Я постоянно танцую, ногами топаю, Трясу головой, руками вот так вот делаю! Да, я немного ебнутый, люди пугаются, Особенно если в общественном транспорте.
вельми пафосный драббл
-Позволю себе уточнить: сколько бойцов было задействовано в боевой операции по уничтожению новой популяции пустых в мире живых?
-Четверо, Сасакибэ-фукутайчо. – Номинально из них всех Ренджи занимал самую высокую должность, потому и держал ответ.
-Именно, четверо. Вы, лейтенант, а так же офицер 13го отряда Кучики Рукия, и два офицера 11го отряда – третий и пятый. В связи с этим, я хотел бы узнать – по какой причине офицер Аясегава и офицер Кучики не принимали участия в сражении? Это было зафиксировано прибывшим на место позже офицером 2го отряда. – Теперь Сасакибэ обращался уже непосредственно к подозреваемым в саботаже.
-В нашем вмешательстве не было никакой нужды, Сасакибэ-фукутайчо. – Юмичика ответил медово-равнодушным тоном. Только он умел так играть с собственным голосом. – Иккаку и Ренджи прекрасно справились с теми двумя.
-Я вижу. – сердито кашлянул лейтенант первого отряда – я вижу, как отлично они справились.
Левая рука Ренджи висела плетью вдоль тела, явно сломанная и пораженная каким-то ядом, а у Мадараме теперь уже упокоенный враг вместе с штаниной хакама отхватил смачный такой кусок кожи от бедра, и даже немножко мяса.
-Да в чем проблема, начальник? – Иккаку досадливо поскреб плечо, и вообще вел себя так, будто он не с опасными сильными пустыми дрался, а так, чаем нечаянно ногу ошпарил. – Задание выполнено, все при своих. Какие претензии?
-Претензии мои з-заключаются в том… - иногда, очень редко, Сасакибэ Чоуджиро начинал заикаться. И это был явный признак его крайней степени раздражения. -… в том, что два офицера сражались, а два – стояли и смотрели. И, насколько я помню, не позволили вмешаться офицеру 2го. И я повторюсь, как вы намерены это объяснять…
-Оставь, Чоуджиро. – лейтенанта сзади похлопала по плечу узловатая старческая рука, и все, включая самого ичибантай-фукутайчо, тут же вытянулись по стойке «смирно». Ямамото не спеша вышел вперед, окинул взглядом всю честную компанию, сердито цыкнул зубом. – Все в порядке. Пусть идут кто куда. Абараи желательно в 4й, если эта гадость с руки переползет на плечо, Унохана-тайчо нам не простит. Вольно.
***
Пьянка что-то не клеилась. Вернее, Юмичика с Иккаку прибывали во вполне радостном расположении духа, диковинное дело, в кои-то веки мрачным сидел Абараи.
-Че надулся, как мышь на крупу? Яд смертельный оказался, да? – искренне посочувствовал Мадараме – Три дня поноса и мучительная смерть? Завещай мне свои очки солнечные, лады?
Ренджи улыбнулся, впрочем, без особого рвения.
-Ты с Рукией что ли поссорился? – спросил Аясегава, и в который раз продемонстрировал профессиональное владение навыками телепатии.
-Ага. – вздохнул Абараи. - если честно, не думал, что она так расстроится. Ну подумаешь, ранили, со всеми же бывает… А я в госпитале задремал немного после того, как мне укол сделали, просыпаюсь – сидит рядом, грустная такая. Я и спросил, чего она куксится. Спросил, может ей Кучики-тайчо проволочку устроил за то, что не дралась, подумал, может извиниться, я же попросил не вмешиваться. Сказал не кукситься. А она меня валиком подголовным побила… и убежала. И что на нее нашло… - Ренджи в замешательстве почесал затылок, в который раз за вечер растрепывая хвост.
-А, вот оно что. - Юмичика выпил еще немного саке, поднялся с пола и подошел к Абараи, чтобы собрать ему волосы обратно в удобоваримое состояние. – Ренджи, ты, конечно, очень хороший… но иногда такой же глупый, как один лысый товарищ в молодости.
-Я не лысый. – На удивление миролюбиво напомнил Иккаку, а на сентенцию про глупость и вовсе, что странно, не отреагировал.
-Ладно, ладно, как один бритый товарищ в молодости. В общем, ребятки, я ненадолго. Вы уж поразвлекайтесь пока без меня, ладно?
Абараи проводил Аясегаву удивленным взглядом.
-Мадараме-сан, куда это он?
-А хрен его знает. – ответил третий офицер с интонациями заядлого фаталиста. – Ну надо человеку, че ты, против что ли?
-Да нет, не против. Просто резко Юмичика-сан как-то…
-Резкий понос бывает. Или удар серпом по яйцам. – наставительно сообщил Иккаку. – И вообще, тебе чего, со мной пить впадлу? Наливай давай.
Налили, выпили, закусили копченой рыбой.
-Слышь, Абараи… А ты не ловил себя на мысли, что частенько сливаешь важные бои, если рядом нет Рукии? – Мадараме глубокомысленно поковырял ногтем в зубах. Ренджи задумался.
-А знаете, Мадараме-сан… пожалуй, что так! И наоборот – вот как про нее подумаю, так прямо второе дыхание открывается. Она мне… как талисман, что ли. Если я дерусь, а она со мной, или просто за нее – это, как бы сказать, отгораживает от любой напасти, что ли. Ведь сколько раз я уже сдохнуть должен был по идее – ан нет, жив еще!
-Та же фигня, чувак. Ну, то есть не фигня конечно. Повезло тебе. Наливай еще.
Налили, выпили, еще немного помолчали.
-И вот если задуматься, Абараи… - Иккаку потихонечку раскуривал трубку, пуская ровные кольца дыма, и неизменно приводя этим Ренджи в щенячий восторг. – Вот сейчас, когда столько всего произошло в твоей жизни, и еще больше произойдет, вот скажи мне – а за ради чего ты на самом деле раз за разом выше собственной башки прыгаешь? Все еще чтобы превзойти Кучики своего?
На этот раз Абараи совсем уж крепко задумался.
-Не знаю, Мадараме-сан. – Наконец развел он руками – вернее, вроде как и знаю… но словами сказать не могу.
-Прям как собака, хехе. – беззлобно усмехнулся Иккаку. – Ну ниче, лет двести еще с Рукией подружишь – точно знать будешь.
***
Юмичика чувствовал рейяцу, даже когда другие ее прятали, а Рукия сейчас, видимо, меньше всего на свете думала о конспирации. Девушка сидела, неожиданно, в закоулке неподалеку от седьмого отряда (видимо, надеялась, что уж тут врядли кому придет в голову ее искать) и плакала. Причем плакала пусть и горько, но… достойно, что ли. Эта Кучики вообще многое, если не все делала именно что достойно и на удивление правильно. Даже носом почти не хлюпала, пока ревела, удивительное дело. Только когда заметила Аясегаву, сердито икнула и вытерла лицо рукавом. Пятый офицер скривился.
-Ради ками, Рукия, ты еще туда высморкайся. Это ж кошмар просто. И вообще, даже мужик с опухшими красными глазами жутко выглядит. Чего уж о миловидной девушке говорить. На вот, не убивай во мне визуала.
Рукия взяла платок и вывела носом руладу.
-Спасибо, Аясегава-сан. – негромко буркнула девушка. – Я его постираю и верну. И за «миловидную» тоже спасибо.
-Да пожалуйста. Глаза у тебя красивые, чего ж тут. Еще один повод не реветь. Я вот себя ненавижу с опухшей рожей.
Девушка удивленно посмотрела на Аясегаву.
-А вы тоже плачете, Аясегава-сан? – и тут же опомнилась – ой, простите…
Юмичика рассмеялся.
-Теперь понимаю, почему вы с Абараи подружились, две святых простоты. Я служу в 11м отряде, девочка, я – и в толпе воинствующей гопоты – как я могу не плакать? Да я рыдаю, каждую ночь, жемчужными слезами! Ой, не могу, ну правда, у тебя в лицо, точь-в-точь как у Ренджи сейчас! Признавайтесь, вы родственники!
И офицер снова принялся хохотать, да так заразительно, что Рукия сама не заметила, как к нему присоединалась. Отсмеявшись, они довольно долго сидели молча, глядя в темное небо.
-А почему Вы не спрашиваете, почему я плакала? – наконец подала голос девушка.
-Потому что я бессердечная фарфоровая кукла, или как там про меня говорят на собраниях вашей женской лиги?
-Аясегава-сан, да мы никогда…
-Да шучу я, шучу. Просто я знаю, почему ты плакала.
Они помолчали еще некоторое время. Потом Рукия сорвалась на яростный шепот.
-Я не понимаю, почему я тогда остановилась, и не дала драться офицеру из второго отряда. Когда-то Укитаке-тайчо говорил мне, что бывают бои чести, в которые не стоит вмешиваться… но это не совсем то. Вернее, совсем не то! Не понимаю, почему я стояла и смотрела. Мне же было очень, очень страшно, особенно когда та тварь его ужалила! А Вы почему стояли, Аясегава-сан? Я же видела, Вы тоже испугались, когда пустой вцепился в Иккаку зубами!
-Ты все сделала правильно, Рукия. – Юмичика улыбнулся девушке, на этот раз отнюдь не иронично, а просто тепло. – Это не это надо понимать. Просто однажды ты оказываешься за спиной человека – и осознаешь: отныне и навсегда, ты на своем месте. И ни в коем случае нельзя с него уходить. Иначе с этим самым, за чьей спиной ты стоишь, каким бы сильным и зубастым он не казался, может произойти что-то очень плохое. Как говорилось в одной старой книжке, всегда стоять в тени…
-Ой, Аясегава-сан, я же совсем не об этом! – Рукия покраснела – это вы «скрытое в листве» что ли читали? Там говорится, что жена всегда должна стоять в тени мужа. Да я и Ренджи… нет, как Вы могли подумать! Он мне как брат…
-Нет, Рукия, это очень правильная фраза. Просто не надо понимать ее так прямолинейно. Помолчи и послушай.
Юмичика уже не улыбался, и девушка поспешила заткнуться.
-Жена из книги стоит в тени мужа не потому, что она должна всегда подчиняться и быть позади. Она стоит в тени, за его спиной, чтобы он всегда мог ее защитить от мира вокруг. Но даже не это главное. Она стоит за его спиной, просто чтобы он знал: ему еще есть, за что драться. И самое важное: этот самый, стоящий за спиной, не важно, жена, любовница, друг – он стоит там, чтобы подхватить и помочь, если стоящий впереди упадет. Или просто для того, чтобы идущий впереди всегда мог оглянуться и увидеть кого-то очень нужного за своей спиной.
Рукия уже не смотрела на Аясегаву и, казалось, даже не слушала его. Она о чем-то крепко задумалась. Юмичика тихонько рассмеялся и растрепал ее волосы.
-Ничего, ты обязательно поймешь, и готов поспорить, куда раньше, чем Абараи. Просто Вы еще такие…такие… в общем, подружишь с ним еще лет двести – и точно будешь знать, почему стоишь и ничего не делаешь .
-Позволю себе уточнить: сколько бойцов было задействовано в боевой операции по уничтожению новой популяции пустых в мире живых?
-Четверо, Сасакибэ-фукутайчо. – Номинально из них всех Ренджи занимал самую высокую должность, потому и держал ответ.
-Именно, четверо. Вы, лейтенант, а так же офицер 13го отряда Кучики Рукия, и два офицера 11го отряда – третий и пятый. В связи с этим, я хотел бы узнать – по какой причине офицер Аясегава и офицер Кучики не принимали участия в сражении? Это было зафиксировано прибывшим на место позже офицером 2го отряда. – Теперь Сасакибэ обращался уже непосредственно к подозреваемым в саботаже.
-В нашем вмешательстве не было никакой нужды, Сасакибэ-фукутайчо. – Юмичика ответил медово-равнодушным тоном. Только он умел так играть с собственным голосом. – Иккаку и Ренджи прекрасно справились с теми двумя.
-Я вижу. – сердито кашлянул лейтенант первого отряда – я вижу, как отлично они справились.
Левая рука Ренджи висела плетью вдоль тела, явно сломанная и пораженная каким-то ядом, а у Мадараме теперь уже упокоенный враг вместе с штаниной хакама отхватил смачный такой кусок кожи от бедра, и даже немножко мяса.
-Да в чем проблема, начальник? – Иккаку досадливо поскреб плечо, и вообще вел себя так, будто он не с опасными сильными пустыми дрался, а так, чаем нечаянно ногу ошпарил. – Задание выполнено, все при своих. Какие претензии?
-Претензии мои з-заключаются в том… - иногда, очень редко, Сасакибэ Чоуджиро начинал заикаться. И это был явный признак его крайней степени раздражения. -… в том, что два офицера сражались, а два – стояли и смотрели. И, насколько я помню, не позволили вмешаться офицеру 2го. И я повторюсь, как вы намерены это объяснять…
-Оставь, Чоуджиро. – лейтенанта сзади похлопала по плечу узловатая старческая рука, и все, включая самого ичибантай-фукутайчо, тут же вытянулись по стойке «смирно». Ямамото не спеша вышел вперед, окинул взглядом всю честную компанию, сердито цыкнул зубом. – Все в порядке. Пусть идут кто куда. Абараи желательно в 4й, если эта гадость с руки переползет на плечо, Унохана-тайчо нам не простит. Вольно.
***
Пьянка что-то не клеилась. Вернее, Юмичика с Иккаку прибывали во вполне радостном расположении духа, диковинное дело, в кои-то веки мрачным сидел Абараи.
-Че надулся, как мышь на крупу? Яд смертельный оказался, да? – искренне посочувствовал Мадараме – Три дня поноса и мучительная смерть? Завещай мне свои очки солнечные, лады?
Ренджи улыбнулся, впрочем, без особого рвения.
-Ты с Рукией что ли поссорился? – спросил Аясегава, и в который раз продемонстрировал профессиональное владение навыками телепатии.
-Ага. – вздохнул Абараи. - если честно, не думал, что она так расстроится. Ну подумаешь, ранили, со всеми же бывает… А я в госпитале задремал немного после того, как мне укол сделали, просыпаюсь – сидит рядом, грустная такая. Я и спросил, чего она куксится. Спросил, может ей Кучики-тайчо проволочку устроил за то, что не дралась, подумал, может извиниться, я же попросил не вмешиваться. Сказал не кукситься. А она меня валиком подголовным побила… и убежала. И что на нее нашло… - Ренджи в замешательстве почесал затылок, в который раз за вечер растрепывая хвост.
-А, вот оно что. - Юмичика выпил еще немного саке, поднялся с пола и подошел к Абараи, чтобы собрать ему волосы обратно в удобоваримое состояние. – Ренджи, ты, конечно, очень хороший… но иногда такой же глупый, как один лысый товарищ в молодости.
-Я не лысый. – На удивление миролюбиво напомнил Иккаку, а на сентенцию про глупость и вовсе, что странно, не отреагировал.
-Ладно, ладно, как один бритый товарищ в молодости. В общем, ребятки, я ненадолго. Вы уж поразвлекайтесь пока без меня, ладно?
Абараи проводил Аясегаву удивленным взглядом.
-Мадараме-сан, куда это он?
-А хрен его знает. – ответил третий офицер с интонациями заядлого фаталиста. – Ну надо человеку, че ты, против что ли?
-Да нет, не против. Просто резко Юмичика-сан как-то…
-Резкий понос бывает. Или удар серпом по яйцам. – наставительно сообщил Иккаку. – И вообще, тебе чего, со мной пить впадлу? Наливай давай.
Налили, выпили, закусили копченой рыбой.
-Слышь, Абараи… А ты не ловил себя на мысли, что частенько сливаешь важные бои, если рядом нет Рукии? – Мадараме глубокомысленно поковырял ногтем в зубах. Ренджи задумался.
-А знаете, Мадараме-сан… пожалуй, что так! И наоборот – вот как про нее подумаю, так прямо второе дыхание открывается. Она мне… как талисман, что ли. Если я дерусь, а она со мной, или просто за нее – это, как бы сказать, отгораживает от любой напасти, что ли. Ведь сколько раз я уже сдохнуть должен был по идее – ан нет, жив еще!
-Та же фигня, чувак. Ну, то есть не фигня конечно. Повезло тебе. Наливай еще.
Налили, выпили, еще немного помолчали.
-И вот если задуматься, Абараи… - Иккаку потихонечку раскуривал трубку, пуская ровные кольца дыма, и неизменно приводя этим Ренджи в щенячий восторг. – Вот сейчас, когда столько всего произошло в твоей жизни, и еще больше произойдет, вот скажи мне – а за ради чего ты на самом деле раз за разом выше собственной башки прыгаешь? Все еще чтобы превзойти Кучики своего?
На этот раз Абараи совсем уж крепко задумался.
-Не знаю, Мадараме-сан. – Наконец развел он руками – вернее, вроде как и знаю… но словами сказать не могу.
-Прям как собака, хехе. – беззлобно усмехнулся Иккаку. – Ну ниче, лет двести еще с Рукией подружишь – точно знать будешь.
***
Юмичика чувствовал рейяцу, даже когда другие ее прятали, а Рукия сейчас, видимо, меньше всего на свете думала о конспирации. Девушка сидела, неожиданно, в закоулке неподалеку от седьмого отряда (видимо, надеялась, что уж тут врядли кому придет в голову ее искать) и плакала. Причем плакала пусть и горько, но… достойно, что ли. Эта Кучики вообще многое, если не все делала именно что достойно и на удивление правильно. Даже носом почти не хлюпала, пока ревела, удивительное дело. Только когда заметила Аясегаву, сердито икнула и вытерла лицо рукавом. Пятый офицер скривился.
-Ради ками, Рукия, ты еще туда высморкайся. Это ж кошмар просто. И вообще, даже мужик с опухшими красными глазами жутко выглядит. Чего уж о миловидной девушке говорить. На вот, не убивай во мне визуала.
Рукия взяла платок и вывела носом руладу.
-Спасибо, Аясегава-сан. – негромко буркнула девушка. – Я его постираю и верну. И за «миловидную» тоже спасибо.
-Да пожалуйста. Глаза у тебя красивые, чего ж тут. Еще один повод не реветь. Я вот себя ненавижу с опухшей рожей.
Девушка удивленно посмотрела на Аясегаву.
-А вы тоже плачете, Аясегава-сан? – и тут же опомнилась – ой, простите…
Юмичика рассмеялся.
-Теперь понимаю, почему вы с Абараи подружились, две святых простоты. Я служу в 11м отряде, девочка, я – и в толпе воинствующей гопоты – как я могу не плакать? Да я рыдаю, каждую ночь, жемчужными слезами! Ой, не могу, ну правда, у тебя в лицо, точь-в-точь как у Ренджи сейчас! Признавайтесь, вы родственники!
И офицер снова принялся хохотать, да так заразительно, что Рукия сама не заметила, как к нему присоединалась. Отсмеявшись, они довольно долго сидели молча, глядя в темное небо.
-А почему Вы не спрашиваете, почему я плакала? – наконец подала голос девушка.
-Потому что я бессердечная фарфоровая кукла, или как там про меня говорят на собраниях вашей женской лиги?
-Аясегава-сан, да мы никогда…
-Да шучу я, шучу. Просто я знаю, почему ты плакала.
Они помолчали еще некоторое время. Потом Рукия сорвалась на яростный шепот.
-Я не понимаю, почему я тогда остановилась, и не дала драться офицеру из второго отряда. Когда-то Укитаке-тайчо говорил мне, что бывают бои чести, в которые не стоит вмешиваться… но это не совсем то. Вернее, совсем не то! Не понимаю, почему я стояла и смотрела. Мне же было очень, очень страшно, особенно когда та тварь его ужалила! А Вы почему стояли, Аясегава-сан? Я же видела, Вы тоже испугались, когда пустой вцепился в Иккаку зубами!
-Ты все сделала правильно, Рукия. – Юмичика улыбнулся девушке, на этот раз отнюдь не иронично, а просто тепло. – Это не это надо понимать. Просто однажды ты оказываешься за спиной человека – и осознаешь: отныне и навсегда, ты на своем месте. И ни в коем случае нельзя с него уходить. Иначе с этим самым, за чьей спиной ты стоишь, каким бы сильным и зубастым он не казался, может произойти что-то очень плохое. Как говорилось в одной старой книжке, всегда стоять в тени…
-Ой, Аясегава-сан, я же совсем не об этом! – Рукия покраснела – это вы «скрытое в листве» что ли читали? Там говорится, что жена всегда должна стоять в тени мужа. Да я и Ренджи… нет, как Вы могли подумать! Он мне как брат…
-Нет, Рукия, это очень правильная фраза. Просто не надо понимать ее так прямолинейно. Помолчи и послушай.
Юмичика уже не улыбался, и девушка поспешила заткнуться.
-Жена из книги стоит в тени мужа не потому, что она должна всегда подчиняться и быть позади. Она стоит в тени, за его спиной, чтобы он всегда мог ее защитить от мира вокруг. Но даже не это главное. Она стоит за его спиной, просто чтобы он знал: ему еще есть, за что драться. И самое важное: этот самый, стоящий за спиной, не важно, жена, любовница, друг – он стоит там, чтобы подхватить и помочь, если стоящий впереди упадет. Или просто для того, чтобы идущий впереди всегда мог оглянуться и увидеть кого-то очень нужного за своей спиной.
Рукия уже не смотрела на Аясегаву и, казалось, даже не слушала его. Она о чем-то крепко задумалась. Юмичика тихонько рассмеялся и растрепал ее волосы.
-Ничего, ты обязательно поймешь, и готов поспорить, куда раньше, чем Абараи. Просто Вы еще такие…такие… в общем, подружишь с ним еще лет двести – и точно будешь знать, почему стоишь и ничего не делаешь .
-
-
30.07.2009 в 17:14-
-
30.07.2009 в 19:27У тебя получился замечательный рассказ.
-
-
30.07.2009 в 19:43Если кто-то не согласен - побью большой сучковатой(хе-хе) палкой!
Спасибо за таких Ренджи и Рукию...
-
-
30.07.2009 в 20:23всегда пожалуйста))) я их тоже очень люблю)))
-
-
30.07.2009 в 20:52-
-
31.07.2009 в 13:15-
-
03.08.2009 в 21:30-
-
07.08.2009 в 23:14И нечего больше сказать.