Я постоянно танцую, ногами топаю, Трясу головой, руками вот так вот делаю! Да, я немного ебнутый, люди пугаются, Особенно если в общественном транспорте.
Те, кто читают, простите, что была такая пауза, дела и поездки закрутили. К тому же, немного отложил финал Юми-тян, за что я ему сердечно благодарен. С его подачи последняя часть стала гораздо лучше и интереснее. Ну, и без лишних проволочек, приступим.
-Такая маленькая? – Выросший в богатой семье Хинамори таращился на комнатку и свернутый футон, как на чудо света.
-Зато если этот урод к нам полезет, сразу заметим. – Вот теперь Тсубаки мог достать из сейфа пистолет.
-А катана у тебя есть? Пули не помогут… - юноша старался поудобнее устроиться на циновке, куда его поспешно сгрузил Тсубаки.
-Катана есть у папы. Кстати! Срочно, срочно ему звоню!
-Сначала дай мне какую-нибудь простыню и ножницы!
-??? – Тсубаки застыл посреди комнаты с трубкой в одной руке и пистолетом в другой.
-Просто дай, не трать времени! Я очень устал, но успеть-то надо, - И правда, казалось, что у Фуджимару жар. Нездоровый румянец, странно блестящие глаза, капли пота на лбу. Но зато вся его фигура теперь лучилась энергией, жизнью, желанием действовать.
-Вот, держи. – Тсубаки достал из комода простыню, ножницы нашлись на письменном столе.
Разговор с Сандзюро-старшим не занял и минуты. Бывалый полицейский обещался быть ровно через час, с катаной и одним знакомым, очень уважаемым в синтоистских сектах. Лишних вопросов не задавал.
Хинамори тем временем, шепча молитвы, скручивал из разодранной на полоски простыни некое подобие соломенной веревки, которой в святилищах опоясывают деревья – дома богов.
-Ее надо положить у двери. Тогда йома не войдет.
Тсубаки послушно приклеил концы веревки скотчем к стене.
-Думаю, ты хочешь ответов на остальные вопросы, отважный Сандзюро? – Фуджимару устало лег на матрас, руками выпрямляя ноги.
читать дальше-Вот уж нет! Посмотри на себя, скоро в обморок грохнешься. Нет, все завтра, все завтра. Сейчас ты будешь спать, а я дождусь папу. Устроим дежурство. Вот, возьми пока, а я пойду руки вымою. – Молодой мужчина протянул юноше свою самую большую и свободную футболку. Кимоно после ночной погони из светло-серого превратилось в черно-зелено-коричневое с вкраплениями машинного масла.
Когда Тсубаки вернулся из ванной, по дороге выпив на кухне стакан минералки, Фуджимару уже переоделся и, распустив волосы, теперь собирал их в более удобный хвост. Наконец-то он был похож на обыкновенного человека.
-Давай, ложись. Я помогу, все-таки я немного врач. Вот так лучше. – мужчина аккуратно поправил на матрасе ледяные худые ноги, накрыл Хинамори вторым футоном.
-Заснуть сможешь? Хочешь, принесу успокоительного?
-Принимаешь такие лекарства? С твоими-то железными нервами!
-Издержки профессии. Тоже есть что вспомнить, поверь.
-Мне не надо никаких таблеток. Я быстро засыпаю. Просто не уходи никуда из дома.
-Да понял, не дурак…
Прошло всего ничего времени, и Фуджимару действительно сосредоточенно засопел. Если у кого здесь и были стальные нервы, так это у него.
Все время до приезда отца Тсубаки сидел, не двигаясь, и смотрел на дверь. Его не оставляло гадостное чувство, будто что-то они все же упустили.
Наконец, в дверь позвонили. Мужчина прямо подскочил на месте и кинулся открывать.
-Папа, ты?
-Да, вроде все чисто. Открывай.
Как и ожидалось, на пороге стоял Сейчиро. Вид у детектива был довольно помятый.
-Вторые сутки никак до кровати не доберусь. – коротко пояснил он.
-Сейчиро, урод, ты так и будешь здесь стоять?! – громогласно раздалось из коридора.
-Тсубаки, познакомься. Это Дзиро, мой старый приятель. А еще он уверяет, что умеет колдовать. – И Сандзюро-старший подозрительно покосился на своего спутника. Дзиро был худющим, как смерть, в синей ковбойке и джинсах, с всклокоченными волосами и неопрятной бородой.
-Мы войдем или нет?! – Почти заорал он, зыркнув на Тсубаки. Глаза у него были умные и живые.
- Кто там, Тсубаки-сан? Пусть перешагнут через веревку. – Раздался из комнаты сонный голос Фуджимару.
-О, я вижу, тут и без меня колдунов хватает. – Дзиро залез в коридор, за ним последовал Сейчиро. – Ну, ты, значит, и есть жертва йомы? – он резво забежал в комнату и вдруг, подскочив к Хинамори, отвесил ему душевную такую пощечину. Никак не ожидавший этого юноша потерял равновесии.
-Какого хрена здесь происходит?! – Тсубаки чуть было сам не врезал вздорному старикану, но Сейчиро загородил сыну дорогу.
-Немного терпения. Дзиро ничего просто так не делает.
Колдун хитро посмотрел на младшего Сандзюро.
-Понравился он тебе, да? Ты поосторожнее, а то Йома тебя следующим убьет. Ну а ты, не хочешь нам рассказать что-нибудь интересное, идиот несчастный?! – Дзиро снова переключился на Фуджимару и принялся изо всех сил трясти его за ворот футболки.
-Я не понимаю, о чем Вы! Уберите руки сейчас же! – Хинамори тщетно сопротивлялся.
-Ну, они люди современные, им можно. Но мы-то с тобой знаем… а ну скажи это сам!
-Что? Что сказать?!
-Йома просто так к людям не цепляется! Что ты натворил, признавайся, сопляк!
-Меня выносит с этого балагана. Сейчас же отпусти Фуджимару и веди себя нормально. – Тсубаки шагнул вперед с твердым намерением напинать этому психованному синтоисту.
Но Хинамори вдруг прекратил попытки вырваться, и даже наоборот, вцепился в Дзиро.
-Ох, он прошел!
-Ооо… значит, все настолько плохо. – Дзиро посерьезнел, а потом резко перевел взгляд Тсубаки за спину. И глаза его постепенно наполнялись ужасом.
-Папа… - молодой мужчина повернулся к Сейчиро, но наткнулся на мерцание красных глаз. Черная лента темноты выползла из-за ворота отцовской рубашки и с необычайной скоростью поползла.
-Папа! Н-нет! – Умелым захватом Сейчиро вывернул Тсубаки руку. Черная лента была уже на полу. Не поймать. Не успеют.
-Фуджимару, ну же… - «беги!», хотел добавить он.
«Я не могу». – Так же беззвучно ответил Хинамори.
И тут комнату наполнил совершенно дикий и непонятный вопль колдуна. На секунду все озарилось невыносимо ярким светом.
Дзиро стоял посреди комнаты, осоловело осматриваясь. Фуджимару безвольно повис на нем. Отец и сын лежали на полу.
-Фига себе… сработало! – это все, что он мог сказать.
***
Тсубаки встретил рассвет с приложенным ко лбу замороженным бифштексом. Падая, он здорово приложился. На рассказы и объяснения ушло два часа. Сначала Сандзюро-младший подробно рассказал о своем приключении, затем Дзиро попытался разъяснить, как же ему удалось прогнать йому. Понял вроде только Фуджимару. В результате к девяти утра Тсубаки и Сейчиро находились в полной прострации, пытаясь осознать столь резкие изменения в картине окружающего мира. Дзиро безмятежно допивал «Навигатор», найденный в холодильнике, и курил одну сигарету за другой. Время от времени он косился на Хинамори. Юноша сидел на футоне, прислонившись к стене. Растрепавшиеся волосы почти что закрывали его лицо.
-Послушай, Дзиро, - нарушил тишину Тсубаки – так почему ты все-таки набросился на Фуджимару, едва перейдя порог?
-Не терплю дураков. И одно знаю точно: во всем происходящем он сам виноват. Подробностей не знаю, конечно. Может, сам нам расскажет?
Хинамори медленно поднял голову. Тсубаки тяжело вздохнул: перед ним снова была надменная кукла, с которой он разговаривал вчера днем.
-Я хотел стать омме-дзи, чтобы заклинать ками. Я думал, придет добрый дух. До сих пор не понимаю, почему пришел именно йома.
-Каков хозяин – такие и гости, - уже спокойнее вставил Дзиро. – Вспомни, каким ты сам был тогда?
-Я был очень зол. Мне было плохо. Отец узнал, что я встречаюсь с парнем. Он страшно разозлился. Я оказался под домашним арестом, вокруг были только книги и куклы.
-Вот он и пришел. Тот, кого ты ждал.
-Сначала он выглядел по-другому. Он был очень красивым. Йома сделал так, что отец переменился, и я стал совершенно свободен. Снова смог видеться с друзьями. И с Камией.
-А потом вдруг «Оп!» - и все уже не так весело, да?
-Да. Камия умер. А дальше вы знаете.
-Так какого черта ты продолжал общаться со всеми своими ухажерами?! Понимал ведь, что они помрут!
-Я совсем их не любил. Они сами…
-Противно и слушать! Ты отвратителен! И вполне заслужил все это!
-Заткнись, ты! Нашелся праведник! – Неожиданно зло крикнул на него Тсубаки. Он подошел к Фуджимару, хотел сесть рядом. Юноша уперся рукой ему в плечо.
-Не делай этого… - фарфоровое лицо слегка смягчилось. – Йома попытается и тебя убить.
-Да поздновато уже идти на попятную, не находишь? – Хинамори согласно кивнул, опуская руки. – Ты, конечно, глупо поступил, связываясь с ками. Но в результате, ты ведь попытался его остановить!
-Кхм, а ведь верно! Да так хорошо попытался, что ходить не можешь. Пожалуй, я погорячился, не стоило так орать. – Дзиро смущенно почесал бороду.
-Вот-вот. Лучше предложите, как нам расправиться с йомой. Вы ведь его не уничтожили?
-Подождите! Пусть сначала Фуджимару-сан расскажет нам про последние убийства. Почему умер Кьоко? – Сейчиро был просто в отчаянии, не зная, что писать в отчете по ведению дела, чтобы его после не упекли в психушку.
-Вот Кьоко очень жаль. Он не сделал ничего. Ему просто нравились куклы, которые я делал, он их покупал. И все.
-Так-таки и все? – Дзиро хитро зыркнул в сторону юноши.
Фуджимару молчал, вцепившись руками в колени и опустив голову.
-Фуджимару, что ты сделал? – осторожно спросил Тсубаки, наклоняясь и заглядывая ему в лицо. Полуприкрытые тяжелыми веками глаза смотрели в сторону.
-Одну куклу я ему просто подарил, а не продал.
-И-ди-от. – Безнадежно констатировал Дзиро. – Либо редкостная тварь. Хорошо бы первое, на дураков не обижаются. К тому же, я добрый колдун. Только тяжело нам придется. Я так понимаю, оно тебя поимело, и не раз? Плохо, очень плохо. Связь между вами теперь крепкая, оберег у двери не поможет. Но дня за три, гарантирую, справимся. Может, мы его и не убьем, но прогоним точно. Ты, Тсубаки, будешь на шухере с катаной стоять, я ее заговорю. Даже и не знаю, Сейчиро, нужен ли ты здесь. Понятно ведь, что не полицейское это дело.
-Моя ксива дома в столе лежит. Так что не отвяжетесь. – Ухмыльнулся Сандзюро-старший. – Ладно, пойду пожрать чего-нибудь приготовлю.
-Иди-иди. Я тоже вас на время оставлю. Нужно кое-что из дома взять. Вернусь, пообедаем – и приступим.
Дзиро встал и пошел обуваться. Возможно, Тсубаки обманула игра света, но Хинамори проводил колдуна очень нехорошим взглядом.
***
-Вот, закончил. – Дзиро вытер кисть куском газеты и довольно оглядел плод своих трудов.
-Как раз вовремя. Вон, уже и темнеть начало. – Сейчиро, когда нервничал, всегда очень много ел. И вот теперь рядом с ним возвышалась целая гора коробок, пакетов, оберток, фантиков и пластиковых бутылок.
-Мне холодно. Можно что-нибудь накинуть? – Фуджимару устало потянулся.
-Нет, конечно! Сколько раз повторять, нельзя, чтобы иероглифы стерлись! А если мерзнешь, так выпей чая. Или коньяка, почему бы нет. Эй, Тсубаки-кун, у тебя есть коньяк?
Молодой мужчина молча смотрел на Фуджимару. Все тело юноши покрывали иероглифы. Черные знаки на бледной коже завораживали. Казалось, они двигаются и переплетаются.
-Сынок, о чем задумался? Все в порядке? Хочешь печеньку? – Сейчиро зашуршал очередным пакетом
-Да, сейчас принесу. – Сандзюро-младший встряхнул головой и пошел на кухню.
-Кофеварку бы тоже неплохо заправить. – донесся до него голос Дзиро. – Ночь будет долгая!
Вопреки словам Дзиро, до полуночи время как раз пролетело незаметно.
Ярко горел свет, они пили кофе, хорохорились, травили байки и похабные анекдоты. Даже Фуджимару смеялся и временами вставлял пару слов. Прошел еще час, голоса стали тише, фразы короче. Дзиро и Фуджимару непрерывно бубнили молитвы, еще больше навевая сон. Сейчиро уже похрапывал, но Тсубаки пока не хотел будить отца. Лучше он сам подежурит еще пару часов, а потом папа его сменит.
Взгляд молодого мужчины блуждал по комнате, постоянно возвращаясь к Фуджимару. И он уже не мог понять, что так сильно его притягивает: иероглифы или хрупкие белые плечи, переплетение символов или тонкая шея.
«Они двигаются. Нет, они точно двигаются».
Тсубаки пару раз клюнул носом.
-Тьфу, черт! – он встряхнулся и сел прямо. На часах было три ночи.
-Твою мать! Я проспал два часа! – Тсубаки тревожно огляделся. Вроде, все были на месте. Храпел Сейчиро, бормотал Фуджимару…
-Дзиро! Вот чертов старикан! Сам заснул, во дает. – Сандзюро встал и, стараясь не отвлекать Хинамори, подошел к колдуну.
-Дзиро, подъем! Дзиро, аууу… - Он толкнул мужчину в плечо. Голова запрокинулась. Дзиро крепко спал.
-Да проснись же ты в конце концов! – Тсубаки тряхнул его еще пару раз. Никакой реакции.
Только теперь Сандзюро заметил, что в комнате темнее, чем обычно. Как будто лампе не хватало тока. Стало тихо-тихо, даже отец больше не храпел. И только бормотание Фуджимару все не прекращалось.
«Это не молитвы. Не знаю, почему, но такие звуки не могут призывать добрых ками».
Спину обдало холодом.
-Тсубаки-сама! Повернитесь ко мне! – голос Хинамори звучал еще мелодичнее, чем всегда.
Как во сне, Сандзюро-младший обернулся. Юноша полулежал на футоне. Прикрытые глаза излучали что-то змеиное.
Не говоря больше ни слова он, опираясь на локти, извиваясь, как рептилия, подполз к Тсубаки. Обнял его руками за шею, приподнялся. Внезапно мужчина со стыдом осознал, что руками помогает Фуджимару устроиться поудобнее. Жестом опытного соблазнителя юноша распустил волосы, и они плащом покрыли спину.
-Я Вам нравлюсь, Тсубаки-сама. Ведь нравлюсь, да? Вы мне тоже очень нравитесь. – Он терся о Тсубаки, прижимался к нему, размазывая по майке черную тушь.
Сандзюро казалось, что его руки живут отдельной жизнью. Он спокойно и отстраненно наблюдал, как его собственные ладони гладят руки и спину Фуджимару, ложатся на ягодицы, сильнее прижимают его бедра к своим.
«Я этого не хочу. И Фуджимару тоже. Это что угодно, но не попытка соблазнения.»
Мужчина и правда теперь не видел в происходящем ничего возбуждающего. Главной целью этой сцены было уничтожение иероглифов!
«Надо убедиться. Давай, сделай это!»
-Фуджимару… поцелуй меня! – он потянулся к юноше. Тот с готовностью прижался ко рту Тсубаки своими горькими от туши губами. И наконец-то Сандзюро смог заглянуть ему в глаза. Мерцающий красный свет в зрачках его не удивил.
«Этому йоме не было нужды скрываться от дневного света в ночной темноте. Еще пять лет назад он нашел боль, отчуждение и мрак в душе Фуджимару. Он скрылся там, а по ночам выползал наружу, всегда возвращаясь с рассветом. Вот почему днем и ночью Фуджимару так меняется. Сегодня мы чуть было не расправились с ним!»
-Ты йома! – Тсубаки со всей силы оттолкнул льнущее к нему тело. Заколдованный юноша упал, ударившись плечом о край столика.
-Прекрати, дубина! – Хинамори рта не раскрывал, низкий голос шел откуда-то изнутри. – Посмотри, что ты наделал!
По плечу Фуджимару растекался синяк.
-Не смей его трогать! Ты испортишь всю белизну его кожи! Ты его сломаешь!
-Вылезай, погань! Хватит его мучить! – Не остался в долгу Тсубаки.
-Ты уверен, что хочешь этого? – Чудовище угрожающе захохотало, и все тело Фуджимару затряслось. Самое страшное, что лицо при этом оставалось совершенно бесстрастным.
Йома замолк, а Хинамори продолжал дергаться в конвульсиях. Худая спина с выступающими лопатками вздымалась от рвотных позывов.
А потом из его рта резко вытекла непонятная черная жижа. Но, оказавшись на полу, она не растеклась пятном, а поползла змеей. Взвилась в воздух, скручиваясь в спираль.
Казалось, что маленькая комната не вмещает в себя всю массивную фигуру Йомы. Головой он упирался в потолок, когтистые руки доставали до пола.
-Вы сами чуть не убили Фуджимару, дураки! – Теперь голос звучал гораздо громче. – Своими иероглифами и песнопениями заперли меня в нем. А Йома не может быть в человеке круглые сутки. Еще чуть-чуть – и я разорвал бы его изнутри. Но все хорошо, что хорошо кончается. Впрочем, не для тебя.
Злой дух топнул ногой. От места, где он стоял, по полу начала расползаться пустота. Вот она накрыла Фуджимару, отца, Дзиро. Вот перешла не стены, потолок. И вот они уже висят в совершенной пустоте.
«Э, нет. Вот здесь ты меня не поймаешь. Черта лысого мы куда-то перенеслись. Гипноз, на этот раз точно знаю. Топнув ногой, ты зафиксировал мое внимание – и началось. На самом деле я еще сижу в комнате. Ну, а если этот мир вокруг ненастоящий, то и я могу придумывать что угодно.»
-Что?! Как ты это сделал?! – Йома еще сильнее вылупил красные глазищи.
-Неплохо, да? – Тсубаки оправил черное косодэ, и передернул плечами – в точности как делал отважный Сандзюро из фильма. – Вот теперь давай драться. – Он вытащил катану из ножен и посильнее сжал рукоять.
-Глупые фантазии до добра не доводят. – когтистые руки потянулись к нему.
Все-таки Тсубаки не был профессиональным фехтовальщиком. Прошла всего пара минут, а он уже пропустил несколько весьма ощутимых ударов. Но его враг тоже скоростью не блистал. Проблема заключалась в том, что, сколько бы раз мужчина ни кромсал его, ни отрубал пальцы – все сразу же срасталось.
«вот черт, он и здесь загнал меня в ловушку. Прекрасно понимает, урод, что все не по-настоящему. А у меня, блин, дилемма: если я не верю – прощай катана. А если верю – вон, он уже мне бок до крови распанахал.»
-Да сдохни ты, в конце концов! – Тсубаки применял уже самые сложные комбинации ударов, даже толком не разученные. В какой-то момент меч прошел прямо между головой и туловищем йомы!
-Что, и это не действует?!
-Боюсь, что нет. – Сандзюро почувствовал, как холодные пальцы смыкаются у него на запястьях. Одной рукой Йома вырвал катану, а другой ударил мужчину в грудь.
Когда он упал, темнота вокруг стала липкой, не давая встать. Дух неспешно подошел.
-Теперь ты будешь медленно умирать здесь. – Чудовище замахнулось и воткнуло клинок прямо в живот Тсубаки.
«ААААААААА!!! Больно, больно, больно, черт твою мать больно Тсубаки не теряй сознания только не теряй а то умрешь не теряй терпи кричи так легче перетерпеть!»
Он выл и извивался, вцепившись в рукоять. Мир вокруг из черного стал багровым. Силуэт Йомы быстро расплывался, становясь частью темноты. Еще секунда. И Тсубаки остался наедине с пустотой.
«Чертов демон! Снова привязал мое внимание к мечу! Ублюдок. Надо вытащить катану. Обязательно, пока руки работают.
Но клинок не поддавался. Сандзюро становилось все холоднее, голова и руки отяжелели.
-Да помогите же мне! Ну пожалуйста! Я же хорошее дело делаю! Я человека спасаю от чудовища! Кто-нибудь! Боги, духи, ками! Кому мне молиться?!
-Хватит кричать, молодой человек, я уже иду! – Раздался из ниоткуда смутно знакомый голос. Через мгновение из темноты вынырнули руки, и тут же ухватились за катану.
-Вот так лучше! – Актер Тосиро Мифунэ рывком вытащил меч и отшвырнул его куда подальше.
-Вы?! – Тсубаки почувствовал, как его челюсть улетает куда-то в пустоту.
-Представляете, Ваш уважаемый отец никогда не забывает про меня, заходя в святилище по праздникам. В конце концов, я ведь тоже теперь ками. – Господин Мифунэ, одетый в обычную форму для фехтования, помог Тсубаки встать.
-Никаких возгласов и вопросов, юноша, на это нет времени. Вы психолог, так? Давайте, выводите себя из гипноза. И передавайте привет отцу. – Актер исчез так же быстро, как и появился.
-Нет, ну ни хрена себе… - Сандзюро ошарашено озирался. – Мне явно понадобится стационарное лечение, и в самом скорейшем времени. Но это позже, сейчас – за работу!
Тсубаки, закрыв глаза, повторял про себя слова, которые сотни раз произносил во время расслабляющих тренингов.
«Расслабьтесь. Закройте глаза. Представьте, что легкий весенний бриз плавно и медленно несет вас по воздуху. Вы закончили путешествие, вы снова лежите на теплом прибрежном песке. Вы дома. Вы вернулись. Выдох. Открывайте глаза.
В уши мгновенно ударили звуки, после полной темноты свет резал глаза даже сквозь прикрытые веки.
-Ну, прекрати это. Веди себя хорошо, иначе я разозлюсь. Твои жалкие потуги просто бессмысленны!
-С места не сдвинусь! Ты его убил, убил, убил! Как же я тебя ненавижу! Убирайся, я не хочу!
Тсубаки с трудом открыл глаза. Йома, обвив Фуджимару руками, от души хохотал. Жуткие звуки. Юноша изо всех сил исступленно отбивался.
-Ну-ну, Хинамори, моя любимая куколка…
-Нет! Больше никогда! Ни за что на свете я не буду играть по твоим правилам!
-Прикуси язык! На словах все смелые. Может, мне сломать эту красивую шейку? Учти, я могу это сделать, и ты останешься жив. Действительно будешь живой куклой… - Йома сжал когтистые пальцы на горле Хинамори.
Катана лежала совсем рядом, как нельзя более удачно. Тсубаки вскочил на ноги и изо всех сил вонзил меч прямо туда, где у ему по идее должна бы находиться шея. Воздух тряхнуло, как будто в комнате что-то взорвали. Фуджимару, Тсубаки и катана полетели в разные углы. Злой дух сжался на полу, походя теперь на мокрую грязную тряпку. Выбрасывая в стороны черные щупальца, он стремительно пополз к юноше.
-А?! Что?! Где?! Какого хрена?! – Это проснулся Дзиро.
-Куда-а пошел? А ну стоять! – Очухавшийся Сейчиро отреагировал быстрее, и уже вовсю запинывал текучий комок.
-Сдохни уже! – Колдун схватил свою деревянную трость и насквозь проткнул то, что осталось от йомы.
Раздался тихий «Чпок!», и злой дух просто лопнул В комнате повисла затхлая серая дымка.
-Да, Сейчиро, хороши же мы с тобой. Помогли, называется. Всю ночь прохрапели. – Дзиро прокашлялся. – Но я смотрю, Тсубаки и так справился.
Сандзюро-младший мирно храпел, нежно обнимаясь с ножнами от катаны.
Фуджимару, опираясь о край стола, пытался сесть. Мужчины поспешили ему помочь.
-Как самочувствие, а*
-В груди свободнее… Спать не хочется. Его больше нет! – Юноша часто заморгал, как будто только что проснулся. Протер руками глаза и улыбнулся.
-Позвоню-ка я, пожалуй, твоему отцу. Я знаю, отношения у вас не ахти, но все равно он наверняка переживает. – Сейчиро накинул на плечи Хинамори одеяло.
-Значит, снова придется вернуться в большой дом. Не то чтобы я его не любил, да и мастерская моя там. Просто я…
-Один быть не хочешь? Боишься, что опять кто-нибудь приползет? Ха, можешь об этом не беспокоиться! – Дзиро хлопнул юношу по плечу и кинул хитрый взгляд в сторону Тсубаки. – Больше тебя в покое не оставят, или я не знаю эту семейку! Будешь любимым подопытным кроликом нашего горе-психолога, если он, конечно, сам после всего этого крышей не поедет.
Сейчиро тем временем, посмеиваясь, начал рыться в барсетке, силясь отыскать визитку старика Хинамори.
Конечно же, ему показалось. Но Тосиро Мифунэ с маленькой черно-белой фотокарточки отчетливо ему подмигнул.
***
Осень, разбушевавшись не на шутку, раскрасила весь парк вокруг дома Фуджимару золотом и сурьмой. Хозяин не велел убирать кленовые листья с аллеи и крыльца, и они как огромные мертвые бабочки заполонили все вокруг. То там, то тут ветер поднимал желто-красные вихри. И посреди этого пира красок, последнего перед черно-белой зимой, хозяин дома, сам в алых с рыжей каймой хакама и золотистом кимоно, казался гостем из сказки про огневого Таро.
Тсубаки приходил к Фуджимару два раза в неделю. Номинально – как психотерапевт. Но меньше всего он думал о лечении. Когда за спиной мужчины закрывались ворота, он, пусть всего лишь на несколько часов, но покидал привычный мир. Из судебного психиатра он превращался в отважного Сандзюро. И был несказанно рад, что мир богов и духов, такой страшный и такой красивый одновременно, не скрылся от него навсегда после исчезновения йомы.
После всех этих зловещих событий Хинамори немного охладел к куклам, но сразу же увлекся икебаной. Вот и сейчас юноша, сидя прямо в листве, сооружал на низком столике некую экспозицию из ветки сосны и листьев, благо, материала было в избытке. Тсубаки разгуливал по поляне, нарочно сильно шурша ногами по листве, как обычно делают маленькие дети, и рассказывал о новом расследовании в отцовском округе, весьма таинственном, к слову сказать. Увлеченный повествованием и собственными дедуктивными выкладками, Сандзюро и не замечал ничего вокруг себя.
А тем временем, как только молодой человек отворачивался, руки Фуджимару мгновенно прекращали свою ловкую работу. Хинамори застывал, и только черные глаза раскрывались шире, неотступно следуя за каждым движением мужчины. Зрачки резко сужались и чуть вытягивались вертикально. Но, когда Тсубаки оглядывался, видимо, чувствуя этот тяжелый змеиный взгляд, руки тут же снова начинали порхать над икебаной, а сонные веки привычно скрывали глаза.
-Ну, пора мне, пожалуй. – Сандзюро посмотрел на часы. И правда, нужно было ехать. Мама на ужин звала, небось, опять будет своими фирменными булочками с мясом закармливать.
-Мм, жалко. – Печально вздохнул Фуджимару, хотя прекрасно знал, что Тсубаки почти всегда уходит в это время. – Ну что ж, в добрый путь, господин фехтовальщик. Только сначала, будь добр, отломи мне вон ту ветку-развилку, ту, которая потоньше. Для икебаны нужно.
Психолог с готовностью кивнул и потянулся к верхушке ближайшего деревца. Заходящее солнце ярко, слепящее светило сквозь ветки, и длинная тень от молодого мужчины легла к самым ногам Хинамори.
В этот самый момент юноша запустил ладонь в рукав, и вытащил оттуда тонкую длинную иглу, почему-то без ушка. Изящные пальцы, только что аккуратно переплетавшие листья, неожиданно хищно сжали ее. Короткий замах – и игла глубоко вошла в землю, прямо в шею тени.
-ах ты черт! – Сандзюро как раз отломил ветку, но вдруг вскрикнул и потер загривок. – Продуло что ли?
-Окно на ночь закрывай, холодает ведь. – Безмятежно посоветовал Фуджимару, прикрыв иглу длинным рукавом.
-Пожалуй… Ну, до скорого, Фуджимару. Я еще зайду денька через два… а может, и завтра. Да, завтра, наверное. До свидания!
-До завтра, господин фехтовальщик. – Взгляд вертикальных зрачков провожал Тсубаки, пока тот не скрылся за поворотом. Затем юноша поспешил вынуть иглу из земли. Тщательно отряхнул ее, поднес к глазам и долго смотрел на тоненькое острие, как будто на что-то решаясь.
Наконец, Хинамори сделал глубокий вздох и поднял другую руку. Шелковый рукав сполз до локтя, обнажая белоснежное предплечье. Из-за пазухи Фуджимару зачем-то достал в несколько раз сложенный квадрат плотной белой ткани, зажал его зубами.
И резко вогнал иглу в голую руку, чуть высшее запястья. Глухо воя сквозь сжатые зубы, юноша тем не менее упорно продвигал иглу дальше. Слезы градом катились по лицу. Когда игла вышла насквозь, Хинамори стал вытягивать ее с другого конца. И вот загадка, когда она вышла целиком, за ней тянулась ярко-красная нить! Фуджимару тянул, пока она не стала достаточно длинной, после чего, с глухим всхлипом выпустив платок, перекусил нитку зубами.
Прошло немногим более минуты, а юноша уже совершенно успокоился. Утер слезы рукавом, а на руке и вовсе следа не осталось. Умиротворенно улыбаясь, он извлек из складок одежд небольшую тряпичную куколку в черных самурайских одеждах. На крохотных косодэ и хакама были искусно вышиты гербы-моны в форме цветков камелии. Сняв с куклы курточку и любовно поглаживая, Хинамори принялся вышивать на торсе той самой алой нитью сердце. Губы Фуджимару непрерывно двигались – юноша тихо и безмятежно напевал себе под нос песенку:
Жилы крепко завязав,
Чресла туго затянув,
Сердце из груди забрав,
Дай наживку заглотнуть.
Станет без меня – ничто.
Будет лишь со мной тепло.
Мой серебряный крючок
Скрутит, вывернет нутро.
Фуджимару закончил с вышивкой, перекусил нить и провел пальцем по маленькому сердечку. На коже остался красный след.
Мой серебряный крючок
Скрутит, вывернет нутро…
Промурлыкал он припев песенки еще раз.
Первую и вторую части читать здесь:
1
2
А еще у этой вещи точно будет продолжение. Но не факт, что скоро, хыыыы %)))
В ближайшее время ждите небольшой рассказ про средневековый японский теятер и призраков, а далее - уже кое-что посолиднее.
-Такая маленькая? – Выросший в богатой семье Хинамори таращился на комнатку и свернутый футон, как на чудо света.
-Зато если этот урод к нам полезет, сразу заметим. – Вот теперь Тсубаки мог достать из сейфа пистолет.
-А катана у тебя есть? Пули не помогут… - юноша старался поудобнее устроиться на циновке, куда его поспешно сгрузил Тсубаки.
-Катана есть у папы. Кстати! Срочно, срочно ему звоню!
-Сначала дай мне какую-нибудь простыню и ножницы!
-??? – Тсубаки застыл посреди комнаты с трубкой в одной руке и пистолетом в другой.
-Просто дай, не трать времени! Я очень устал, но успеть-то надо, - И правда, казалось, что у Фуджимару жар. Нездоровый румянец, странно блестящие глаза, капли пота на лбу. Но зато вся его фигура теперь лучилась энергией, жизнью, желанием действовать.
-Вот, держи. – Тсубаки достал из комода простыню, ножницы нашлись на письменном столе.
Разговор с Сандзюро-старшим не занял и минуты. Бывалый полицейский обещался быть ровно через час, с катаной и одним знакомым, очень уважаемым в синтоистских сектах. Лишних вопросов не задавал.
Хинамори тем временем, шепча молитвы, скручивал из разодранной на полоски простыни некое подобие соломенной веревки, которой в святилищах опоясывают деревья – дома богов.
-Ее надо положить у двери. Тогда йома не войдет.
Тсубаки послушно приклеил концы веревки скотчем к стене.
-Думаю, ты хочешь ответов на остальные вопросы, отважный Сандзюро? – Фуджимару устало лег на матрас, руками выпрямляя ноги.
читать дальше-Вот уж нет! Посмотри на себя, скоро в обморок грохнешься. Нет, все завтра, все завтра. Сейчас ты будешь спать, а я дождусь папу. Устроим дежурство. Вот, возьми пока, а я пойду руки вымою. – Молодой мужчина протянул юноше свою самую большую и свободную футболку. Кимоно после ночной погони из светло-серого превратилось в черно-зелено-коричневое с вкраплениями машинного масла.
Когда Тсубаки вернулся из ванной, по дороге выпив на кухне стакан минералки, Фуджимару уже переоделся и, распустив волосы, теперь собирал их в более удобный хвост. Наконец-то он был похож на обыкновенного человека.
-Давай, ложись. Я помогу, все-таки я немного врач. Вот так лучше. – мужчина аккуратно поправил на матрасе ледяные худые ноги, накрыл Хинамори вторым футоном.
-Заснуть сможешь? Хочешь, принесу успокоительного?
-Принимаешь такие лекарства? С твоими-то железными нервами!
-Издержки профессии. Тоже есть что вспомнить, поверь.
-Мне не надо никаких таблеток. Я быстро засыпаю. Просто не уходи никуда из дома.
-Да понял, не дурак…
Прошло всего ничего времени, и Фуджимару действительно сосредоточенно засопел. Если у кого здесь и были стальные нервы, так это у него.
Все время до приезда отца Тсубаки сидел, не двигаясь, и смотрел на дверь. Его не оставляло гадостное чувство, будто что-то они все же упустили.
Наконец, в дверь позвонили. Мужчина прямо подскочил на месте и кинулся открывать.
-Папа, ты?
-Да, вроде все чисто. Открывай.
Как и ожидалось, на пороге стоял Сейчиро. Вид у детектива был довольно помятый.
-Вторые сутки никак до кровати не доберусь. – коротко пояснил он.
-Сейчиро, урод, ты так и будешь здесь стоять?! – громогласно раздалось из коридора.
-Тсубаки, познакомься. Это Дзиро, мой старый приятель. А еще он уверяет, что умеет колдовать. – И Сандзюро-старший подозрительно покосился на своего спутника. Дзиро был худющим, как смерть, в синей ковбойке и джинсах, с всклокоченными волосами и неопрятной бородой.
-Мы войдем или нет?! – Почти заорал он, зыркнув на Тсубаки. Глаза у него были умные и живые.
- Кто там, Тсубаки-сан? Пусть перешагнут через веревку. – Раздался из комнаты сонный голос Фуджимару.
-О, я вижу, тут и без меня колдунов хватает. – Дзиро залез в коридор, за ним последовал Сейчиро. – Ну, ты, значит, и есть жертва йомы? – он резво забежал в комнату и вдруг, подскочив к Хинамори, отвесил ему душевную такую пощечину. Никак не ожидавший этого юноша потерял равновесии.
-Какого хрена здесь происходит?! – Тсубаки чуть было сам не врезал вздорному старикану, но Сейчиро загородил сыну дорогу.
-Немного терпения. Дзиро ничего просто так не делает.
Колдун хитро посмотрел на младшего Сандзюро.
-Понравился он тебе, да? Ты поосторожнее, а то Йома тебя следующим убьет. Ну а ты, не хочешь нам рассказать что-нибудь интересное, идиот несчастный?! – Дзиро снова переключился на Фуджимару и принялся изо всех сил трясти его за ворот футболки.
-Я не понимаю, о чем Вы! Уберите руки сейчас же! – Хинамори тщетно сопротивлялся.
-Ну, они люди современные, им можно. Но мы-то с тобой знаем… а ну скажи это сам!
-Что? Что сказать?!
-Йома просто так к людям не цепляется! Что ты натворил, признавайся, сопляк!
-Меня выносит с этого балагана. Сейчас же отпусти Фуджимару и веди себя нормально. – Тсубаки шагнул вперед с твердым намерением напинать этому психованному синтоисту.
Но Хинамори вдруг прекратил попытки вырваться, и даже наоборот, вцепился в Дзиро.
-Ох, он прошел!
-Ооо… значит, все настолько плохо. – Дзиро посерьезнел, а потом резко перевел взгляд Тсубаки за спину. И глаза его постепенно наполнялись ужасом.
-Папа… - молодой мужчина повернулся к Сейчиро, но наткнулся на мерцание красных глаз. Черная лента темноты выползла из-за ворота отцовской рубашки и с необычайной скоростью поползла.
-Папа! Н-нет! – Умелым захватом Сейчиро вывернул Тсубаки руку. Черная лента была уже на полу. Не поймать. Не успеют.
-Фуджимару, ну же… - «беги!», хотел добавить он.
«Я не могу». – Так же беззвучно ответил Хинамори.
И тут комнату наполнил совершенно дикий и непонятный вопль колдуна. На секунду все озарилось невыносимо ярким светом.
Дзиро стоял посреди комнаты, осоловело осматриваясь. Фуджимару безвольно повис на нем. Отец и сын лежали на полу.
-Фига себе… сработало! – это все, что он мог сказать.
***
Тсубаки встретил рассвет с приложенным ко лбу замороженным бифштексом. Падая, он здорово приложился. На рассказы и объяснения ушло два часа. Сначала Сандзюро-младший подробно рассказал о своем приключении, затем Дзиро попытался разъяснить, как же ему удалось прогнать йому. Понял вроде только Фуджимару. В результате к девяти утра Тсубаки и Сейчиро находились в полной прострации, пытаясь осознать столь резкие изменения в картине окружающего мира. Дзиро безмятежно допивал «Навигатор», найденный в холодильнике, и курил одну сигарету за другой. Время от времени он косился на Хинамори. Юноша сидел на футоне, прислонившись к стене. Растрепавшиеся волосы почти что закрывали его лицо.
-Послушай, Дзиро, - нарушил тишину Тсубаки – так почему ты все-таки набросился на Фуджимару, едва перейдя порог?
-Не терплю дураков. И одно знаю точно: во всем происходящем он сам виноват. Подробностей не знаю, конечно. Может, сам нам расскажет?
Хинамори медленно поднял голову. Тсубаки тяжело вздохнул: перед ним снова была надменная кукла, с которой он разговаривал вчера днем.
-Я хотел стать омме-дзи, чтобы заклинать ками. Я думал, придет добрый дух. До сих пор не понимаю, почему пришел именно йома.
-Каков хозяин – такие и гости, - уже спокойнее вставил Дзиро. – Вспомни, каким ты сам был тогда?
-Я был очень зол. Мне было плохо. Отец узнал, что я встречаюсь с парнем. Он страшно разозлился. Я оказался под домашним арестом, вокруг были только книги и куклы.
-Вот он и пришел. Тот, кого ты ждал.
-Сначала он выглядел по-другому. Он был очень красивым. Йома сделал так, что отец переменился, и я стал совершенно свободен. Снова смог видеться с друзьями. И с Камией.
-А потом вдруг «Оп!» - и все уже не так весело, да?
-Да. Камия умер. А дальше вы знаете.
-Так какого черта ты продолжал общаться со всеми своими ухажерами?! Понимал ведь, что они помрут!
-Я совсем их не любил. Они сами…
-Противно и слушать! Ты отвратителен! И вполне заслужил все это!
-Заткнись, ты! Нашелся праведник! – Неожиданно зло крикнул на него Тсубаки. Он подошел к Фуджимару, хотел сесть рядом. Юноша уперся рукой ему в плечо.
-Не делай этого… - фарфоровое лицо слегка смягчилось. – Йома попытается и тебя убить.
-Да поздновато уже идти на попятную, не находишь? – Хинамори согласно кивнул, опуская руки. – Ты, конечно, глупо поступил, связываясь с ками. Но в результате, ты ведь попытался его остановить!
-Кхм, а ведь верно! Да так хорошо попытался, что ходить не можешь. Пожалуй, я погорячился, не стоило так орать. – Дзиро смущенно почесал бороду.
-Вот-вот. Лучше предложите, как нам расправиться с йомой. Вы ведь его не уничтожили?
-Подождите! Пусть сначала Фуджимару-сан расскажет нам про последние убийства. Почему умер Кьоко? – Сейчиро был просто в отчаянии, не зная, что писать в отчете по ведению дела, чтобы его после не упекли в психушку.
-Вот Кьоко очень жаль. Он не сделал ничего. Ему просто нравились куклы, которые я делал, он их покупал. И все.
-Так-таки и все? – Дзиро хитро зыркнул в сторону юноши.
Фуджимару молчал, вцепившись руками в колени и опустив голову.
-Фуджимару, что ты сделал? – осторожно спросил Тсубаки, наклоняясь и заглядывая ему в лицо. Полуприкрытые тяжелыми веками глаза смотрели в сторону.
-Одну куклу я ему просто подарил, а не продал.
-И-ди-от. – Безнадежно констатировал Дзиро. – Либо редкостная тварь. Хорошо бы первое, на дураков не обижаются. К тому же, я добрый колдун. Только тяжело нам придется. Я так понимаю, оно тебя поимело, и не раз? Плохо, очень плохо. Связь между вами теперь крепкая, оберег у двери не поможет. Но дня за три, гарантирую, справимся. Может, мы его и не убьем, но прогоним точно. Ты, Тсубаки, будешь на шухере с катаной стоять, я ее заговорю. Даже и не знаю, Сейчиро, нужен ли ты здесь. Понятно ведь, что не полицейское это дело.
-Моя ксива дома в столе лежит. Так что не отвяжетесь. – Ухмыльнулся Сандзюро-старший. – Ладно, пойду пожрать чего-нибудь приготовлю.
-Иди-иди. Я тоже вас на время оставлю. Нужно кое-что из дома взять. Вернусь, пообедаем – и приступим.
Дзиро встал и пошел обуваться. Возможно, Тсубаки обманула игра света, но Хинамори проводил колдуна очень нехорошим взглядом.
***
-Вот, закончил. – Дзиро вытер кисть куском газеты и довольно оглядел плод своих трудов.
-Как раз вовремя. Вон, уже и темнеть начало. – Сейчиро, когда нервничал, всегда очень много ел. И вот теперь рядом с ним возвышалась целая гора коробок, пакетов, оберток, фантиков и пластиковых бутылок.
-Мне холодно. Можно что-нибудь накинуть? – Фуджимару устало потянулся.
-Нет, конечно! Сколько раз повторять, нельзя, чтобы иероглифы стерлись! А если мерзнешь, так выпей чая. Или коньяка, почему бы нет. Эй, Тсубаки-кун, у тебя есть коньяк?
Молодой мужчина молча смотрел на Фуджимару. Все тело юноши покрывали иероглифы. Черные знаки на бледной коже завораживали. Казалось, они двигаются и переплетаются.
-Сынок, о чем задумался? Все в порядке? Хочешь печеньку? – Сейчиро зашуршал очередным пакетом
-Да, сейчас принесу. – Сандзюро-младший встряхнул головой и пошел на кухню.
-Кофеварку бы тоже неплохо заправить. – донесся до него голос Дзиро. – Ночь будет долгая!
Вопреки словам Дзиро, до полуночи время как раз пролетело незаметно.
Ярко горел свет, они пили кофе, хорохорились, травили байки и похабные анекдоты. Даже Фуджимару смеялся и временами вставлял пару слов. Прошел еще час, голоса стали тише, фразы короче. Дзиро и Фуджимару непрерывно бубнили молитвы, еще больше навевая сон. Сейчиро уже похрапывал, но Тсубаки пока не хотел будить отца. Лучше он сам подежурит еще пару часов, а потом папа его сменит.
Взгляд молодого мужчины блуждал по комнате, постоянно возвращаясь к Фуджимару. И он уже не мог понять, что так сильно его притягивает: иероглифы или хрупкие белые плечи, переплетение символов или тонкая шея.
«Они двигаются. Нет, они точно двигаются».
Тсубаки пару раз клюнул носом.
-Тьфу, черт! – он встряхнулся и сел прямо. На часах было три ночи.
-Твою мать! Я проспал два часа! – Тсубаки тревожно огляделся. Вроде, все были на месте. Храпел Сейчиро, бормотал Фуджимару…
-Дзиро! Вот чертов старикан! Сам заснул, во дает. – Сандзюро встал и, стараясь не отвлекать Хинамори, подошел к колдуну.
-Дзиро, подъем! Дзиро, аууу… - Он толкнул мужчину в плечо. Голова запрокинулась. Дзиро крепко спал.
-Да проснись же ты в конце концов! – Тсубаки тряхнул его еще пару раз. Никакой реакции.
Только теперь Сандзюро заметил, что в комнате темнее, чем обычно. Как будто лампе не хватало тока. Стало тихо-тихо, даже отец больше не храпел. И только бормотание Фуджимару все не прекращалось.
«Это не молитвы. Не знаю, почему, но такие звуки не могут призывать добрых ками».
Спину обдало холодом.
-Тсубаки-сама! Повернитесь ко мне! – голос Хинамори звучал еще мелодичнее, чем всегда.
Как во сне, Сандзюро-младший обернулся. Юноша полулежал на футоне. Прикрытые глаза излучали что-то змеиное.
Не говоря больше ни слова он, опираясь на локти, извиваясь, как рептилия, подполз к Тсубаки. Обнял его руками за шею, приподнялся. Внезапно мужчина со стыдом осознал, что руками помогает Фуджимару устроиться поудобнее. Жестом опытного соблазнителя юноша распустил волосы, и они плащом покрыли спину.
-Я Вам нравлюсь, Тсубаки-сама. Ведь нравлюсь, да? Вы мне тоже очень нравитесь. – Он терся о Тсубаки, прижимался к нему, размазывая по майке черную тушь.
Сандзюро казалось, что его руки живут отдельной жизнью. Он спокойно и отстраненно наблюдал, как его собственные ладони гладят руки и спину Фуджимару, ложатся на ягодицы, сильнее прижимают его бедра к своим.
«Я этого не хочу. И Фуджимару тоже. Это что угодно, но не попытка соблазнения.»
Мужчина и правда теперь не видел в происходящем ничего возбуждающего. Главной целью этой сцены было уничтожение иероглифов!
«Надо убедиться. Давай, сделай это!»
-Фуджимару… поцелуй меня! – он потянулся к юноше. Тот с готовностью прижался ко рту Тсубаки своими горькими от туши губами. И наконец-то Сандзюро смог заглянуть ему в глаза. Мерцающий красный свет в зрачках его не удивил.
«Этому йоме не было нужды скрываться от дневного света в ночной темноте. Еще пять лет назад он нашел боль, отчуждение и мрак в душе Фуджимару. Он скрылся там, а по ночам выползал наружу, всегда возвращаясь с рассветом. Вот почему днем и ночью Фуджимару так меняется. Сегодня мы чуть было не расправились с ним!»
-Ты йома! – Тсубаки со всей силы оттолкнул льнущее к нему тело. Заколдованный юноша упал, ударившись плечом о край столика.
-Прекрати, дубина! – Хинамори рта не раскрывал, низкий голос шел откуда-то изнутри. – Посмотри, что ты наделал!
По плечу Фуджимару растекался синяк.
-Не смей его трогать! Ты испортишь всю белизну его кожи! Ты его сломаешь!
-Вылезай, погань! Хватит его мучить! – Не остался в долгу Тсубаки.
-Ты уверен, что хочешь этого? – Чудовище угрожающе захохотало, и все тело Фуджимару затряслось. Самое страшное, что лицо при этом оставалось совершенно бесстрастным.
Йома замолк, а Хинамори продолжал дергаться в конвульсиях. Худая спина с выступающими лопатками вздымалась от рвотных позывов.
А потом из его рта резко вытекла непонятная черная жижа. Но, оказавшись на полу, она не растеклась пятном, а поползла змеей. Взвилась в воздух, скручиваясь в спираль.
Казалось, что маленькая комната не вмещает в себя всю массивную фигуру Йомы. Головой он упирался в потолок, когтистые руки доставали до пола.
-Вы сами чуть не убили Фуджимару, дураки! – Теперь голос звучал гораздо громче. – Своими иероглифами и песнопениями заперли меня в нем. А Йома не может быть в человеке круглые сутки. Еще чуть-чуть – и я разорвал бы его изнутри. Но все хорошо, что хорошо кончается. Впрочем, не для тебя.
Злой дух топнул ногой. От места, где он стоял, по полу начала расползаться пустота. Вот она накрыла Фуджимару, отца, Дзиро. Вот перешла не стены, потолок. И вот они уже висят в совершенной пустоте.
«Э, нет. Вот здесь ты меня не поймаешь. Черта лысого мы куда-то перенеслись. Гипноз, на этот раз точно знаю. Топнув ногой, ты зафиксировал мое внимание – и началось. На самом деле я еще сижу в комнате. Ну, а если этот мир вокруг ненастоящий, то и я могу придумывать что угодно.»
-Что?! Как ты это сделал?! – Йома еще сильнее вылупил красные глазищи.
-Неплохо, да? – Тсубаки оправил черное косодэ, и передернул плечами – в точности как делал отважный Сандзюро из фильма. – Вот теперь давай драться. – Он вытащил катану из ножен и посильнее сжал рукоять.
-Глупые фантазии до добра не доводят. – когтистые руки потянулись к нему.
Все-таки Тсубаки не был профессиональным фехтовальщиком. Прошла всего пара минут, а он уже пропустил несколько весьма ощутимых ударов. Но его враг тоже скоростью не блистал. Проблема заключалась в том, что, сколько бы раз мужчина ни кромсал его, ни отрубал пальцы – все сразу же срасталось.
«вот черт, он и здесь загнал меня в ловушку. Прекрасно понимает, урод, что все не по-настоящему. А у меня, блин, дилемма: если я не верю – прощай катана. А если верю – вон, он уже мне бок до крови распанахал.»
-Да сдохни ты, в конце концов! – Тсубаки применял уже самые сложные комбинации ударов, даже толком не разученные. В какой-то момент меч прошел прямо между головой и туловищем йомы!
-Что, и это не действует?!
-Боюсь, что нет. – Сандзюро почувствовал, как холодные пальцы смыкаются у него на запястьях. Одной рукой Йома вырвал катану, а другой ударил мужчину в грудь.
Когда он упал, темнота вокруг стала липкой, не давая встать. Дух неспешно подошел.
-Теперь ты будешь медленно умирать здесь. – Чудовище замахнулось и воткнуло клинок прямо в живот Тсубаки.
«ААААААААА!!! Больно, больно, больно, черт твою мать больно Тсубаки не теряй сознания только не теряй а то умрешь не теряй терпи кричи так легче перетерпеть!»
Он выл и извивался, вцепившись в рукоять. Мир вокруг из черного стал багровым. Силуэт Йомы быстро расплывался, становясь частью темноты. Еще секунда. И Тсубаки остался наедине с пустотой.
«Чертов демон! Снова привязал мое внимание к мечу! Ублюдок. Надо вытащить катану. Обязательно, пока руки работают.
Но клинок не поддавался. Сандзюро становилось все холоднее, голова и руки отяжелели.
-Да помогите же мне! Ну пожалуйста! Я же хорошее дело делаю! Я человека спасаю от чудовища! Кто-нибудь! Боги, духи, ками! Кому мне молиться?!
-Хватит кричать, молодой человек, я уже иду! – Раздался из ниоткуда смутно знакомый голос. Через мгновение из темноты вынырнули руки, и тут же ухватились за катану.
-Вот так лучше! – Актер Тосиро Мифунэ рывком вытащил меч и отшвырнул его куда подальше.
-Вы?! – Тсубаки почувствовал, как его челюсть улетает куда-то в пустоту.
-Представляете, Ваш уважаемый отец никогда не забывает про меня, заходя в святилище по праздникам. В конце концов, я ведь тоже теперь ками. – Господин Мифунэ, одетый в обычную форму для фехтования, помог Тсубаки встать.
-Никаких возгласов и вопросов, юноша, на это нет времени. Вы психолог, так? Давайте, выводите себя из гипноза. И передавайте привет отцу. – Актер исчез так же быстро, как и появился.
-Нет, ну ни хрена себе… - Сандзюро ошарашено озирался. – Мне явно понадобится стационарное лечение, и в самом скорейшем времени. Но это позже, сейчас – за работу!
Тсубаки, закрыв глаза, повторял про себя слова, которые сотни раз произносил во время расслабляющих тренингов.
«Расслабьтесь. Закройте глаза. Представьте, что легкий весенний бриз плавно и медленно несет вас по воздуху. Вы закончили путешествие, вы снова лежите на теплом прибрежном песке. Вы дома. Вы вернулись. Выдох. Открывайте глаза.
В уши мгновенно ударили звуки, после полной темноты свет резал глаза даже сквозь прикрытые веки.
-Ну, прекрати это. Веди себя хорошо, иначе я разозлюсь. Твои жалкие потуги просто бессмысленны!
-С места не сдвинусь! Ты его убил, убил, убил! Как же я тебя ненавижу! Убирайся, я не хочу!
Тсубаки с трудом открыл глаза. Йома, обвив Фуджимару руками, от души хохотал. Жуткие звуки. Юноша изо всех сил исступленно отбивался.
-Ну-ну, Хинамори, моя любимая куколка…
-Нет! Больше никогда! Ни за что на свете я не буду играть по твоим правилам!
-Прикуси язык! На словах все смелые. Может, мне сломать эту красивую шейку? Учти, я могу это сделать, и ты останешься жив. Действительно будешь живой куклой… - Йома сжал когтистые пальцы на горле Хинамори.
Катана лежала совсем рядом, как нельзя более удачно. Тсубаки вскочил на ноги и изо всех сил вонзил меч прямо туда, где у ему по идее должна бы находиться шея. Воздух тряхнуло, как будто в комнате что-то взорвали. Фуджимару, Тсубаки и катана полетели в разные углы. Злой дух сжался на полу, походя теперь на мокрую грязную тряпку. Выбрасывая в стороны черные щупальца, он стремительно пополз к юноше.
-А?! Что?! Где?! Какого хрена?! – Это проснулся Дзиро.
-Куда-а пошел? А ну стоять! – Очухавшийся Сейчиро отреагировал быстрее, и уже вовсю запинывал текучий комок.
-Сдохни уже! – Колдун схватил свою деревянную трость и насквозь проткнул то, что осталось от йомы.
Раздался тихий «Чпок!», и злой дух просто лопнул В комнате повисла затхлая серая дымка.
-Да, Сейчиро, хороши же мы с тобой. Помогли, называется. Всю ночь прохрапели. – Дзиро прокашлялся. – Но я смотрю, Тсубаки и так справился.
Сандзюро-младший мирно храпел, нежно обнимаясь с ножнами от катаны.
Фуджимару, опираясь о край стола, пытался сесть. Мужчины поспешили ему помочь.
-Как самочувствие, а*
-В груди свободнее… Спать не хочется. Его больше нет! – Юноша часто заморгал, как будто только что проснулся. Протер руками глаза и улыбнулся.
-Позвоню-ка я, пожалуй, твоему отцу. Я знаю, отношения у вас не ахти, но все равно он наверняка переживает. – Сейчиро накинул на плечи Хинамори одеяло.
-Значит, снова придется вернуться в большой дом. Не то чтобы я его не любил, да и мастерская моя там. Просто я…
-Один быть не хочешь? Боишься, что опять кто-нибудь приползет? Ха, можешь об этом не беспокоиться! – Дзиро хлопнул юношу по плечу и кинул хитрый взгляд в сторону Тсубаки. – Больше тебя в покое не оставят, или я не знаю эту семейку! Будешь любимым подопытным кроликом нашего горе-психолога, если он, конечно, сам после всего этого крышей не поедет.
Сейчиро тем временем, посмеиваясь, начал рыться в барсетке, силясь отыскать визитку старика Хинамори.
Конечно же, ему показалось. Но Тосиро Мифунэ с маленькой черно-белой фотокарточки отчетливо ему подмигнул.
***
Осень, разбушевавшись не на шутку, раскрасила весь парк вокруг дома Фуджимару золотом и сурьмой. Хозяин не велел убирать кленовые листья с аллеи и крыльца, и они как огромные мертвые бабочки заполонили все вокруг. То там, то тут ветер поднимал желто-красные вихри. И посреди этого пира красок, последнего перед черно-белой зимой, хозяин дома, сам в алых с рыжей каймой хакама и золотистом кимоно, казался гостем из сказки про огневого Таро.
Тсубаки приходил к Фуджимару два раза в неделю. Номинально – как психотерапевт. Но меньше всего он думал о лечении. Когда за спиной мужчины закрывались ворота, он, пусть всего лишь на несколько часов, но покидал привычный мир. Из судебного психиатра он превращался в отважного Сандзюро. И был несказанно рад, что мир богов и духов, такой страшный и такой красивый одновременно, не скрылся от него навсегда после исчезновения йомы.
После всех этих зловещих событий Хинамори немного охладел к куклам, но сразу же увлекся икебаной. Вот и сейчас юноша, сидя прямо в листве, сооружал на низком столике некую экспозицию из ветки сосны и листьев, благо, материала было в избытке. Тсубаки разгуливал по поляне, нарочно сильно шурша ногами по листве, как обычно делают маленькие дети, и рассказывал о новом расследовании в отцовском округе, весьма таинственном, к слову сказать. Увлеченный повествованием и собственными дедуктивными выкладками, Сандзюро и не замечал ничего вокруг себя.
А тем временем, как только молодой человек отворачивался, руки Фуджимару мгновенно прекращали свою ловкую работу. Хинамори застывал, и только черные глаза раскрывались шире, неотступно следуя за каждым движением мужчины. Зрачки резко сужались и чуть вытягивались вертикально. Но, когда Тсубаки оглядывался, видимо, чувствуя этот тяжелый змеиный взгляд, руки тут же снова начинали порхать над икебаной, а сонные веки привычно скрывали глаза.
-Ну, пора мне, пожалуй. – Сандзюро посмотрел на часы. И правда, нужно было ехать. Мама на ужин звала, небось, опять будет своими фирменными булочками с мясом закармливать.
-Мм, жалко. – Печально вздохнул Фуджимару, хотя прекрасно знал, что Тсубаки почти всегда уходит в это время. – Ну что ж, в добрый путь, господин фехтовальщик. Только сначала, будь добр, отломи мне вон ту ветку-развилку, ту, которая потоньше. Для икебаны нужно.
Психолог с готовностью кивнул и потянулся к верхушке ближайшего деревца. Заходящее солнце ярко, слепящее светило сквозь ветки, и длинная тень от молодого мужчины легла к самым ногам Хинамори.
В этот самый момент юноша запустил ладонь в рукав, и вытащил оттуда тонкую длинную иглу, почему-то без ушка. Изящные пальцы, только что аккуратно переплетавшие листья, неожиданно хищно сжали ее. Короткий замах – и игла глубоко вошла в землю, прямо в шею тени.
-ах ты черт! – Сандзюро как раз отломил ветку, но вдруг вскрикнул и потер загривок. – Продуло что ли?
-Окно на ночь закрывай, холодает ведь. – Безмятежно посоветовал Фуджимару, прикрыв иглу длинным рукавом.
-Пожалуй… Ну, до скорого, Фуджимару. Я еще зайду денька через два… а может, и завтра. Да, завтра, наверное. До свидания!
-До завтра, господин фехтовальщик. – Взгляд вертикальных зрачков провожал Тсубаки, пока тот не скрылся за поворотом. Затем юноша поспешил вынуть иглу из земли. Тщательно отряхнул ее, поднес к глазам и долго смотрел на тоненькое острие, как будто на что-то решаясь.
Наконец, Хинамори сделал глубокий вздох и поднял другую руку. Шелковый рукав сполз до локтя, обнажая белоснежное предплечье. Из-за пазухи Фуджимару зачем-то достал в несколько раз сложенный квадрат плотной белой ткани, зажал его зубами.
И резко вогнал иглу в голую руку, чуть высшее запястья. Глухо воя сквозь сжатые зубы, юноша тем не менее упорно продвигал иглу дальше. Слезы градом катились по лицу. Когда игла вышла насквозь, Хинамори стал вытягивать ее с другого конца. И вот загадка, когда она вышла целиком, за ней тянулась ярко-красная нить! Фуджимару тянул, пока она не стала достаточно длинной, после чего, с глухим всхлипом выпустив платок, перекусил нитку зубами.
Прошло немногим более минуты, а юноша уже совершенно успокоился. Утер слезы рукавом, а на руке и вовсе следа не осталось. Умиротворенно улыбаясь, он извлек из складок одежд небольшую тряпичную куколку в черных самурайских одеждах. На крохотных косодэ и хакама были искусно вышиты гербы-моны в форме цветков камелии. Сняв с куклы курточку и любовно поглаживая, Хинамори принялся вышивать на торсе той самой алой нитью сердце. Губы Фуджимару непрерывно двигались – юноша тихо и безмятежно напевал себе под нос песенку:
Жилы крепко завязав,
Чресла туго затянув,
Сердце из груди забрав,
Дай наживку заглотнуть.
Станет без меня – ничто.
Будет лишь со мной тепло.
Мой серебряный крючок
Скрутит, вывернет нутро.
Фуджимару закончил с вышивкой, перекусил нить и провел пальцем по маленькому сердечку. На коже остался красный след.
Мой серебряный крючок
Скрутит, вывернет нутро…
Промурлыкал он припев песенки еще раз.
Первую и вторую части читать здесь:
1
2
А еще у этой вещи точно будет продолжение. Но не факт, что скоро, хыыыы %)))
В ближайшее время ждите небольшой рассказ про средневековый японский теятер и призраков, а далее - уже кое-что посолиднее.