хулиган такой: Ну я так и думал! Не может получиться такой желтый всего из двух яиц!» Прикольно? Смейся, Гвен. У тебя есть чувство юмора, я точно помню. Передавай маме привет, я ей в среду занесу все.
Женщина подхватила контейнеры с салатами, цыпленка, отсчитала купюры и пошла к припаркованному неподалеку красному минивэну.
- Ты видела пакет? – немедленно обрела дар речи Лиззи, вытирая руки салфеткой и вынимая из кармана пачку сигарет с запахом ментола.
- Интересно, ему нести не тяжело? – Гвен смотрела в спину мальчишке с пакетом, почти догоняющем его по росту.
- Горлышки. Там три бутылки, не меньше, - Лиззи повесила на лоток пластмассовую табличку «Перерыв», отвернулась и закурила, выпятив запястье и поставив правый локоть на ладонь левой руки, прижатой к животу. – И постриглась.
- Ну и что? - Гвен вытирала стержни гриля и собственные слезы. Она чуть не удушила сама себя, пытаясь не хохотать, потому что анекдот был настолько ужасен, насколько и смешон. Обделаться можно, честное слово.
- Ничего. Просто так. Не кашляй там в гриль, эй.
- Ояебу, - первым делом присвистнул Рой Салливан, едва переступая порог. – Он что, горное поселение на органы продал?
- Пиздилку прикрой, простудишься, - Ким нарочно громыхнула дверью и дважды повернула ключ в замке. Затем брезгливо скривилась и двумя пальцами стянула с Роя коричневую шапочку, точно это был упавший ему на голову полуразложившийся енот. Несмотря на август, журналист был одет не хуже байдарочника, собравшегося в поход в ноябре. – Завидуешь?
- Еще бы. Будь у меня матка, я бы не согласился на что-то меньшее, чем три этажа и викторианские креслица. Ты продешевила, мать.
- А ты точно уверен, что у тебя нет матки, подружка Салли? Откуда тогда у тебя вечный пмс?
- Пошла на хуй. Дай пожрать. Я облагородил все блевательные пакетики в поезде и теперь готов к новым рекордам, - Салливан вылез из куртки и провел ладонью по голове, где неровными трогательными кустиками пробивались новые волосы.
- Тапочки возьми, олух.
Существует два типа домов. В одних едят в столовой, а в других на кухне. Рой посмотрел на порезанную в разных местах желтую клеенку в красных чили-перчиках и пристроил зад на мягкий стул, уютно вписавшийся между столом и холодильником.
- Это место Дилана, - Ким по очереди открывала контейнеры с салатами – чпок, чпок, чпок.
- Какая жалость, - отозвался Салливан, взобрался на стул с ногами и поставил локти на колени – кисти выпрямленных рук болтались как зря. – Кто первый делает вид, что ему интересно, как дела?
- Давай я.
- Окей. Я забил на повторный курс.
- И почему я не удивлена, - Ким развернула цыпленка и села на другой стул, вполоборота к Рою.
- У меня только что отросли брови, на хуй мне не упало опять быть похожим на дядюшку Фестера. Мне телки не дают.
- Они тебе и так не дают.
- Вот именно! Потому что у меня не стоит. И после второго курса лучше сразу его оторвать и выбросить, а так еще продержится пару лет. Вчера почти встало в музее Рока, и не могу сказать, что это не повлияло на окончательное решение.
- Ты не хочешь сообщить?
- А мне купят дом и бьюик?
- Зачем? Ты же все равно умрешь.
- Ты тоже когда-нибудь умрешь, почему у тебя тогда есть бьюик?
- Потому что на нем тогда будет ездить Дилан.
- Кстати, а где дьявольское семя? Ты сдала его в приют, как я советовал?
- Джин или бурбон?
- Бурбон.
- Здравствуйте, мистер Салливан. Я не слыхал, как вы приехали. Если мешаю, подождите минуту, покормлю Фредди и уйду.
Рой как раз подкуривал, сосредоточившись на синей струйке газовой зажигалки, вмонтированной в сувенирную пепельницу в виде фонтана, и потому совершенно не ожидал появления третьего говорящего существа на этой кухне. Сигарета упала на клеенку и тут же прожгла дырку.
- Привет, Оливер Твист. Бесшумная походочка, мда, навевает воспоминания. Ты меня узнал?
- Разумеется. Хотя вы здорово похудели, как Кристиан Бейл в Машинисте, - мальчишка встал на цыпочки, нажал на ручку холодильника и открыл дверцу, после чего вытащил банку кошачьего корма. На крышке было кольцо-открывашка. – Подайте салфетку.
- Зачем? – поинтересовался Салливан, но тем не менее протянул ему хлопчатобумажную тряпку.
- Чтобы не порезать сухожилие, - Дилан обернул салфеткой кольцо и только после этого потянул за него. Рой аж дыхание затаил, ожидая, что пацан через пару секунд попросит помощи, не справившись с тугой крышкой, но…
Откуда-то на звук открывшейся банки выбежал толстенный кошак легкого дымчатого окраса, судя по всему тот самый Фредди, и завертелся вокруг ног Дилана.
- Кошек – обожает, - одними губами проговорила Ким и глубоко затянулась сигаретой, широко раскрыв глаза. Салливан наигранно выпучился на нее как задыхающийся карп и проартикулировал в ответ саркастическое «Не может быть!» Ребенок тем временем убрал банку и налил воды во вторую кошачью миску.
- Слушай, вундеркинд, сделай одолжение, - Рой вдруг полез в карман джинсов и вытащил оттуда…. Полосатый леденец-тросточку в прозрачной обертке. Выяснилось, что в процессе пути леденец здорово натерпелся, поскольку загнутая верхушка у него переломилась и болталась как раз на куске фантика. – Сгоняй в прихожую, притащи мой рюкзак.
- Большое спасибо! – Дилан хихикнул, но леденец принял, глядя на него с интересом практикующего патологоанатома. Так, рассматривая его, и вышел из кухни.
- Подарки от тетушки Салли, - фыркнула Ким, раздавив окурок в пепельнице и разливая бурбон по стаканам. – Сломанные леденцы, машинки без колес и набор «Юный химик» с пластидом?
- Иди дуй в хуй, старая склочница. Лучше объясни мне весь этот пиздец. В него таки вселился демон Пазузу? Не слыхал, разумеется, сию минуту, вельми понеже…
- Показывала мозгоправу. Махал какими-то ебучими коэффициентами одаренности, сказал, таких из пизды вылазит по одной штуке на каждые тридцать тысяч, во всем мире. Вот свезло так свезло, да? Я хотела чтоб был такой тупой и капитан команды регбистов.
- Тормозни, приземленная клуша, может это единственная полезная вещь, которую ты сделала в жизни. Ну, если не считать стародавний минет в сортире, но можно и посчитать, если повторим.
- Сам у себя соси, Брюс Уиллис, - Ким закурила еще одну сигарету и обновила порции бурбона в стаканах. В этот момент подоспел Дилан с рюкзаком. Салливан немедленно полез в свою облезлую сокровищницу и вытащил оттуда толстый истрепанный фолиант. Можно было поклясться, что этой книге довелось когда-то гореть и уцелеть при этом.
- Слышь, Питер Пэн, ты читал Эразма Роттердамского?
- Он у меня в очереди только к школе, – сознался Дилан, но руки его уже дернулись, пальцы задрожали, будто от плохо скрываемого вожделения. – Думаете, стоит раньше?
- Сам поймешь, когда стоит, - Рой вручил ему том. – И вали отсюдова к свиньям. Мы с твоей мамой нажремся и будем петь матросские песни, их тебе раньше времени слушать точно не надо.
- Салли, - только и сказала Ким, когда мальчишка вприпрыжку убежал наверх в обнимку с книгой и наперегонки с котом.
- Это единственный вклад, который я могу внести в его будущее. Пусть хоть кто-то в этой семье будет сутулым, прыщавым, занудным, и ему не станут давать девчонки. Ну что, чего мы будем делать дальше? Давай займемся скучным неловким противным сексом, чтобы мне было чего вспомнить при блевании в пакетик?
- Ешь спаржу, козлина. Постелила тебе в гостевой, с видом на домик Бетси Стентон. Ей шестьдесят три, и она каждое утро сворачивает сиськи в рулетики, чтобы положить в лифчик. Тебе точно будет что вспомнить.
- Уже не передумаешь насчет курса? – Ким дождалась, пока Рой завяжет шнурки и разогнется, чтобы надеть ему на голову вязаную синюю шапочку. – А книгу? Он ее точно дочитал, еще позавчера. Не поздно забрать.
Салливан весьма убедительно притворился, что не слышит, затянул тесемки рюкзака и посмотрел на столик, где стоял радиотелефон. Подставка служила чем-то вроде пресс-папье для пачки телеграмм. Ким тоже взглянула на них. На частично виднеющейся из-под телефона верхней бумажке можно было увидеть куски слов.
«…ал тчк жара страшная тчк
…сь линия зпт наладят неизвестно когда тчк
…шлю еще тчк»
- Можешь вынести? Копятся, выкидывать забываю, - она сунула руки в карманы пижамных штанов.
- Валяй. Как в студенчестве, вон из дому, извольте мусор, - Рой ухмыльнулся и вытащил всю пачку, небрежно сунув ее в карман куртки. – Дорожку может подмести, белая госпожа?
- Обойдешься, - она пихнула его в плечо. – Пшел вон скорей, пугало, а то за поездом на дрезине поедешь.
Салливан вышел из дома, преодолел дорожку среди довольно дико разросшихся кустов, и только за калиткой, у мусорных баков на обочине дороги, достал из кармана сложенные пополам телеграммы. Их обтрепанные края пошевеливал слабый августовский ветерок.
Он снял рюкзак, развязал тесемки, положил телеграммы в один из внутренних кармашков и после этого, вновь вскинув обе лямки на плечо, пошел, насвистывая, к автобусной остановке.
Ким задернула штору и обернулась, заслышав сзади шум. Из гостиной несвойственной кошкам тяжелой поступью прикосолапил счастливый пакостник Фредди, весь обмотанный синей пряжей, остатки которой вытащил из корзинки под креслом.
URL записиА идея давно уж бултыхалась. Там же ведь еще между и между было четыре последних года, откуда вы знаете, что там точно было?
Ну вот а я знаю.
читать дальшеЭто все мифы. Что именно? Да все мифы. Все, что вы слышали, но не видели собственными глазами – это мифы. В столицах носят друг другу, словно венерические болезни, мифы о провинциях и сладко воображают, как в будущем станут надевать перчатки не только для того чтобы дома помыть сортир, а, например, для работы в саду. Розовые кусты. Может быть даже синие розы, почему нет? Будет уйма времени. Непременно стоит обзавестись маленьким и выбрать на карте чудный городишко, где будут желтые школьные автобусы, велосипеды с корзинками спереди и синеволосые бабули в шортах с отглаженными стрелками. Главное выбрать дом не с подветренной стороны от помоста, где каждый год сжигают ведьм.
В провинциях говорят о столицах. О том, что…
На самом деле ведьм уже давно не сжигают, даже в Массачусетсе. По крайней мере, публично. Но в столице ты можешь выйти из дома с немытой головой, а то и с татуировкой в виде паутины на всю башку, и всем будет насрать. Можешь быть совершенно уверен, да хоть ты прокаженный, ни одна свинина все равно не удосужится отодвинуться от тебя в вагоне метро – они все равно будут накатываться на тебя как волны, «Ну еще на полчеловечка!».
В маленьком городке вытащи из журнального лотка The Advocate и полистай у всех на виду в магазинчике. Можешь даже не покупать. Ты удивишься тому, как все изменится. Как на тебя взглянет кассир, когда в следующий раз к нему на резиновой ленте от тебя подъедет банка майонеза и сосиски для гриля. Ты каждую вторую пятницу месяца закатываешь гриль-вечеринки, но он все равно взглянет, кармическая цепочка неумолима в этих дивных городках.
Худой и плохо выбритый человек в коричневой вязаной шапке, низко надвинутой на лоб, сел в поезд дальнего следования и подумал, что через пару часов начнет потихоньку становиться видимым. Сегодня в метро на него чуть не села толстая негритянка. Прямо на него. Только по кашлю она отличила его от сиденья и втиснулась рядом, наполовину укрыв его бедро своим. Даже когда он кашлял, комкая бесконечные бумажные платки и бросая их на пол без особенных терзаний со стороны несуществующей совести, ему никто не сделал замечание. И никто не отодвинулся. А ему в кои-то веки ужасно пригодилась бы человеческая брезгливость, ей-богу.
- Так и сказала? – Гвен Эммерсон сняла резиновые перчатки, испачканные в приправе для цыплят-гриль, и, разделив свой высокий белокурый хвостик на две пряди, потянула за них. Так девчонки поправляют сползшие хвостики, прихваченные эластичными резинками. От этого на туго зачесанных волосах Гвен вздувались «петушки», и сквозь влажные от жары пряди светилась кожа головы.
- Представь себе, - Лиззи сдула со лба челку и сделала «шлеп». Салат из крабов размазался по донышку пластикового контейнера, сверху – флоп – легла крышка, потом – шурх – бумажный пакет. Приятного аппетита, Донна. – Она все время курит. Даже на бензоколонке курит. Мистер Кройд ей сказал естественно. У него вот такие глаза стали…
- Что сказал?
- «Как же вы можете курить?» А она такая уже шланг вставляет, и ему «Я не в затяг».
Гвен захохотала было, но примолкла, когда Лиззи взглянула на нее строго. Лиззи так умела взглянуть, чтобы перехотелось смеяться над чьей-то дикой выходкой.
Шлеп. Салат из тунца. Приятного аппетита, Монти. Август, чего ты хотел.
- По-твоему смешно? Ты обхохочешься, когда в новостях вечером покажут горелые трупы?
- Да нет, я просто… - Гвен поправила томящегося коричневого цыпленка на вертящемся стержне. Рядом с грилем она вся до макушки взмокла, и между грудей бежала капелька пота. Она прижала пальцами футболку, чтобы впитать каплю.
- Мальчишка в садике воняет табаком, ну. Она и в машине, и везде…
- Говорят, он странный, - Гвен неуверенно улыбнулась, пытаясь загладить вину за смешок. – Денни рассказывал, как они лепили…
- Если бы твоя мать курила тебе за шиворот, знаешь… – шлеп. Салат с курицей. Флоп. Крышка. Шурх. Пакет.
- Привет.
Лиззи вздрогнула. Плюх! Салат с кукурузой распластался по лотку солнышком с лучами. Темноволосая женщина по ту сторону лотка сдула с правого глаза косую челку, постоянно падавшую обратно – как бывает только что после стрижки и укладки на непривычную сторону. Лиззи посмотрела на ее голый живот. Клетчатый топ с отложным воротничком завязывался под самой грудью на узел, и лифчика не было.
- Жарища, - сказала женщина. – Нам цыпленка, бекон, со спаржей, сырный и фруктовый.
Лиззи молча зашлепала. Ей непременно хватило бы духу сказать, что не надо курить возле их лотка, но сигареты оставалось всего-ничего, и скандал затевать ни к чему было. Зачем им скандал? После скандала всегда гадостно и будешь потом крутиться в постели, зачем-то вытягивая цепочку скандалов из самой темени прошлого, вплоть до ластика Санни Карлайл, который из мести распилила линейкой. Ластик слишком вызывающе пах клубникой, а Санни была нестерпимо глазастая, как русалочка Ариэль. Ей непременно нужно было отомстить за это.
- Гвен. Хочешь расскажу анекдот?
Гвен улыбнулась. Она физически не могла не улыбаться, невзирая на бдительность Лиззи.
- Что вы говорите?
- Анекдот. Мне рассказал вот этот джентльмен, которому в саду рассказала леди Менди Блоссом. Я так ржала, чуть не обделалась!
Шлеп! Лиззи так запустила салатом в контейнер, что едва не выбила у него дно. Гвен улыбалась и улыбалась, чуть не заревела от натуги.
- Приводят в детский сад нового мальчика, китайчонка. Он и говорит: «Меня зовут Чин… Чин…» как там, приятель?
- Чин Чанг Цун, мамуль. Третий раз переспрашивает, представьте, – обратился к Гвен пятилетний малыш, крепко вцепившийся в бумажный пакет, доверху набитый продуктами. И покачал головой, улыбнувшись краешком губ. Так покачал, что обеим девчонкам на секунду стало не по себе - аж до инея на мельчаших волосках вдоль позвоночника.
- Прости. Ну вот, Чин, говорит, Чанг Цун. По-вашему это значит "Сын семи отцов".
А главный хулиган такой: Ну я так и думал! Не может получиться такой желтый всего из двух яиц!» Прикольно? Смейся, Гвен. У тебя есть чувство юмора, я точно помню. Передавай маме привет, я ей в среду занесу все.
Женщина подхватила контейнеры с салатами, цыпленка, отсчитала купюры и пошла к припаркованному неподалеку красному минивэну.
- Ты видела пакет? – немедленно обрела дар речи Лиззи, вытирая руки салфеткой и вынимая из кармана пачку сигарет с запахом ментола.
- Интересно, ему нести не тяжело? – Гвен смотрела в спину мальчишке с пакетом, почти догоняющем его по росту.
- Горлышки. Там три бутылки, не меньше, - Лиззи повесила на лоток пластмассовую табличку «Перерыв», отвернулась и закурила, выпятив запястье и поставив правый локоть на ладонь левой руки, прижатой к животу. – И постриглась.
- Ну и что? - Гвен вытирала стержни гриля и собственные слезы. Она чуть не удушила сама себя, пытаясь не хохотать, потому что анекдот был настолько ужасен, насколько и смешон. Обделаться можно, честное слово.
- Ничего. Просто так. Не кашляй там в гриль, эй.
- Ояебу, - первым делом присвистнул Рой Салливан, едва переступая порог. – Он что, горное поселение на органы продал?
- Пиздилку прикрой, простудишься, - Ким нарочно громыхнула дверью и дважды повернула ключ в замке. Затем брезгливо скривилась и двумя пальцами стянула с Роя коричневую шапочку, точно это был упавший ему на голову полуразложившийся енот. Несмотря на август, журналист был одет не хуже байдарочника, собравшегося в поход в ноябре. – Завидуешь?
- Еще бы. Будь у меня матка, я бы не согласился на что-то меньшее, чем три этажа и викторианские креслица. Ты продешевила, мать.
- А ты точно уверен, что у тебя нет матки, подружка Салли? Откуда тогда у тебя вечный пмс?
- Пошла на хуй. Дай пожрать. Я облагородил все блевательные пакетики в поезде и теперь готов к новым рекордам, - Салливан вылез из куртки и провел ладонью по голове, где неровными трогательными кустиками пробивались новые волосы.
- Тапочки возьми, олух.
Существует два типа домов. В одних едят в столовой, а в других на кухне. Рой посмотрел на порезанную в разных местах желтую клеенку в красных чили-перчиках и пристроил зад на мягкий стул, уютно вписавшийся между столом и холодильником.
- Это место Дилана, - Ким по очереди открывала контейнеры с салатами – чпок, чпок, чпок.
- Какая жалость, - отозвался Салливан, взобрался на стул с ногами и поставил локти на колени – кисти выпрямленных рук болтались как зря. – Кто первый делает вид, что ему интересно, как дела?
- Давай я.
- Окей. Я забил на повторный курс.
- И почему я не удивлена, - Ким развернула цыпленка и села на другой стул, вполоборота к Рою.
- У меня только что отросли брови, на хуй мне не упало опять быть похожим на дядюшку Фестера. Мне телки не дают.
- Они тебе и так не дают.
- Вот именно! Потому что у меня не стоит. И после второго курса лучше сразу его оторвать и выбросить, а так еще продержится пару лет. Вчера почти встало в музее Рока, и не могу сказать, что это не повлияло на окончательное решение.
- Ты не хочешь сообщить?
- А мне купят дом и бьюик?
- Зачем? Ты же все равно умрешь.
- Ты тоже когда-нибудь умрешь, почему у тебя тогда есть бьюик?
- Потому что на нем тогда будет ездить Дилан.
- Кстати, а где дьявольское семя? Ты сдала его в приют, как я советовал?
- Джин или бурбон?
- Бурбон.
- Здравствуйте, мистер Салливан. Я не слыхал, как вы приехали. Если мешаю, подождите минуту, покормлю Фредди и уйду.
Рой как раз подкуривал, сосредоточившись на синей струйке газовой зажигалки, вмонтированной в сувенирную пепельницу в виде фонтана, и потому совершенно не ожидал появления третьего говорящего существа на этой кухне. Сигарета упала на клеенку и тут же прожгла дырку.
- Привет, Оливер Твист. Бесшумная походочка, мда, навевает воспоминания. Ты меня узнал?
- Разумеется. Хотя вы здорово похудели, как Кристиан Бейл в Машинисте, - мальчишка встал на цыпочки, нажал на ручку холодильника и открыл дверцу, после чего вытащил банку кошачьего корма. На крышке было кольцо-открывашка. – Подайте салфетку.
- Зачем? – поинтересовался Салливан, но тем не менее протянул ему хлопчатобумажную тряпку.
- Чтобы не порезать сухожилие, - Дилан обернул салфеткой кольцо и только после этого потянул за него. Рой аж дыхание затаил, ожидая, что пацан через пару секунд попросит помощи, не справившись с тугой крышкой, но…
Откуда-то на звук открывшейся банки выбежал толстенный кошак легкого дымчатого окраса, судя по всему тот самый Фредди, и завертелся вокруг ног Дилана.
- Кошек – обожает, - одними губами проговорила Ким и глубоко затянулась сигаретой, широко раскрыв глаза. Салливан наигранно выпучился на нее как задыхающийся карп и проартикулировал в ответ саркастическое «Не может быть!» Ребенок тем временем убрал банку и налил воды во вторую кошачью миску.
- Слушай, вундеркинд, сделай одолжение, - Рой вдруг полез в карман джинсов и вытащил оттуда…. Полосатый леденец-тросточку в прозрачной обертке. Выяснилось, что в процессе пути леденец здорово натерпелся, поскольку загнутая верхушка у него переломилась и болталась как раз на куске фантика. – Сгоняй в прихожую, притащи мой рюкзак.
- Большое спасибо! – Дилан хихикнул, но леденец принял, глядя на него с интересом практикующего патологоанатома. Так, рассматривая его, и вышел из кухни.
- Подарки от тетушки Салли, - фыркнула Ким, раздавив окурок в пепельнице и разливая бурбон по стаканам. – Сломанные леденцы, машинки без колес и набор «Юный химик» с пластидом?
- Иди дуй в хуй, старая склочница. Лучше объясни мне весь этот пиздец. В него таки вселился демон Пазузу? Не слыхал, разумеется, сию минуту, вельми понеже…
- Показывала мозгоправу. Махал какими-то ебучими коэффициентами одаренности, сказал, таких из пизды вылазит по одной штуке на каждые тридцать тысяч, во всем мире. Вот свезло так свезло, да? Я хотела чтоб был такой тупой и капитан команды регбистов.
- Тормозни, приземленная клуша, может это единственная полезная вещь, которую ты сделала в жизни. Ну, если не считать стародавний минет в сортире, но можно и посчитать, если повторим.
- Сам у себя соси, Брюс Уиллис, - Ким закурила еще одну сигарету и обновила порции бурбона в стаканах. В этот момент подоспел Дилан с рюкзаком. Салливан немедленно полез в свою облезлую сокровищницу и вытащил оттуда толстый истрепанный фолиант. Можно было поклясться, что этой книге довелось когда-то гореть и уцелеть при этом.
- Слышь, Питер Пэн, ты читал Эразма Роттердамского?
- Он у меня в очереди только к школе, – сознался Дилан, но руки его уже дернулись, пальцы задрожали, будто от плохо скрываемого вожделения. – Думаете, стоит раньше?
- Сам поймешь, когда стоит, - Рой вручил ему том. – И вали отсюдова к свиньям. Мы с твоей мамой нажремся и будем петь матросские песни, их тебе раньше времени слушать точно не надо.
- Салли, - только и сказала Ким, когда мальчишка вприпрыжку убежал наверх в обнимку с книгой и наперегонки с котом.
- Это единственный вклад, который я могу внести в его будущее. Пусть хоть кто-то в этой семье будет сутулым, прыщавым, занудным, и ему не станут давать девчонки. Ну что, чего мы будем делать дальше? Давай займемся скучным неловким противным сексом, чтобы мне было чего вспомнить при блевании в пакетик?
- Ешь спаржу, козлина. Постелила тебе в гостевой, с видом на домик Бетси Стентон. Ей шестьдесят три, и она каждое утро сворачивает сиськи в рулетики, чтобы положить в лифчик. Тебе точно будет что вспомнить.
- Уже не передумаешь насчет курса? – Ким дождалась, пока Рой завяжет шнурки и разогнется, чтобы надеть ему на голову вязаную синюю шапочку. – А книгу? Он ее точно дочитал, еще позавчера. Не поздно забрать.
Салливан весьма убедительно притворился, что не слышит, затянул тесемки рюкзака и посмотрел на столик, где стоял радиотелефон. Подставка служила чем-то вроде пресс-папье для пачки телеграмм. Ким тоже взглянула на них. На частично виднеющейся из-под телефона верхней бумажке можно было увидеть куски слов.
«…ал тчк жара страшная тчк
…сь линия зпт наладят неизвестно когда тчк
…шлю еще тчк»
- Можешь вынести? Копятся, выкидывать забываю, - она сунула руки в карманы пижамных штанов.
- Валяй. Как в студенчестве, вон из дому, извольте мусор, - Рой ухмыльнулся и вытащил всю пачку, небрежно сунув ее в карман куртки. – Дорожку может подмести, белая госпожа?
- Обойдешься, - она пихнула его в плечо. – Пшел вон скорей, пугало, а то за поездом на дрезине поедешь.
Салливан вышел из дома, преодолел дорожку среди довольно дико разросшихся кустов, и только за калиткой, у мусорных баков на обочине дороги, достал из кармана сложенные пополам телеграммы. Их обтрепанные края пошевеливал слабый августовский ветерок.
Он снял рюкзак, развязал тесемки, положил телеграммы в один из внутренних кармашков и после этого, вновь вскинув обе лямки на плечо, пошел, насвистывая, к автобусной остановке.
Ким задернула штору и обернулась, заслышав сзади шум. Из гостиной несвойственной кошкам тяжелой поступью прикосолапил счастливый пакостник Фредди, весь обмотанный синей пряжей, остатки которой вытащил из корзинки под креслом.
@темы: оридж, ненавижу Его, друззя